Майк Гелприн - Уцелевшие
– Можем найти тебе другую рабыню, помоложе, – вмешался Райгр, – но я бы на твоем месте потерпел. Йгерну приходится гораздо хуже, но он не жалуется.
Йгерну действительно приходилось хуже всех. Тело старшего писца было немолодо уже тогда, когда йолн его занял, и за два года его состояние отнюдь не улучшилось.
– Тише, тайи́, – мягко, но очень уверенно произнесла Мйелна. – Райгр, я сделаю вид, что не услышала твоих слов. Разумеется, ты не всерьез предлагал Лутх сменить тело всего лишь из-за редких волос и жировых складок.
Лутх молча опустила глаза. Йиргем слегка кивнул, досадуя, что сам не успел остановить этот неуместный в присутствии найи́ спор.
– Я действительно присмотрела твоей о́лни новое тело, – продолжала гостья, обращаясь к Йиргему. – Девочку, которой сейчас лет десять или одиннадцать, еще не вошедшую в возраст замужества. Она очень красива, совершенно здорова, и при этом полная сирота. Именно то, что нам нужно.
– Ни друзей, ни родни? – быстро спросила Лутх.
– Есть дальние родственники, приютившие ее из милости. На девочку навалили всю домашнюю работу, так что ей не до того, чтобы заводить друзей.
– С этими родственниками потом не будет хлопот? – спросил Йиргем.
– Они забудут про девочку, едва та покинет их дом. Я уже сказала, что хочу взять ее к себе как служанку и, возможно, будущую ученицу, – Мйелна усмехнулась. – Они не слишком были довольны тем, что теряют бесплатную прислугу, но перечить мне не решились. Девочка будет у меня к концу этой луны, сможешь зайти и посмотреть на нее, Лутх. Через два года она как раз вступит в подходящий для тебя возраст. Впрочем, – лукаво покосилась на молодую йолну найи́, – если тебе так уж не терпится, можешь брать ее сейчас. Тебе всего лишь придется пожить у меня до тех пор, пока мы не решим, что Юти можно жениться.
Лутх засмеялась. Она лишь недавно обрела способность менять тела и снова запирать себя в незрелом детском теле без крайней нужды не собиралась.
– Мйелна, спасибо, конечно, но в этом жирном и дряблом теле с Йиргемом все же лучше, чем в самом молодом и красивом, но без него. Только постарайся, чтобы девчонка не завела тут друзей, а то за два года можно многое успеть.
– Не беспокойся, я позабочусь, чтобы она пореже покидала дом. А если и ухитрится с кем подружиться – девушки, выходя замуж, забывают старых подружек. Особенно бедные девушки, выходящие замуж за храмовых писцов.
– С другой стороны, – задумчиво протянула Лутх, – кое-что ей успеть и не помешало бы…
– Что именно, тайи́?
Лутх замялась.
– Я потом поговорю с тобой, если позволишь. Наедине. Хорошо?
– Пожалуйста, – пожала плечами Мйелна, – когда захочешь.
– Ты ведь поужинаешь с нами?
– Разумеется, милая.
– Йгерн, – обратилась Лутх к возникшему в дверях йолну, который носил бывшее тело Рамоса, – я немного поговорю с Мйелной в нашей комнате, а потом позову остальных рельо́ и будем ужинать. Ты дай пока указания рабам, хорошо? Тебя они слушаются быстрее – никак не разберутся, как ко мне относиться. Люди порой так раздражающе тупы.
– И надейся, – серьезно сказала Мйелна, – что они никогда не поумнеют.
Рабы заставили стол едой и покинули комнату, повинуясь приказу хозяина. Йолны принялись устраиваться на скамьях и стульях, поправляя под собой кожаные подушки. К счастью, им не пришлось отказываться от привычки к удобным сиденьям – мебель осталась в доме с прежних времен. Лучшее место предоставили Йгерну. У тела Рамоса часто болела спина, а в последнее время сильно уставали глаза. На случай, что Йгерну станет совсем скверно, семья держала под рукой нескольких подходящих молодых рабов, однако йолны нуждались в доходе от заказов, которые поручали Рамосу. Вряд ли кто из людей доверил бы ту же работу молодому Юти, а о Сенби, тело которого занимал сейчас Райгр, и говорить нечего. В следующем году Йиргем собирался отправить Райгра в школу, использовав в качестве платы за обучение часть сбережений Рамоса. Разумеется, Райгр умел читать, писать и считать не хуже, чем сам Йиргем, но школа была необходима, если он впоследствии хотел зарабатывать на жизнь в этом городе ремеслом писца. Йиргем немного волновался по этому поводу. Ему стоило немалых усилий не показать Накти, что на самом деле ученик знает намного больше учителя. А справится ли с этой задачей Райгр? Он и раньше был не склонен к сдержанности, а в таком молодом теле бывал порой и вовсе непредсказуем. Миг спустя мысли Йиргема приняли иное направление. Райгр принес немалую жертву им всем, добровольно вызвавшись занять тело ребенка, и это было основной причиной, по которой Йиргем не хотел отпускать рельо́ в школу. Любой другой йолн в случае беды сможет занять новое тело, Райгр же привязан к телу Сенби до тех пор, пока не вступит в нем в пору зрелости. Семья надеялась, что ждать этого осталось недолго, но пока что риск был, по мнению Йиргема, слишком велик. Райгр тяготился невольным заточением в доме, и Йиргему приходилось использовать весь свой авторитет предводителя семьи, чтобы удерживать его от безрассудных поступков. Сказать по правде, Райгр доставлял больше хлопот, чем любой другой рельо́, но ему и приходилось труднее прочих.
Райгр и Йиргем были рождены одной парой йолнов, успевшей, правда, сменить тела в промежутке между рождениями. Йгерн, Лйерн и Тхломн появились на свет в той же семье, хотя и были рождены другими парами. Так или иначе, все они были рельо́ столько, сколько себя помнили, и даже помыслить не могли о расставании.
Йиргем невольно ощутил ставшую уже привычной легкую грусть по прежней семье, по тем рельо́ и найи́, которые остались в старом доме. Подумал он и о том, насколько тяжелее должно быть сейчас Лутх. Согласившись стать о́лни Йиргема, она оставила семью, в которой выросла. Только Муйтх, самая близкая из ее прежних рельо́, последовала за ней, чтобы Лутх не слишком тосковала.
Молодая йолна поймала взгляд своего о́лни, улыбнулась ему и протянула свежую лепешку. Йиргем улыбнулся в ответ. Его о́лни была прекрасна. В любом теле.
Он откусил от лепешки, которая показалась необычайно вкусной, и потянулся за свежим плодом инжира.
– Что ты положила в тесто? – поинтересовался Йиргем.
– Это не я, это Муйтх придумала. Кислое молоко вместо обычного. Тебе нравится?
– Очень! Гораздо нежнее, чем обычно.
– Нежнее – это не потому. Сегодня мы заставили рабов четырежды перемолоть муку.
– Только нашу?
– Нет, мы хотим, чтобы они ели то же, что и мы. Мйелна говорит, что от грубой муки портятся зубы. Было бы нежелательно, чтобы кому-то из нас пришлось страдать от зубной боли.
