Елена Таничева - Злая кровь
Нина медленно вытерла ладонь о платье.
Наверное, надо было как-то правильно среагировать. Извиниться, что ли. Но перед кем? Модест Андреевич не услышит…
Очень быстро выяснилось, что Мастер сам впустил убийцу, видимо, ни о чем не подозревая… И был убит традиционным для вампира способом — ему отрубили голову. В Москве пришли к тому же выводу, что и чуть раньше Нина: сомнительно, что тут замешаны Охотники, ибо Модест Андреевич всегда чтил Закон, да и невозможно пробраться в особняк Князя… А значит, его убил кто-то из своих. Но кто? Пропало ли что-нибудь из архива — тоже пока неясно.
Архив… Надо проверить архив, поняла Нина еще в самолете.
Аккуратно обойдя пятно бурой пыли (интересно, когда и как его уберут? Сметут в совочек?!), Нина прошла в отдел ценных изданий. Один взгляд на полки — и сразу стало понятно: отсюда ничего не взяли.
Возможно, убийца и не собирался ничего красть. Но все же нужно осмотреть и архив, и библиотеку, чтобы убедиться… А это не на одну ночь работы. А может, и не на одну неделю.
— Спасибо, Михаил. Спасибо за поддержку. Я бы без тебя не справилась, — пробормотала Нина.
— Называй меня Мишелем. Меня все так кличут. Мне больше нравится. Михаил — скучно как-то. А Мишель — роскошная кликуха. И не благодари. Не за что. Если помощь понадобится — только свистни. У тебя мой телефон есть?
— Не знаю… Не помню.
— Ясненько. Что ж, когда моего Мастера убили, мне тоже хреновато было. Дай-ка мобилку.
Нина послушно протянула Мишелю телефон, он внес в список свой номер и проверил, проходит ли звонок.
— Готово. А чего у тебя там номеров как кот наплакал? Это твой основной телефон или для поездок?
— Это мой единственный телефон. У меня мало друзей…
— Ну да. Ты ж у нас нелюдимка. Я сколько тут служу — а тебя почти не встречал. Ты завсегда среди своих книжек… Ладно, если что понадобится, если что-то узнаешь или заподозришь — звони. И больше никому ни звука. Ты же понимаешь: грохнул один из своих. А верить ты можешь только мне. Только я с тобой был в Петербурге. У остальных алиби проверять придется… У кого оно есть, это алиби.
— Я понимаю, Мишель. Спасибо тебе. Я позвоню.
Когда он ушел, Нина опустилась на колени, закрыла лицо ладонями и некоторое время просидела в оцепенении. Слез не было. Даже горя уже не было. Остались только пустота и холод.
Потом Нина поднялась и принялась исследовать содержимое книжных полок. Тщательно и неторопливо. Она перебирала книги, сверяла их со списками, и это ее успокаивало.
2
Ян оказался прав: превращение из человека в вампира не так уж сильно изменило Аню. Она оставалась самой собой. Да, эмоции стали ярче и богаче, но перепады настроения случались по-прежнему — хотя реже, чем при жизни. То в мыслях и чувствах царил полнейший сумбур: она что, действительно вампир? Нет, ерунда! Наверняка она уже давно сидит в смирительной рубашке в комнате с мягкими стенами, пускает слюни и воображает себе невесть что… То ее душу переполнял восторг, — Аня любовалась своей кожей, такой нежной, гладкой, как будто светящейся. Она восхищалась грацией своих движений, новой внутренней силой и зарождающейся вампирской магией. Она с удовольствием гуляла с Яном по ночному городу, как когда-то при жизни гуляла с Сашей. Но Ян не пугал ее хулиганами и бандитами, он никогда не ссылался на занятость или усталость, он выполнял все ее прихоти, выслушивал все ее фантазии. Казалось, ему было по-настоящему интересно все, что рассказывала Аня. Но потом эйфория опять сменялась тяжелой депрессией, и Аня воображала себя ужасным чудовищем, ходячим мертвецом, порождением ада, навсегда проклятым Богом. Плакала кровавыми слезами и просила Яна вынести ее на солнце — ведь она была еще слишком молодым и слабым вампиром, чтобы самостоятельно подняться с постели днем и выйти на улицу.
В такие моменты Ян утешал ее, уговаривал не торопиться со столь жестоким выбором. Он был неизменно спокоен и нежен, называл ее «Анин», что очень ей нравилось. Но про свое прошлое — откуда он, сколько ему лет — рассказывать не спешил. Аня предположила, что Ян — поляк. В конце концов у него было прозвище «Гданьский». Да и имя, кажется, польское. Конечно, Ане хотелось побольше о нем узнать. Но она не приставала с вопросами, чувствуя, что ее Мастеру это неприятно.
Зато на все вопросы о ее новом состоянии и о ее будущем в вампирском мире Ян отвечал подробно и терпеливо.
Аня узнала, что, в отличие от того, что показывают в фильмах, вовсе не каждый укушенный и даже не каждый умерший в результате обескровливания становится вампиром. Обращение — это сложный процесс обмена кровью. Сначала вампир высасывает человека до состояния, когда тот начинает умирать от потери крови, но еще не теряет сознание. Потом наносит себе рану и поит Птенца своей кровью. При этом между Птенцом (тем, кого обращают) и Мастером (вампиром, который обращает смертного) устанавливается особая и практически неразрывная связь. Мастер узнаёт почти все о своем Птенце, а Птенец может увидеть кое-какие воспоминания Мастера, которые тот не счел нужным или забыл скрыть.
Обращение по вампирским законам должно быть добровольным, то есть обращаемого следовало спросить, хочет ли он принять бессмертие.
В зависимости от уровня силы, днем вампиры или впадают в кататонический сон, подобный смерти, или бодрствуют, но обязательно во тьме. Солнце для них убийственно. Под солнцем они вспыхивают, как спички. Вампир не может находиться даже в тени, потому что туда все равно проникает солнечный свет, хоть и отраженный. Днем он должен прятаться в полностью затемненном помещении, защищенном от малейшего проникновения солнечных лучей.
Во сне вампиры беззащитны. Даже самые старые и сильные на рассвете и на закате засыпают. Рассвет и закат — лучшее время для охоты на вампиров, а следовательно — самое для них опасное.
В старые времена вампиры спали в гробах, потому что гроб — дополнительное убежище от солнца. Поэтому было весьма удобно путешествовать со своим гробом. Сейчас же, в эру самолетов, многое стало проще, но вампиры по-прежнему крайне щепетильно относятся к тому, чтобы случайно не оказаться застигнутыми солнцем.
Вампир не может войти в частное жилище без приглашения, потому что частный дом — это отдельный маленький мир. Пересечь порог и даже влезть в окно он не способен, пока не прозвучит приглашение от кого-то, кто находится в доме. Не обязательно от самого хозяина, пригласить может любой гость. На учреждения, гостиницы, общежития и даже съемные квартиры, где часто меняются жильцы, это правило не распространяется: там слишком слабы защитные чары.
