Дин Картер - Рука дьявола
Настала ночь. Я боролся с желанием отправиться в бар и выпить немного для храбрости. В голове вертелись тревожные мысли. Как он нашел испытуемого? Что произойдет, если пациент погибнет? Обвинят ли Сомса в убийстве? В одном я был уверен: чтобы не спускать с него глаз, необходимо сохранять трезвость ума. Поэтому я не пошел в бар, а поехал прямо к Александру. Ровно в одиннадцать вечера, как мы и договаривались, я стоял перед его дверью. Ни звука не доносилось из дома. От волнения у меня волосы стояли дыбом.
— Может, он начал без меня, — проговорил я вслух. Сойдя с крыльца, я заглянул в окна. Света нигде не было. Я совсем растерялся, потому что знал о пунктуальности Сомса. Может, с ним случилось что-то неладное. Пока я ждал, мне даже пришла в голову мысль, что сломались мои часы. А потом у ворот дома показался Сомс. Он быстро подошел к крыльцу. В одной руке у него был какой-то сверток, в другой — ключи.
— Прости, что заставил тебя ждать, выскочил на минутку, — сказал Александр, ухмыляясь и открывая дверь.
По интерьеру дома я легко определил, что Сомсу глубоко плевать на уют. Потрепанные бежевые обои тут и там отходили от стен, у давно истопленного камина стояли видавшие виды диван и кресло. Не было ни телевизора, ни радио, ни люстр, ни хоть какого-нибудь орнамента на стенах. Мой друг явно проводил дома мало времени. Я медленно опустился в мягкие объятия дивана, опасаясь, что он вот-вот развалится. Сомс уговорил меня выпить кофе и отправился на кухню.
Я уставился в стену с отставшими обоями. В груди поселилось неприятное щекочущее чувство, во рту пересохло, ладони вспотели. Чем дольше я ждал, тем больше разыгрывалось мое воображение. Но вскоре Сомс принес кофе и опять где-то скрылся, бормоча себе под нос. Первым же глотком я обжег язык и громко выругался. Когда кофе немного остыл, я предпринял вторую попытку, но едва жидкость попала в желудок, как мне стало дурно. Тут явился Сомс и отвлек меня от усиливающейся тошноты.
Он стоял в дверях в хирургическом халате. В руке еще один халат для меня.
— Вот, держи, — сказал он. — Допивай, и приступим.
Кофе мне допивать не хотелось, однако под пристальным взглядом Сомса я понял, что придется. Жидкость бурлила и плескалась в желудке, словно незваный гость, никак не желая улечься. Я поставил чашку на ковер и надел халат. Сомс повел меня дальше по коридору, затем наверх. Открыв дверь в большую ванную, он пригласил меня войти.
Внутри было очень светло. Шторы Сомс опустил, и кроме лампы на потолке еще три горело по углам. Лампочки были мощные, так что свет проникал всюду. Привыкнув к нему, я увидел человека, неподвижно лежащего на столе.
Без всякого сомнения, это был бродяга. Старая, поношенная одежда в пятнах, небритое лицо, на шее засохла грязь. Я посмотрел на улыбающегося Сомса. Тот похлопал меня по спине.
— Ну, — он подошел к маленькому столику, на котором лежали инструменты, — начнем?
— Он спит?
— Нет, в стельку пьян. Ты не волнуйся, он даже не шелохнется. На всякий случай я купил еще виски. Ввел бы ему анестетик, да в больнице его никак не достать. Там такая охрана, точно это не медикаменты, а золотые слитки. Будем учиться импровизировать. — Я посмотрел на коричневый сверток в углу — внутри была бутылка виски с отвинченной крышкой. — Ладно, давай перевернем его на спину.
— Подожди-ка, — сказал я. — Ты в себе уверен?
— На сто процентов. Дружище, ради бога, доверься мне!
— И все же это плохая затея.
Сомс посмотрел на меня так, словно я спятил.
— Да что с тобой?! Не бойся!
— Я и не боюсь! — Это была ложь. Я стоял ни жив, ни мертв от страха.
— Все будет хорошо. — Сомс положил руку мне на плечо. — Обещаю.
— Ладно. И что… — Я сделал вид, будто успокоился. — Что ты хочешь удалить? Печень? Запишем результаты, а потом вернем ее на место?
— Да, точно. — В его голосе сквозило сомнение. Что-то было не так. — Как я говорил, это удаление жизненно важного органа. То есть результаты не заставят себя ждать. Я их запишу, а потом проанализирую. Хватай его за ноги.
— И какая от этого польза науке?
Он вздохнул.
— Какая! Если мы узнаем, как реагирует организм на отсутствие того или иного органа, мы сможем найти способ компенсировать эту потерю. Например, после удаления печени наступает почти мгновенное заражение крови. Запишем все симптомы, а потом выведем новые методы очистки крови, профилактики и тому подобное…
— Но это же азы медицины! — перебил его я. — Каждый студент-первокурсник сможет прийти к подобным выводам. Я видел пациентов с больной печенью и гепатитом. Приятного, конечно, мало, но любой знает, что происходит с такими людьми.
— Да… Только больных лечат, за ними ведется постоянный уход. Как же их изучать? А я хочу пройти весь путь, от начала и до конца, понимаешь? Это беспрецедентное исследование. — Сомс поглядел ка испытуемого. — И вообще, печень этого бедолаги сама бы скоро отказала.
— Согласен, но ты же не собираешься просто удалить ее и все?
— Ну же, прекрати, — спокойно сказал Александр. — Он почти убил себя алкоголем. Ему недолго осталось.
— Я надеюсь, ты не намекаешь на то…
— Ну и зануда же ты! — Сомс вспылил, и это меня удивило. — Слушай, будь он здоров, мне бы, может, и удалось восстановить его печень после операции, но здесь такой случай… Я с ним разговаривал и все объяснил. Он согласен.
— На что? На смерть?!
— Ну… да. Не можем же мы упустить такую…
— Нет!!! Сомс, я ни за что не пойду на это! Так нельзя, понимаешь?! Нельзя просто взять и убить человека!
— Да зачем ему вообще жить? Пусть лучше послужит развитию медицины и хоть как-то оправдает свое жалкое существование! Не пойму, чего ты так взбеленился.
— Потому что это убийство!!!
— Разве? Какое это убийство, если он дал на него согласие? Мы можем совершить открытие, которое спасет сотни других жизней!
— Чушь! У тебя нет права распоряжаться чужими жизнями и мнить себя Богом!
Сомс пристально посмотрел мне в глаза, точно пытался загипнотизировать. Потом улыбнулся.
— Матер, друг мой, мы и так боги.
У меня задрожали губы. Я хотел что-то ответить, но не смог. Только через пару минут ко мне вернулся дар речи.
— Я думал, ты удалишь орган, а потом вернешь его на место.
Сомс поджал губы, опустил глаза и вдруг рассмеялся.
— Бедный Матер! Бог с тобой, ты всерьез полагал, будто это возможно?! Твоя наивность умиляет. Скажи мне, ты знаешь, как поддерживать жизнедеятельность организма во время подобной операции? Прежде такое еще никому не удавалось!
— Ублюдок! — заорал я. — Я не позволю тебе это сделать, слышишь?!
