Алексей Атеев - Солнце мертвых
Татьяна побледнела, как мел, и пошатнулась.
– Зачем? – только и смогла произнести она.
– Что «зачем»? – глумливо поинтересовался Стас.
– Зачем ты все это подстроил?!
– Я? Но ведь ты сама желала моей смерти. Сама спустилась сюда в потемках и… – он не договорил и усмехнулся. – Впрочем, никто не узнает, – заявил он спокойно. – Мальчишку этого уже утопили в болоте, а там его вовек никто не сыщет. Да и не будут искать, кому он нужен?! И молоток туда же отправим, – кивнул он.
– А я? Меня ты где утопишь, тоже в болоте?
– Тебя? – изумился Стас. – Но зачем?! Ты мне нужна! Очень! Так что, мать, успокойся, пойди выпей стаканчик красного вина и забудь обо всем, что произошло. Подними молоток, вымой его, да хоть в этом ведре, и отдай мне.
Татьяна, содрогаясь, взяла страшный предмет и опустила его в ведро с водой. Молоток булькнул и стукнулся о железное дно.
– Отлично, – весело сказал Стас, – главная улика уничтожена. Оботри его.
Татьяна, отвернувшись от ведра, стала обеими руками соскабливать кровь с молотка. Она достала его из ведра и протянула сыну. Молоток был чист. Но что это?! Через мгновение на нем снова появились кровь и прилипшие к ней волосы.
Инструмент выпал из рук помертвевшей Татьяны и грохнулся на пол.
– Плохо помыла, – спокойно сказал сын, – попробуй еще раз.
Татьяна снова опустила молоток в ведро и стала лихорадочно тереть его. И вновь лишь мгновение молоток был чист, а потом на нем опять появилась запекшаяся кровь.
– Н-да, – со старческой язвительностью произнес Стас, – странные нынче орудия преступления пошли. Не смывается кровушка. Безобразие! Ну ничего, в болоте он и так полежит. Там его никто не углядит, разве что лягушки. – Он захохотал. – А то, может, оставишь его себе на память?
В бешенстве схватила Татьяна проклятый инструмент и бросилась на сына.
– Спокойно, спокойно! – слегка отступая, проговорил он и удержал ее за руку. – Новое убийство будет на твоей совести. Согласись, для одного дня это слишком.
Татьяна упала перед ним на колени.
– На все готова, только объясни, зачем ты так; ведь можно по-другому, не так жестоко, без крови…
– Без крови нельзя, – спокойно проговорил Стас.
– Я… Мне… Но почему?!
– Я уже говорил, ты – одна из нас. Но никак не желаешь это понять. И только жертва заставит тебя это сделать. Иначе никак. Все давно запланировано и утверждено. Мальчишка этот был обречен с самого начала. Он и был избран на роль жертвы. Надо сказать, что и для жертвы подходит не каждый. Он подходил идеально. По всем, как нынче говорится, параметрам. Девственник. Не достиг тридцати трех лет. Прошел обряд посвящения. То есть – из своих. Да что мальчишка, шваль. Главное – ты. Ради тебя все это затеяно. Теперь ты полностью с нами. И твои силы, а я тебе уже говорил, что ты обладаешь огромной властью, не лежат втуне. Я скажу тебе даже больше. Ты помнишь своего любовничка? Этого белокурого красавчика… Как там его звали, Петром, что ли? – Стас хихикнул. – Ах, какой ласковый был Петенька. Как он мог ловко и умело…
– Замолчи, мерзавец! Откуда ты все это знаешь?
– Из первоисточника, – усмехнулся Стас.
– Что ты сказал?!
– Ну, мать, успокойся. Я, так сказать, знавал моего папашку. Ты помнишь, он тогда исчез. И сколько ты ни пыталась его найти, ничего не получилось. Как в воду канул. А он жил тут, рядом, по соседству с нами, в этом самом доме. И фамилия у него была – Чернопятов. Асмодей Чернопятов.
– Ты же сам говорил, Асмодей – старик. Наш дальний родственник.
– Родственник, именно. Твоего деда родной брат. Дед хотел встать на праведный путь, раскаялся, видишь ты… Ну и ушел из семьи. Даже фамилию сменил. Назвался Недоспас. Мол, спасся, но не до конца. Истинно так. До конца не удалось. Но семья, она, конечно, присматривала за ним, а потом и за его потомством… Не желала отпускать от себя. Ненавязчиво приглядывала. Этот самый Асмодей, глава семьи, понимаешь ты, мог принимать разные облики и даже молодым становиться. Колдун! Он и стал моим отцом. Вот дело-то какое.
Стас вздохнул и сумрачно посмотрел на Татьяну.
– Ну а потом он умер, и дом, и все, что при доме, и слуг своих, и угодья – словом, все завещал мне.
Татьяна не смогла поверить в услышанное. Она молча стояла и смотрела на сына.
– Сомневаешься? – спросил он. – Не сомневайся. Все именно так, как я тебе рассказал. Ты думаешь, он что? Позабавился и бросил? Нет! Как бы не так! Мы с тобой все время, каждую минуту, находились под его присмотром. А то, что он до поры до времени не объявлялся, так для нашей же пользы.
– А теперь, теперь я вам для чего нужна?
– Времена настают лихие. Пожалуй, самые лихие за всю историю Лиходеевки. И так свели ее, любезную, на нет. Теперь и вовсе хотят главного лишить. Силу нашу отобрать, а самих на распыл пустить. Поэтому и потребовалась мне твоя помощь.
– Помощь?! И ты считаешь, что я могу помочь тебе?
– А почему бы и нет! Ты не знаешь своих возможностей. Но ничего, скоро, совсем скоро они проявятся. Без помощи, без подсказки, сами проявятся. Ты – Мать. Не просто моя мамаша, глупая и несчастная женщина. Ты воплощение рода, его основа и естество. А сегодняшняя жертва, мальчишка, которого ты убила своими руками, – стоит ли о нем говорить. До этого мгновения ты была простой, обычной, ты дремала, как куколка в земле. А теперь стала бабочкой, прекрасной и страшной, как бабочка «мертвая голова», – он холодно улыбнулся, – сегодня, сегодня расправишь ты свои черные крылья. И взлетишь! Или сгоришь, бросившись в пламя.
15
«Ревела буря, гром гремел» – так, кажется, поется в старинной песне. Но пока ничего не предвещало страшных катаклизмов. Небо, хотя уже начинало смеркаться, было чистым и ясным. Закатное солнце окрашивало редкие игровые облачка в веселенькие цвета клюквенного киселя. Легчайший ветерок нежно касался ланит лиходеевских обитателей, а также гостей славной деревушки. Идиллия, полнейшая идиллия витала в напоенном деревенскими ароматами благостном воздухе. Над крышей чернопятовского дома, над его сараями, службами чертили небо ласточки и стрижи. Неслышно взмахивая сильными крыльями, пролетела сова, должно быть, отправилась на охоту.
Как раз в эту самую пору на стариковское подворье пожаловали неожиданные гости.
Казаков с любопытством осмотрелся. Ничего особенного, обычный деревенский дом. Возникший на пороге хозяин оказался на удивление молодым и оттого нисколько не страшным.
«Этот, что ли, колдун?» – насмешливо подумал капитан, с нетерпением ожидая развития событий.
Однако его спутники, видимо, не были настроены так же благодушно. Водопроводчик, шедший до сих пор впереди, мгновенно спрятался за спины черных господ и напряженно выглядывал оттуда, а сами господа, как обратил внимание капитан, подобрались, словно изготовясь к прыжку.
