Ирина Ангара - Мертвые тоже хотят жить (СИ)
Вадим?
Проводив глазами удаляющееся авто, рванула к брату. пробежала сквозь ограду, задела плечом кирпичную кладку а вскоре и полностью нырнула в здание. Испуганно оглядываясь по сторонам, пыталась сообразить, где сейчас может быть Макс, и что здесь делал муж. В моем представлении реальности пересекаться они не должны.
Брата я нашла на улице, частично скрытый полу облетевшими кустами и деревьями, он задумчиво разглядывал ползущие по небу облака и курил.
— Макс? — я настороженно всмотрелась в его лицо, — А я Вадима сейчас видела.
— Я тоже.
— Плохо.
Значит все же к Максу приезжал. А зачем? Неужели подумал, что шутка с помадой дело рук брата?
— Не скажи, я узнал поразительную вещь, — слишком спокойно возразил братец.
— Какую? — насторожилась, пытаясь понять по лицу брата его мысли. Но оно ничего не выражало. Только спокойствие. И это было странно.
— У меня на одного друга внезапно стало меньше, — посмотрев на докуренную сигарету, затушил ее об широкий бортик урны и выбросил.
— Макс? Ты о чем? Вы с Вадимом даже приятелями не были.
— А я не про эту тварь, я про Пашку.
— Макс, ты скоро там? — из-за угла показался тощий сослуживец брата, — Там о красной камри спрашивают, что говорить?
— Проверил, пусть оформляют. Игорек, еще пять минут. Сейчас по телефону договорю и приду.
— Юлька что ли?
— Нет, родня.
— А ну тогда ладно, пять минут.
— Юльку тут тоже не любят? — решила поинтересоваться я, как только мужчина отошел подальше.
— Ну что ты, мелкая, разве можно ее не любить?
— Можно. Но у нас пять минут, поэтому давай лучше обсудим твоих бывших друзей. А? Что там с Пашкой? Он же вчера хотел помочь? М-м-м?
— Хотел, но повышение по должности он хотел больше.
— Как это?
Я откровенно ничего не понимала. Повышение по должности можно было бы получить, раскрой он мое убийство. А тут?
— Вчера я ему намекнул, что думаю, будто бы твой муж замешан в твоем убийстве.
— Зачем? Мы же договорились неделю подождать?
— Выпил чуть больше, — брат поморщился и засунул руки в карманы джинс.
— Ладно, ты ему это сказал? И что? Не криминал же? Или ты ему что-то еще наплел?
— Нет, слава Богу, ума хватило промолчать, — зло выплюнув, брат пнул лежащий под ногами камешек и проследил глазами за его полетом.
— Так, Максик, не тяни, что ты ему еще сказал? И про Вадима рассказывай давай, у нас пять минут заканчиваются.
И Макс рассказал, не очень много, но этого мне вполне хватило, чтобы выкинуть из головы недавно пришедшие мысли о глупости мести и справедливости правосудия.
Нет! Это надо же, а?
Брат вчера проболтался, но совсем капельку, намекнул на то, что почти уверен в виновности моего мужа, но этого вполне хватило для Пашки. Почуяв прибыль, тот позвонил Вадиму и выложил свои сомнения, а муж почему-то эти сомнения принял близко к сердцу и решил в свою очередь навестить брата. Разведать обстановку и припугнуть заодно. Не на прямую нет, завуалировано. Якобы никто бредням убитого горем брата покойной не поверит, и даже если Макс пойдет до конца, выдвинет обвинение и напишет заявление, то Вадим ответит жестко, ибо терять репутацию благопристойного члена общества не желает.
Как то так.
И вот теперь стоял мой братец и думал, что собственно делать дальше. Причем, зная Макса, я уверена, отказываться от намеченного пути и идти на поводу Вадима он не собирался.
— Говнюк толстый!
— Мариш? Ты девушка…
— Я помню, помню, девушки не ругаются, но он в самом деле толстый говнюк! Макс? Вот скажи, что они за люди, а? Как так? Он же твой друг! — ярилась я.
— Был моим другом, — поправил Макс и раздраженно вздохнул.
— Был, — согласилась я.
Такое действительно не прощают. Предательство, оно разрушает все. И что остается? Кому верить? Никому, ну почти, только себе и брату. Даже родителям ничего не расскажешь, папа ляжет с сердцем, ну или мама, а он пристроится рядом, таблетки глотать, для профилактики.
— Знаешь, Максик, — я перекатилась с пятки на носок и задумчиво посмотрела на ногти. Фу, безобразные, сломанные под корень, с облупленным лаком, лучше не смотреть, — А навещу как я Пашку, как думаешь, обрадуется?
— Да я бы сам навестил, не отказался.
— Не, ты иди работай, пять минут давно прошли. А вот я вольная птица, почему бы не слетать?
— Слетай, — брат проглотил смешок, — Я уверен, он очень обрадуется.
Глава 7
Павел Андреевич Терехов трудился в прокуратуре Ленинского района заместителем прокурора, и насколько я знала со слов брата, да с мечтательных рассуждений рыжика, Пашка хотел подняться выше и стать не просто прокурором округа, а перейти в серое здание на площади, под патронаж одного из заместителей прокурора области, какого именно, Пашка пока и сам не решил. Сегодня это управление по надзору за исполнением федерального законодательства, завтра это уже организационное управление, единственное, что Паха знал точно, он себя абсолютно не видел под патронажем Ваниренко в надзоре за уголовными делами.
Остановившись напротив недавно покрашенного бордово- белого здания сталинской постройки, задрала голову наверх. Пашка по моим воспоминаниям должен быть на втором этаже, и если я не путаю, то вон то окно, с приоткрытой форточкой, как раз его. Просочившись через массивную деревянную дверь, торопливо перебирая ногами, проскочила вахту с охранником и парочку пролетов с широкими, полустертыми ступенями. На несколько секунд растерявшись на этаже, нашла необходимую дверь и заглянула туда. Ошибиться я не могла, судя по металлической пластине с выбитыми должностью и инициалами, Пашка квартировался именно здесь.
Я оказалась права.
Большая, немного грузная несмотря на молодой возраст фигура, облаченная в синий фирменный китель, заседала за широким столом, заваленным бумагами, и задумчиво перебирала эти самые бумаги. С легкой, будто бы приклеенной улыбкой он вчитывался то в один документ, то во второй, хмыкал и что-то быстро писал на отдельном листе.
Несколько минут понаблюдав за деятельностью бывшего друга брата, недоуменно покачала головой.
Как он мог? Столько лет дружбы?! И все променять на воздушные замки? Неужели Пашка действительно рассчитывал на помощь Вадима. Наивный. Да даже сквозь свои розовые очки я умудрялась видеть расчетливую сущность мужа, в бизнесе он никогда ничего не делал просто так, он не раздавал авансы. Никогда. Как оказалось не только в бизнесе.
На миг я вспомнила свою смерть, землю, холодящую тело, и прелую листву, и ненавидящий, истекающий желчью голос любимого.
