Джеймс Херберт - Проклятие замка Комрек
– Держи его так, чтобы он светил в пол, затем, когда я скажу «два», направь его прямо на мантию – подержи секунду-другую, надеюсь, он ослепит этих чертовых тварей. Помни, они привыкли жить в темноте.
Она взяла фонарь и кивнула. Ее била крупная дрожь.
– Опусти его! – прошипел он и указал на грубое дно туннеля, потому что она нервничала и забыла о том, что он ей сказал. – Готова? Счет «два» для тебя, «три» для меня.
Эш вытер потные ладони о брюки.
– Ну, начали. Раз-два-три!
С широко расставленными руками он присел на корточки, чтобы захватить подол мантии, одним быстрым движением поднял легкую ткань и встал, протянув одежду поверх головы Луи, сняв ее полностью, вместе с капюшоном. Оставив накидку вывернутой наизнанку, он изо всех сил бросил ее обратно в огромную паутину. Пауков, выпавших от резкого сотрясения, Эш раздавил.
Темный сверток повис криво, но крепко застрял в паутине.
Дельфина бросилась вперед, чтобы обнять Луи – теперь почти обнаженного, если не считать белых шорт и мягких спортивных туфель.
– Мы не закончили. – Он кивком указал ей на Луи, на прозрачной коже которого еще оставалось несколько черных существ. Дельфина резко вздохнула, прижав руку к губам. Эш схватил у нее фонарь и руками снял ослепленных пауков с тела молодого принца так аккуратно, как только мог. Это не заняло много времени, и исследователь был очень рад, когда все закончилось.
Правда, не совсем.
Эш посмотрел вниз на белые боксерские шорты Луи и нахмурился.
– Мне жаль, но это тоже надо снять, Луи.
– Но…
Он остановил Дельфину взглядом.
– Вы можете обвязать бедра моим шарфом, – сказала она, сочувствуя стеснительности и ранимости своего пациента и друга.
Эш снял свою полевую куртку с длинными полами и помог Луи надеть ее. Тот с улыбкой поблагодарил исследователя, хотя материал, должно быть, был для него слишком грубым. Между тем Дельфина сделала что-то хитрое со своим шарфом, превратив его в саронг, который прикрыл голые ноги Луи. Эш осветил лучом «Мэглайта» спускающийся вниз туннель.
Он попытался вспомнить, сколько еще им надо пройти, но все было как в тумане. Выход не может быть слишком далеко, верно? Вряд ли он забрался далеко от входа в пещеру, когда был здесь раньше.
Дельфина обняла Луи, поддерживая его. Принц был совершенно обессилен и дрожал – на этой стороне паутины царил почти штормовой ветер, направляющийся вверх по туннелю от большой нижней пещеры. По крайней мере, воздух с запахом моря был освежающим.
– Мы будем держать Луи между нами, – сказал он Дельфине. – Возьми его под левую руку, а я возьму под правую, чтобы освещать путь широким лучом фонаря. Дельфина, а ты можешь взять маленький фонарь и светить нам под ноги, чтобы мы видели, куда наступаем.
Холод заставил его содрогнуться. Луи, должно быть, по-настоящему мерзнет в одной моей потертой куртке, от холода в ней не укрыться, подумал он.
– Нам еще далеко, Дэвид? – спросила Дельфина, больше беспокоясь о Луи, хотя промозглый холод и ее пробирал до костей.
– Я – хм… Не думаю. Не могу вспомнить.
– А такие страшные сюрпризы еще будут?
Он покачал головой и сделал паузу. Быть может, подумал он.
– Пошли, – сказал он вслух, – пора наконец выбираться отсюда.
Глава 96
Как и все остальные гости Комрека, Петра и Питер в тот день сидели у себя в апартаментах. Он прокрался к ней в комнату, принеся с собой очередную порцию наркотиков, полученных от подкупленного охранника, который регулярно снабжал его «дурью». Охранник нервничал, потому что знал: если его поймают на этом деле, он будет казнен, а его тело бросят в печи замка, по этому поводу у бывшего военного не было никаких иллюзий, так что Питер был вынужден платить очень дорого, чтобы заинтересовать его.
В люксе у сестры они провели остаток дня, намереваясь остаться там и на всю ночь, лежа голыми в кровати с балдахином и разжигая наркотиками любовную страсть, сильную, как никогда прежде, после длительного вынужденного воздержания. К вечеру они были в приятной дымке, в которой болтали, снова исследовали тела друг друга, пребывая в глубоком наркотическом угаре, и прикончили последнюю дозу кокаина, которую Петра привезла с собой в Комрек в модифицированном ингаляторе для астматиков. За это время они увлажнили пересохшие глотки тремя бутылками «Шабли», которые Петра выкрала в баре одной из пустых гостиных.
В какой-то миг им показалось, что они слышат отдаленный топот и что кто-то стучит в дверь спальни и кричит какие-то непонятные слова. Во всяком случае, это их рассмешило. Вместе, в объятиях друг друга, они мирно задремали, а затем попали в восхитительные места, где сны были реальностью, а все остальное было фантастикой. В таком бессмысленном, сомлевшем состоянии они пребывали до самой ночи, и приглушенные взрывы мало что для них значили. Даже сильнейший взрыв, сотрясший спальню, не произвел никакого эффекта, лишь слегка нарушил их глубокий сон, заставив Питера перевернуться в кровати и закрыть уши подушкой.
Петру разбудил дым, просочившийся под дверь. В ее сюрреалистическом сне наяву черный дым стал демонами с огромными черными, раскосыми глазами, волосатыми хоботами вместо носов и острыми когтями вместо рук. Окружив кровать, они смотрели на нее и на ее спящего любовника. Они лукаво улыбались, с толстых губ капала слюна, взгляды у них становились все похотливее, скрюченные когти тянулись к ее обнаженной груди, словно хотели к ней прикоснуться. Однако эти монстры были сотканы из дыма и не могли реально соприкоснуться с ее голой плотью.
Остатки соображения, которыми она еще располагала, подсказали ей, что, хотя демоны были мнимыми, дым был достаточно реален. Ибо от него першило в горле и резало глаза.
Она подумала, что где-то в замке она слышит крик. Потом еще один. И в комнате становилось слишком жарко.
– Питер! – закричала она, отчаянно тряся его за плечо.
Он шевелился, но не просыпался.
– Питер! – теперь она просто вопила, и он наполовину пришел в себя. Инстинкту выживания удалось прорваться в помраченный разум. Он сел на кровати, затуманенным взором наблюдая за клубящимся дымом. Спальня была раскалена.
– О, черт, – прохрипел он, – замок горит! – Он повернулся к сестре. – Почему никто не пришел за нами? Почему не слышно пожарной сигнализации?
– Может, не работает, – неуверенно сказала она.
Он быстро осмотрел дверь, дым в щели которой теперь так и валил.
– Боже, Боже мой! – Его глаза метнулись к окну, и пристальный взгляд Петры последовал за ними.
– Почему на них решетки, мать твою?! – заорал он, как будто в этом была ее вина.
