Александра Лосева - ДОМ ПОЛНОЛУНИЯ
Зато послушные.
Если тебя найдут, ты съеден. Если не найдут – ну что ж, значит, ты умер.
Мокнут пеленки
Глазных белых пленок -
Плачет ребенок.
Одного только Здание пока не поняло. Я начинаю привыкать. Пройдет еще немного времени – и ожившее зеркало будет волновать меня не больше, чем пустые бутылки в углу или старые газеты в коридоре. Привычка – страшная вещь. Ах, как же я боялась раньше, как же я боялась. Мне казалось, нет ничего страшнее ожившего стекла, у которого твои глаза. И как нарочно, за каждый проступок, за каждую Черную Свадьбу Здание подсовывало мне все новые и новые зеркальные поверхности, проверяя, с какой максимальной силой я могу кричать. Миленькие эксперименты. Славные игры.
Ты мое зеркало.
Разве не страшно?
Взглядами шашни,
Черные, белые,
Шахматы-шашки,
Белые, черные,
Злые, точеные…
Ты бы не спрашивало,
Ты бы закрашивало.
Если бы я не знала, что Здание просто очень любит меня травить, я бы решила, что все это что-то значит, что в этом есть какой-то сокровенный смысл. В принципе, именно так я сначала и подумала, что все неспроста. Что такое зеркало? Почему с таким маниакальным упрямством я натыкаюсь на чуждые этому пространству предметы, и каждый раз на грани ужаса и темноты почти вспоминаю…что?
Ты – мое зеркало…
Кто из нас старше?
Кто из нас краше?
Мы ли померкли
Или
Это от пыли?
Иногда мне кажется, если бы я могла простить тебе свой страх… Но ведь я все помню. Я слишком хорошо все помню. И не могу. И то, что мои руки теперь дрожат, и я боюсь дверей, потому что однажды, во сне, когда я почти нашла выход, ты раздробило мне пальцы, и наутро они не шевелились, хотя внешне были в полном порядке, и то, что я не могу спать в темноте – все это тоже запоздалое зеркальное отражение, которое мне хочется разбить, уничтожить. Уничтожить вместе с тобой.
Ты мое зеркало.
Кто из нас первый?
Я утверждаю -
Ты угождаешь?
Или, наверное,
Я угождаю -
Ты порождаешь…
Не побеждаешь?
Не обижаешь?
Ты, на проверку,
Вовсе нелепое,
Все несогретое
И невоспетое,
Вмасть никакое,
Слепое.
Я слишком хорошо все помню. Может быть, это моя беда. Когда-то я исследовала твои коридоры, надеясь найти выход, я была уверена, что он есть. А теперь я знаю – нет его вовсе, нет, и не было никогда. Но ты ведь знало об этом все время, верно? Так за что нужно было мерить болью мое незнание, мои попытки выбраться отсюда, мои поиски того, чего нет на самом деле. Может быть, я уже почти – ты?
Ты мое спитое,
Ты мое спетое…
И теперь мне скучно. Я не устану, не бойся. Сил у меня хватит на столько же, на сколько у тебя хватит фантазии, чтобы выдумывать для меня новые пугала. Я буду бояться. Но ведь и страх когда-нибудь приестся. И что будет тогда? Как же ты будешь без меня? Я упряма, я упираюсь лбом в стены, но иду, я захлебываюсь словами, но говорю, я остаюсь без голоса, но пою. Ты заперло меня на чердаке своего одиночества, а я верю, знаю, что никогда не буду совсем тобой. Ты помнишь, как я бродила по этажам? Глупая, думала, что у меня есть хотя бы эта свобода. Откуда мне было знать, что нельзя ночевать нигде, кроме своей комнаты, откуда мне было знать, что двор – запретная зона, откуда мне было знать?…
Внемля советам
Перековерканным,
втуне отекшее,
глупо ослепшее,
жалкое, мелкое,
слезно-мутневшее
перед упреками,
гордое стеклами,
мутное, блеклое,
сытое трещинами,
вящее, вещее,
смотришь калекой
внешности. Вовсе
запуганное
путами,
глупое ты,
зеркало.
Глупое ты, зеркало. Глупое.
Я помню бесконечные походы по коридорам, я помню усталость и страх. Я помню, как отчаянно хотела найти комнату, в которой не будет слепой лампочки под потолком, пустых бутылок в углу и радиоточки. Комнату, которая хоть немного бы отличалась от остальных, в которой не будет так холодно и неуютно. Которую я выберу себе сама.
Тогда я еще боялась всего, даже ветра. И все-таки была смелее. Любопытней. Да, пожалуй, именно так. В тот вечер я долго ходила по Зданию и очень устала. Еды не нашла, а про выход было даже больно думать. Хотелось спать. Очень хотелось спать. Что-то внутри подсказывало, что лучше закрыть глаза, и тогда ноги автоматически приведут в мою комнату, а там старенький клетчатый плед, сквозняки и тишина. Может, мне повезет, может, этой ночью даже газеты не будут шуршать в коридоре. И к чему это дурацкое упрямство, кому от него будет лучше? Пока просят по-хорошему, надо идти, – уговаривал внутренний голос.
Я не пошла. Я брела по коридору и искала место для ночлега. Не знаю, какой это был этаж. Скорее всего, восьмой. А может, и нет. Я шла и просто открывала двери, заглядывая в комнаты, без цели, без смысла, упрямо. И вдруг одна из них оказалась другой. Я остолбенело застыла на пороге и не могла поверить своим глазам. Комната не отсюда. Разве такую я хотела? Не важно. Я искала – я нашла. Давайте раздуемся от гордости. Комната-издевка, комната-насмешка. Настолько другая, настолько вычурно-пышная, что становится стыдно. Тяжелые бархатные портьеры на окне, зеркало в мой рост на стене, огромное плюшевое кресло напротив. Пушистый ковер на полу, тумбочка на резных ножках. И все королевски-красное, торжественное, парадное… почти. Ах, так? Ну, хорошо. Я искала – я нашла? Пожалуйста! Значит, я буду ночевать здесь. Я не против. Где угодно, только не у себя на черт знает, каком этаже, в грязи и пустоте.
Поразительное свойство имеет мое обиталище: я могу вымести из него все обрывки газет, повыкидывать в коридор все пустые бутылки до одной, выйти, постоять минуту в коридоре, зайти обратно, а там все по-старому. Пыльные бутылки в углу, мятые обрывки под столом, пыль. Не хочу. Не хочу и не буду.
Я переступила порог и закрыла за собой дверь. Подошла к окну, потрогала портьеры. Мягкие. Хочется потереться об них щекой. Смешно. Ну вот, снова кто-то смотрит в спину. Обернулась – ага, да здесь просто хоромы, еще одно зеркало, просто на двери. Отлично. Простор для наведения красоты. Стало страшно и как-то мутно. Что-то я забыла. Постояла с минуту, задумчиво потирая лоб. Нет, не помню. Что-то насчет зеркал. Со встроенным отвечателем. Бред. Ну конечно, бред. Не имеет значения. Здесь нет кровати, но это не страшно, кресло вон какое просторное. В нем можно будет очень уютно свернуться калачиком. Конечно, стоило бы сходить к себе и принести плед, но ведь даже маленькому ребенку понятно, что второй раз я эту комнату не найду. Обойдусь. Сегодня не так уж холодно, сквозняков здесь нет. В сущности, о чем я только думаю? Как бы не замерзнуть, как бы не испугаться, как бы не… К черту!
