Финт хвостом - Кинг Стивен

Пока что преимущество было крайне незначительным – большинство диких кошек являлись хорошими охотниками… Но придет зима…

На третью неделю августа он задумался, что произойдет, если он сам вмешается в сражение.

В следующую смену они стали запасной бригадой, которая отправилась в четырехквартирный дом в Дав-Спрингс. Когда они добрались, дым и языки пламени уже бушевали, но предыдущей ночью черные выиграли, поэтому Эллиот особо не переживал.

Старшим был Антонио Гарца.

– Есть пропавшие, – крикнул он им, прежде чем их машина остановилась. – Ищите и спасайте – шевелитесь!

Эллиот и Войт побежали к зданию. Гарца отправил остальных протянуть дополнительный рукав на второй этаж. Они направлялись прямо в огонь.

– Видал? Гарца не тряпка, – поддразнил Войт. – Он сразу прижмет это адское пламя.

– Это здание построено с соблюдением требований, – заявил Эллиот. – Чуешь разницу?

– Да-да, конечно. Для тряпки всегда есть разница.

Эллиот ждал возможности хорошенько поддать Войту и спросить потом, кого он назвал тряпкой. Сейчас на это нет времени. Но позже…

Они ворвались на второй этаж.

В квартире было полно дыма. Даже в кислородной маске Эллиот чувствовал гарь и копоть и ни черта не видел.

От жары его бросило в пот. Квартира полыхала, как в аду, но внутри было подозрительно тихо. Единственным звуком, что доносился до его ушей, было собственное дыхание и звук воздуха, поступающего через маску.

Эллиот провел три года во вспомогательной команде, прежде чем его повысили. Он всегда проводил поисково-спасательные работы, как учили в книгах, крадясь вдоль стены, касаясь ее правой рукой и ощупывая пространство левой, не пропуская ни одной двери и ни одного отверстия. Кислорода хватит на пятнадцать минут. Далее придется возвращаться тем же утомительным способом, как и заходил. Уберешь руку от стены – заблудишься, а если заблудишься – умрешь.

В квартире становилось все жарче; воздух обжигал даже через защитный костюм. Такое ощущение, что его форменную футболку гладят раскаленным утюгом прямо на нем.

Проблема заключалась в том, что он не знал, когда жарко превратится в слишком жарко. Огненный хаос включал в себя множество факторов.

Скорее всего, пришла пора выбираться, но кислорода оставалось еще на несколько минут. Однако Гарца сказал, что есть пропавшие, а у него не было желания доставать из-под обломков обугленные останки или нетронутые огнем тела.

В столь густом дыму Эллиот ни в чем не мог быть уверенным, но ему казалось, что он находился в одной из спальных, когда наткнулся на шкаф. Зазоры в дверцах были заложены одеялом, и края его обуглились.

Эллиот забил огонь на одеяле и резко дернул дверцу. В течение секунды, пока дым не заполнил шкаф, он успел все разглядеть. Внутри, прижавшись к стенке шкафа, плакал ребенок лет восьми.

Эллиот схватил девочку, прижал ее лицо к своей груди и, пригнувшись, поспешил обратно, держась за стену левой рукой. Он взялся за рацию:

– Машина 12, нашел пострадавшую, выхожу. Требуется «скорая».

Девочка сильно кашляла и мучилась, повышая тем самым уровень адреналина в крови Эллиота. Сигнал оповестил его, что кислорода осталось на четыре минуты. Ему казалось, что он двигался на пределе возможностей, но адреналин придал ему сил.

И вскоре он увидел дверь.

Эллиот сильнее сжал ребенка и побежал, все еще нагибаясь как можно ниже, чтобы уберечь девочку от едкого дыма. Он сбежал по лестнице, пронесся мимо пожарных рукавов и бережно уложил ее на траву.

Девочка все еще кашляла, так что Эллиот понял, что она в нормальном состоянии. Подбежал парень из двадцатой бригады и прижал к ее лицу кислородную маску. Ребенок открыл глаза.

– Ты можешь дышать? – спросил парень. – Что у тебя болит?

Ее лицо было покрыто слоем копоти, и она с трудом дышала.

– Как тебя зовут? Ты здесь живешь?

Сигнал маски Эллиота перестал жужжать. Кислород закончился. Он склонился над ребенком и снял шлем. Девочка схватила его за руку и оттолкнула в сторону кислородную маску.

– Я думала, – выдохнула она, – что сгорю.

Она так сильно кашляла, что на глазах выступали слезы и смешивались с грязью на лице. Пожарный снова надел на нее маску, и на этот раз она ее не оттолкнула.

– Я слышала… приближение огня, – рассказывала она Эллиоту приглушенным за маской голосом. – Я звала и звала, но никто не приходил…

Он снял перчатки и взял ее за руку. Ее пальцы были ледяными из-за пережитого шока, но хватка – невероятно сильной.

– Я пришел, – ответил Эллиот. – Мы вытащили тебя. Теперь ты в безопасности.

И тогда он увидел Хищника. Тот залез на кислородный мешок и глядел на них с самодовольным видом.

За двенадцать лет службы в департаменте Эллиот ни разу не спасал из огня человека. Домашних животных – конечно, трупы – да, но живых людей – никогда. После появления пожарной тревоги, большинство людей просыпались и успевали выбраться из дома, прежде чем огонь становился опасным. Либо так, либо пожарные уже выносили мертвое тело.

Эта девочка оказалась умной и везучей. Достаточно умной, чтобы спрятаться в шкафу, когда не сумела выбраться из дома, и ей повезло, что они вовремя ее нашли. Но ребята говорили, что в этом заслуга Эллиота, и считали, что он должен требовать награду.

Когда закончилась смена, вся бригада настаивала отпраздновать событие. В итоге они отправились в бар на Бартон-Спрингс-Роуд, уселись всей своей шумной командой за полукруглой барной стойкой и по очереди покупали Эллиоту шоты импортной текилы.

Даже шеф Эдвардс заглянул и заказал всем по выпивке.

– Тост, – воскликнул он, поднимая бутылку с пивом в направлении Эллиота. – Франклин, не всем выпадает шанс показать себя. Сегодня ты продемонстрировал свою храбрость. Так что за Эллиота! За хладнокровного парня!

Все принялись кричать и хлопать Эллиота по спине. После пятого шота чувствительность в его горле исчезла, и пить стало легче.

Около четырех часов администратор бара подошла к ним и попросила немного успокоиться, потому что они мешали другим посетителям. В четыре тридцать она их выставила. Немного поворчав, все разошлись по домам.

Все, кроме Эллиота и Туи. Чтобы сесть за руль, Эллиоту нужно протрезветь.

– Скажи, Туи, ты не замечал в последнее время кошек?

– Ты о чем? – Туи складывал на столе из спичек бревенчатый домик с такой скрупулезностью, что стены казались выстроенными механически, а не вручную.

– На вызовах, – ответил Эллиот. Голос его звучал глухо и отдаленно. – На каждом пожаре были кошки. Черные и белые. И сегодня тоже.

– Да, я видел кошек. Они повсюду. А что в этом странного?

– Да то, что там всегда одни и те же кошки, Туи. Эти черные кошки, как силы порядка, всегда крутятся поблизости, когда мы хорошо справляемся. Или как сегодня, когда я вынес ребенка. А белые кошки – силы хаоса, всегда появляются на пожарах, которые нам не по плечу…

– Кошки хаоса, говоришь?

Туи так сильно рассмеялся, что на его лбу выступил пот. Когда Эллиот не присоединился к веселью, Туи постепенно взял себя в руки и оценивающе посмотрел на приятеля.

– Ты пьян, дружище. Пьян в стельку.

– Но, Туи, ты же сам сказал, что видел их. А помнишь белую кошку, которая расцарапала Войта? Она вышла из горящей квартиры…

– Ну и что? Кошки, они повсюду, – повторил он. – Да и я не против той животины, что желает подпортить Войту жизнь.

Официантка принесла гамбургеры.

– Перекуси, – велел Туи, – пока не начал снова нести эту чушь. У меня так котофобия начнется, мистер Герой.

К вечеру у Эллиота разыгралось жуткое похмелье, но он обещал Анни позвонить и выслушать ее рассказ об уроках танцев. Он не знал, как рассказать о сегодняшнем происшествии, чтобы не хвастаться, так что промолчал и просто слушал болтовню об Элизабет Лестерфилд, новой пачке для уроков балета, всех этих Барби, которых купил ей Роджер, и о том, как мама сказала, что они с Элизабет пойдут в одну школу.