Владимир Талалаев - Чёрное Солнце
Знавшие же этого орка обитатели здешних земель откровенно подсмеивались с испуга на лице гостей: миролюбивее и добрей Шагоха среди орков никого нет! Помнится - именно он заступился в своё время за одного странного невысоклика, забредшего в Барад-Дур. За того самого Тукка, которого потом прозовут Чёрным Хоббитом.
Теперь же Шагох положил зверя на сгиб руки, а второй рукой почесал за ухом. Зверь вытянулся поудобнее и удовлетворённо замурлыкал.
- Кот - животное известное, - проговорил орк, - Если кто и не видел - то слышал уж наверняка, со времён легенды о Гондорской Неназываемой Королеве и её кошках… А вот кто мне скажет, отчего так занудно кричал этот кот, учитывая, что он сыт, а? И что будет, если я его отпущу сейчас на землю…
- Сбежит!
- И кому-то прийдётся оплачивать потерю!
- Кинется искать свою королеву!
- Нападёт на толпу, если смел!
Шагох поднял руку. Установилась тишина.
- Ваши версии хороши, но! Но я утверждаю, что он будет есть траву!
- Этого не может быть! - вскричал кошачий смотритель, - Кот ест мясо, он же хищник! Мне лучше знать!
- А я говорю, что будет есть траву!
- Пари?
- Пари! А на что спорим?
- Если ты выиграешь - возьмёшь у нас то, что тебе приглянётся. Но - что-то одно! А если проиграешь - двести монет даёшь нам! Идёт?
- Охотно! Все слышали условия спора? Ну и ладушки! А теперь смотрите!
Шагох поставил кота на землю. Тот сперва было попробовал вцепиться когтями в орка - так ему понравилось на руках, но не сумел. Постоял пару секунд… И вдруг метнулся к высокой траве возле клетки и принялся с жадностью грызть её!
Толпа взревела - кто от восторга, кто от досады, а кто просто так, за компанию. Но кота эти вопли ничуть не смутили: он продолжал невозмутимо пожирать зелень, откапывать лапами корешки и жевать их с невиданным наслаждением, то занудно мявкая, то блаженно урча… А потом, наевшись, принялся валяться по земле, как перепивший мужик, выбравшийся из придорожного трактира.
Тут уж удивился и Саурон. Знал он эту травку, отвар из неё - прекрасное сердечное и успокаивающее средство. И встречается она редко, а корень, из которого отвар готовят, только ко второму году силу набирает… Но чтобы на кота она, как вино на мужика, действовала?! Чудеса, да и только!*
- Проспорили, ребята - показывайте, что у вас есть! Выбирать буду! - взревел Шагох, перекрикивая вопли толпы. - А не выберу - так кота возьму!
Делать нечего - спор есть спор. Отказавшись от денег и побрякушек, старейший орк продолжил осмотр зверинца. Пятнистый единорог (не настоящий, а просто олень-уродец) вызвал лишь пожимание плечами. Змеи-оборотни из Последней Пустыни тоже не впечатлили. Ну а привычный в Мордоре мумак только этим бродягам и мог показаться диковинкой. Интересно - как его рекламировали? Как «зверя с двумя хвостами» или придумали что поумней?..
Обход клеток занял более получаса, и сам Саурон решил составить компанию орку. Так вдвоём они ходили от клетки к клетке, когда Саурон замер у одной. Сидевшее в ней существо было невысоко ростом и одето в неимоверные лохмотья. Когда зрители подошли к клетке, оно вскочило и, сильно прихрамывая, отбежало в угол, где буквально вжалось в прутья, искоса поглядывая на подошедших единственным глазом. Только обширная клочкастая борода позволяла распознать в этом измождённом существе гнома.
- А это что такое? - спросил Саурон.
- Это гордость нашей коллекции - сумасшедший гном! Он абсолютно безумен, и даже говорить не умеет!
Саурон ещё раз пристально взглянул в лицо гному, а затем медленно повернулся к главному бродяге.
- Продай мне его!
- Э не-е-ет! Проси что хошь, но этого я тебе не отдам! Именно от него у нас всегда прибыль есть!
- Я много заплачу тебе!
- Нет!
- Озолочу!
- Всё равно нет!
- А не боишься, что правдой окажутся слухи о моём коварстве и жестокости, что велю бросить тебя в темницу, а зверинец твой попросту конфискую! А?
- Если б ты был жесток - ты давно сделал бы это! - нахально ответил главарь. - А если сделаешь - так тогда всё едино! Но пока я свободен - сказано: не продам! Не продаётся он!
- Погоди, Владыка, дай я улажу! - встрял в разговор Шагох. - Эй, ты, надсмотрщик шакалов и мумаков, ты мне проиграл ЛЮБОЕ существо, так? Так! Ну дык вот: я беру этого гнома! И не вертись: я не владыка, церемониться не полюбляю… А отдашь - и чести не нарушишь! Решай!
Главарь, посмотрев на верзилу-орка, на его кулаки, недовольно пробурчал:
- Ты умеешь убеждать! Хм. Ну ладно, забирай психа, пока я не передумал!
- Владыка, этот гном твой! Забирай его как мой подарок! Хотя ума не приложу, на что он тебе…
В замке Саурон велел отмыть и переодеть гнома, но тот вырывался и царапался, как зверь. А затем вырвался и бросился бежать вниз, в тёмные подземелья.
Там он облюбовал себе самый тёмный закуток, и поселился там.
Пищу он принимал, но за всё время не проронил ни словечка. Мог часами сидеть неподвижно, уставившись в одну точку.
Все старания медиков ни к чему не приводили: разум не возвращался к бедняге.
К нему привыкли, подкармливали и не обижали. Но народ недоумевал: зачем понадобился этот полоумный Владыке.
И никто, совсем никто не знал, что было в один из первых дней после приезда бродяг. В тот день, когда Саурон лично спустился в комнатку в глубинах подвалов, облюбованную этим гномом…
Саурон зашёл в комнату и сочувственно посмотрел на одноглазого хромоножку, настороженно зыркающего на него из клочьев своей бороды.
- Ну здравствуй, Фрайн, сын Трора. Здравствуй, сын Короля Под Горой.
Гном молчал и испуганно жался в угол, выискивая, где потемнее. Его единственный глаз сверкал, как глаз маленького хищного зверька, готового кусаться до последнего, но не видящего, что же есть опасность и есть ли она вообще.
Саурон продолжал, стараясь говорить как можно мягче:
- Где же тебя носило-мотало? Как же вышло, что ты, герой битвы с Азогом у ворот Мории, Король, Кузнец и Кольценосец - и вдруг оказался в этом пакостном бродячем зверинце?.. Что могло помутить твой разум? Что же увидал ты такого, что и тебе не по силам пришлось?..
Во взгляде гнома по прежнему не было ни капельки разума.
Саурон осторожно протянул вперёд руку и коснулся седых лохм гнома. Фрайн вздрогнул, но затем звериным чутьём почуял, что его не собираются обижать, и подался вперёд, как пёс, ожидающий ласки…
Саурон примостился поудобнее рядом с гномом и тихо заговорил:
- Я хочу рассказать тебе сказку. Давнюю сказку о событиях не столь уж далёких, если мерять не человечьими, а долгой гномьей жизнью. Сказку, которую я помню хорошо, и которую никому ещё я не рассказывал.
