Брэм Стокер - Навеки ваш, Дракула...
С мужчинами он был холоден, в общении держал их от себя на расстоянии. Другое дело – женщины. С ними он вел себя абсолютно иначе. Впрочем, законы отношений человеческих полов загадочны, и даже самая робкая и застенчивая женщина не боится высокомерного или неистового поклонника. Так что все без исключения женщины, жившие вблизи Брэнт-Рока – молодые и пожилые, бедные и обеспеченные, полные и худощавые, – каждая на свой манер, преклонялись перед красивым хозяином этого поместья, несмотря на то, что он был венцом упадка в своем роде. А женщин там было много, так как Брэнт-Рок всей своей махиной высился посередине огромной равнины, и на сто миль вокруг можно было увидеть па горизонте его величественные древние башни и строения, которым леса и окрестные деревеньки служили лишь фоном.
Пока Джеффри Брэнт кутил и гулял в Лондоне, Париже или Вене, то есть вдали от дома, общественное мнение молчало. Всегда легче не наблюдать лично те или иные поступки, а слушать, что доносит о них эхо. Так удобней. Можно заклеймить эхо насмешкой, можно ему не поверить, наконец, можно сделать вид, что это вас совсем не касается и что вам по большому счету на это наплевать. Существуют тысячи способов, как относиться к слухам, которые, к тому же, содержат нелестные известия о вашем аристократе-соседе. Но когда скандал подбирается поближе к дому – дело другое. Тут уж приговор должен быть произнесен: люди любят выносить приговоры одним, чтобы было неповадно другим. Однако Брэнта никто не смел обвинять, так как уехать-то он уехал, но осталась Маргарет Диландэр. А в последнее время она так благожелательно отзывалась о своих с ним отношениях, да и со стороны это было так заметно, что никто не рисковал подолгу судачить на предмет похождений аристократа, чтобы не заполучить Маргарет во враги. Единственно, что позволялось людям, так это шептаться о том, что, наверно, Маргарет и Джеффри состоят в тайном браке.
Единственный человек, который мог бы на равных вмешаться во все это дело, не боясь ничего, в силу некоторых обстоятельств, был лишен права вмешиваться. Дело в том, что Уайхэм Диландэр постоянно ссорился и ругался с сестрой – а, впрочем, может, правильней было бы сказать, что сестра постоянно ссорилась и ругалась с братом, – и их взаимоотношения никогда даже не приближались к состоянию вооруженного нейтралитета, выражаясь языком военных учебников. Диландэры всегда были в состоянии острейшей взаимной ненависти. Последняя их распря между собой как раз предшествовала переезду Маргарет в Брэнт-Рок. В тот раз она с Уайхэмом чуть не подралась на ножах. Они долго обменивались оскорблениями и угрозами, наконец Уайхэм, чувствуя, что скоро уже не сдержится, приказал сестре убираться из дома. Она сразу же вскочила с дивана, на котором сидела, и не захватив даже с собой свои вещи, ушла. Уайхэм видел через окно, как она остановилась у ворот и, обернув к нему разъяренное лицо, крикнула, что он будет жалеть о том, что случилось, до последней своей «поганой минуты».
С того дня прошло несколько недель, и в округе пронеслась весть, что Маргарет видели в Лондоне вместе с Джеффри Брэнтом. А еще через несколько дней уже все знали, что она переезжает жить в Брэнт-Рок.
Никто не удивился внезапному приезду Джеффри, ибо такова была его привычка – появляться дома вдруг, никого заранее не уведомляя. Даже его собственные слуги никогда не знали, когда ожидать своего господина. У Джеффри в доме была дверь, ключи от которой были сделаны в единственном экземпляре. Для него, разумеется. Так что очень часто его домашние, полагая, что хозяин сейчас где-то между Парижем и Льежем, сталкивались с ним нос к носу в самом доме. Причем для него это не было забавой. Таков был образ жизни аристократа из Брэнт-Рока.
Уайхэм Диландэр пришел в бешенство, узнав о новом месте жительства своей сестры. Он замыслил месть, а чтобы легче думалось – запил крепче обычного. Несколько раз он предпринимал попытки увидеться с Маргарет, но та категорически отказывалась от встреч. Тогда он стал подстерегать Джеффри на дороге и однажды попытался его остановить. Но владелец Брэнт-Рока был не из тех, кого можно к чему-либо принудить. Между мужчинами произошло несколько столкновений. О постоянных угрозах и оскорблениях и речи не идет. Наконец Уайхэм Диландэр понял, что в задуманном успеха ему не добиться и замкнулся в угрюмом одиночестве.
Нет нужды говорить долго и о характере Маргарет – достаточно вспомнить ее предков. А что касается Джеффри, то у него нрав был тоже не легкий. Поэтому неудивительно, что скоро разгорелись ссоры и в древних стенах Брэнт-Рока. Разногласия наслаивались одно на другое. Стычки с каждым днем становились одна другой ожесточеннее, угрозы произносились так оглушительно громко и такими словами, что домашние по-настоящему пугались. Но почти всегда ссоры заканчивались примирением, так как становилось ясно, что силы соперников примерно равны и никому из них нечего и думать перекричать другого. Они ссорились тем не менее и в следующий раз, ибо так уж принято у таких людей, живущих под одной крышей.
Довольно часто Джеффри и Маргарет покидали Брэнт-Рок. Сразу же после их отъезда уезжал и Диландэр из своего Ландеркрофта. К сожалению, перемены обстановки никак не отражались на нем, и он возвращался из отлучки, будучи настроен еще мрачнее прежнего.
В последний раз Брэнт-Рок жил без хозяина и Маргарет больше обычного. Накануне отъезда между ними произошла ссора, превосходившая по накалу страстей все предыдущие. Но, видимо, она как и всегда закончилась примирением, и слугам было объявлено о поездке хозяина на континент.
Через несколько дней уехал со своей фермы и Диландэр. Около двух месяцев прошло, прежде чем он вернулся. Соседи заметили в нем перемену. Казалось, он был чем-то удовлетворен, и то, чем он был удовлетворен, волновало его. Прямо с дороги, не заезжая к себе, он повернул в Брэнт-Рок и потребовал свидания с Джеффри. Когда же слуга уведомил его о том, что хозяин в отъезде, он заметно помрачнел, но тут же взял себя в руки и сказал с хмурой решительностью во взгляде:
– Я приду еще. Новости, которые я ему привез, таковы, что могут и подождать. – С этими словами он круто развернулся на каблуках и удалился.
Неделя проходила за неделей, месяц за месяцем... Все было по-прежнему, пока, наконец, не долетели слухи о том – впоследствии они несколько раз уточнялись, – что в Церматской долине произошло несчастье. Во время движения по узкому участку пути, прямо вдоль края высокого и крутого берега Роны, экипаж занесло на заледенелой дороге, и он опрокинулся в пропасть. Погибли английская леди и кучер. Третий невольный участник катастрофы, господин Джеффри Брэнт, чудом уцелел, так как не находился в экипаже, а шел рядом, подбадривая лошадей на этом опасном участке. О происшедшем он заявил в полицию, и было проведено компетентное расследование. Сломанная изгородь у края обрыва, глубокие вмятины от колес экипажа, следы лошадиных копыт: было совершенно ясно, что несчастные животные до конца боролись за свою жизнь, вытягивая накренившийся экипаж... Все говорило за то, что здесь действительно разыгралась ужасная драма.
