Клайв Баркер - Сотканный мир
— Ну-ну, — произнес он. — И откуда же ты взялась?
Он держал руки в карманах, чтобы согреть их, и не делал попыток схватить Сюзанну, даже не старался подойти ближе. Он знал, что ей не уйти с этого холма живой.
— Я пришла к Хобарту, — сказала она.
— Боюсь, его здесь нет, — ответил Шедуэлл.
— Ты лжешь.
Хобарт не сводил с нее глаз. Неужели в них мелькнуло узнавание?
— Я говорю правду, — настаивал Шедуэлл. — Хобарта нет. Это существо — лишь оболочка. Ты сама знаешь, что там внутри. И это вовсе не Хобарт.
— Какая жалость, — произнесла Сюзанна, поддерживая его фальшивый вежливый тон. Так она могла потянуть время и подумать.
— Невелика потеря, — заметил Шедуэлл.
— Но у нас осталось одно незавершенное дело.
— У тебя с Хобартом?
— О да. — При этих словах она посмотрела прямо на обгорелого человека. — Я надеялась, что он вспомнит меня.
Голова Хобарта упала вперед, потом он поднял ее в подобии кивка.
— Так ты действительно помнишь, — сказала Сюзанна.
Его глаза не отпускали ее ни на мгновение.
— Ты сейчас дракон? — спросила она.
— Заткнись, — приказал Шедуэлл.
— Или же рыцарь?
— Я велел тебе заткнуться!
Шедуэлл двинулся было к ней, но Хобарт поднял руку и уперся обугленным обрубком в его грудь. Коммивояжер сделал шаг назад.
«Он боится», — подумала Сюзанна.
Темный нимб страха вокруг его головы подтверждал то, что скрывало выражение лица. Шедуэлл не мог совладать с силой, которую привел, он боялся ее. Однако он был не настолько труслив, чтобы умолкнуть.
— Сожги ее, — приказал он Хобарту. — Заставь ее сказать, где они прячутся.
Сюзанна содрогнулась. Она не приняла в расчет подобную возможность: они могут подвергнуть ее пыткам, чтобы узнать правду. Но отступать все равно поздно. Кроме того, Хобарт не выказывал намерения слушаться приказов Шедуэлла. Он смотрел на нее, как рыцарь из книги; раненый рыцарь в конце своей истории. А она чувствовала себя такой же, как в сказке, страшной и сильной. Тело Хобарта находилось в услужении у жуткой силы, но если Сюзанна сумеет — осторожно и мягко — пройти мимо этой силы и поговорить с человеком, чьи тайные желания она знала, есть шанс, совсем небольшой шанс, что она убедит его перейти на ее сторону и выступить против Бича. Раз у драконов есть слабости, они могут быть и у ангелов. Как убедить его подставить горло?
— Я… помню тебя, — проговорил Хобарт.
Голос срывался, в нем звучала боль, но он явно принадлежал Хобарту, а не его «жильцу». Сюзанна бросила взгляд на Шедуэлла, с недоумением следившего за их разговором, затем снова посмотрела на Хобарта. Поворачивая голову, она заметила, как что-то промелькнуло в его открытых ранах. Сюзанна инстинктивно хотела шагнуть назад, но он остановил ее.
— Не надо, — произнес он. — Не… уходи от меня. Я не желаю тебе зла.
— Ты говоришь о драконе?
— Да, — сказал он. — Снег отвлекает его внимание. Ему кажется, что он среди песков. Один.
Теперь инертность Бича получила объяснение. Глядя с холма на заснеженные просторы, он потерял связь с настоящим. Он снова оказался в пустыне, где провел тысячелетия, дожидаясь новых приказов своего создателя. И этим создателем был не Шедуэлл. Шедуэлл — это прах, человеческий прах. Бич больше не слышал его.
Но он узнавал запах ясновидцев, исходивший от их укрытия. И когда чары падут — долго они не продержатся, — созерцание снежной пустыни не помешает ему выполнить долг. Он увидит их и сделает то, ради чего пришел. Не для Шедуэлла, а ради самого себя. Сюзанна должна достучаться до него как можно скорее.
— Ты помнишь книгу? — спросила она Хобарта.
Он ответил не сразу. В наступившей тишине внутри тела снова полыхнул огонь. Сюзанна начала опасаться, что его успокаивающие слова были обманом, что стражники закона слишком тесно сплелись в единое целое и ей не удастся позвать одного, не привлекая внимания второго.
— Ответь мне, — попросила она. — Книга…
— О да, — сказал он, и от воспоминаний свет в ранах загорелся еще ярче. — Мы были там, — говорил он, — среди деревьев. Ты, я и…
Он замолчал, и его спокойное лицо изменилось. На нем отразилась паника, когда огонь поднялся до самых краев ран. Сюзанна заметила, что Шедуэлл медленно отступает назад, словно от тикающей бомбы. Она принялась лихорадочно придумывать, как отсрочить взрыв, но на ум ничего не шло.
Хобарт поднимал к лицу искалеченные руки, и это движение объяснило Сюзанне, почему они обгорели. Он и раньше пытался сдерживать огонь Бича, однако плоть не выдержала такого удара.
— Сожги ее, — послышалось бормотание Шедуэлла.
И огонь пришел в движение. Он появился не вдруг, как она ожидала, а медленно просочился из порезов, покрывавших тело Хобарта, из ноздрей, изо рта, из члена, из пор. Он побежал сверкающими ручейками, а вместе с ним неслись и желания ангела, пока смутные, но крепнущие. Сюзанна проиграла это состязание.
Однако Хобарт еще не был сломлен до конца. Он сделал последнюю отважную попытку заговорить от своего имени. Но всякая надежда на разговор умерла, едва он открыл рот. Не успел он произнести слово, как Уриэль выступил вперед. Языки пламени лизнули лицо, искажая его до неузнаваемости. Сквозь огонь Сюзанна видела глаза Хобарта, и, когда их взгляды встретились, он закинул голову назад.
Она узнала этот жест из прошлого. Он подставлял ей горло.
«Убей меня, и дело с концом», — сказал тогда дракон. Сейчас Хобарт просил о той же самой милости единственным доступным ему способом. «Убей меня, и дело с концом».
В книге Сюзанна заколебалась и упустила момент. На этот раз она сумеет.
В качестве оружия у нее имелся менструум — как обычно, он знал о ее намерениях раньше, чем она сама. Сюзанну смущала мысль об убийстве, но менструум вырвался из нее, одним серебристым всплеском преодолел разделявшее их расстояние и вцепился в Хобарта.
Хобарт подставлял горло, но менструум искал не его, он целился прямо в сердце. Сюзанна ощутила жар его тела, вернувшийся по серебристому потоку в ее разум, а вместе с ним — биение его жизни. Сердце Хобарта билось у нее в руке, она крепко держала его, и чувство вины не отравляло ее мысли. Он хотел смерти, и она должна ее даровать — это справедливый обмен.
Он дрожал. Однако его сердце, несмотря на все свои грехи, было смелым и продолжало биться.
Огонь выходил из его тела. Хобарт плакал огнем, испражнялся им, потел им. Сюзанна ощутила запах собственных опаленных волос. Между ней и Хобартом поднимался пар, снег вокруг растаял и закипел. Пламя обрело форму, теперь его направляли, ему приказывали. В любое мгновение оно набросится на нее.
