Челси Ярбро - Дорога затмения
— А вы не можете как-то объединиться с гарнизонами соседних застав? — Он видел ее отчаяние и сочувствовал ей. Даже в большей степени, чем ему бы хотелось.
— Разумеется, нет, — вымученно усмехнулась Чи-Ю. — Военачальники, превышающие свои полномочия без высочайшего на то разрешения, признаются изменниками и приговариваются к публичной казни с тысячекратным иссечением их тел. Нужно быть сумасшедшим отчаянной храбрости, чтобы решиться на что-то такое. — Она кивнула в сторону горной гряды. — На селение в двух долинах от нас напали монголы. Они порубили всех жителей и пожгли все посевы. Крепость находилась всего в двух шагах, но командир был в отъезде, и воины не двинулись с места. В конце концов монголы убили и их.
— Что вы собираетесь делать? — спросил Сен-Жермен, охлопывая мускулистую шею крутившегося под ним красавца. — Генерал Ши, как я слышал, не дожидаясь высочайшего повеления, двинул своих солдат на врага, чем спас от неминуемой смерти многих и многих…
— И его предали казни, — докончила Тьен Чи-Ю. — Героизм и самоотверженность воина-патриота никак не повлияли на непреклонную позицию судей. Они никогда не берут такое в расчет, и вы знаете, что это правда.
— Что вы собираетесь делать? — прозвучал повторный вопрос.
— То же, что и делала до сих пор. Направлю половину людей на охрану селений, удвою число наблюдателей на вершинах холмов. — Китаянка заставила гнедого выбраться на дорогу. — А прямо сегодня мне нужно бы повидаться с пастухами в горах и одним расторопным лесничим. Хотите присоединиться ко мне? Или вернетесь в крепость? — Поворот головы и поза Чи-Ю выдавали в ней большую напряженность, чем требовал этот нехитрый вопрос. — Здесь все спокойно. Пока что.
Сен-Жермен улыбнулся.
— Мне будет приятно сопровождать вас, военачальница Тьен.
На лице китаянки блеснула улыбка. Она дернула повод и поскакала вперед — сначала рысью, потом перевела гнедого в галоп, откинувшись к задней луке седла, чтобы дать тому большую волю. Тропа, ведущая в горы, была узкой, и Сен-Жермену пришлось приотстать.
Холмы подернулись зеленью, повсюду пестрели цветы, конники забирались все выше и выше. Через какое-то время тропа раздалась, позволив им снова держаться рядом. Они молчали. Подъезжая к развилкам, Чи-Ю подбородком указывала, куда повернуть. За одним из таких поворотов перед ними вырос олень. Лошади дрогнули, а олень, кося влажным глазом, прыгнул в подлесок.
Чи-Ю рассмеялась.
— Добрый знак! — сказала она.
Сен-Жермен взмахом руки дал понять, что и он думает так же.
Ли через три они выехали на поляну, где дыбилось нечто подобное перевернутому гнезду огромнейшей птицы. Следы вокруг этого неимоверного скопища веток и прутьев сказали, что служит оно, по всей видимости, ночным убежищем для овец, которых сейчас поблизости не наблюдалось.
— Отары, похоже, пасутся на склонах, — пробормотала Чи-Ю. — Полагаю, нам следует их поискать.
Пустая затея, подумалось ее спутнику, но вслух он дипломатично сказал:
— Здесь множество луговин и распадков.
— Сначала обследуем водопады. Я знаю одно тихое озерцо, удобное для водопоя. Фан там частенько бывает. — Китаянка направила лошадь к загону и убедилась, что вход в него плотно завален.
— Они ушли на весь день, — заключила она.
Сен-Жермен тряхнул головой. Не стоит показывать, что ему делается не слишком комфортно возле овец или возле бегущей воды.
— Что ж, не будем тогда терять времени зря, — сказал он преувеличенно бодро.
— Да. — Чи-Ю, хорошо знакомая с местностью, уверенно послала гнедого к дальней поросли молоденьких сосен.
К полудню они отыскали троих пастухов. Чи-Ю, представив им своего спутника, коротко изложила, чего она от них хочет. Фан с братом слушали и кивали, старый Но-Ей презрительно хмыкал. Когда китаянка умолкла, он сердито пошевелил седыми бровями.
— Не подобает тебе меня поучать. Ты — женщина, и притом молодая, я же — мужчина преклонных лет. Я многое повидал в этой жизни. Это я должен решать, как правильней поступить, твое же дело — молчать и повиноваться.
Наклонившись в седле, Сен-Жермен попытался его урезонить:
— Ты ошибаешься, почтенный Но-Ей. Военачальница Тьен никого тут не поучает, она просто заботится о безопасности жителей окрестных селений. Ты отказываешься содействовать ей? — Не имея достаточной практики, он с трудом подбирал обороты местного диалекта, но тем не менее старик понял его.
— Хороша парочка — баба и инородец! По мне, уж лучше монголы. — Пастух сплюнул и вызывающе посмотрел на Чи-Ю.
Та среагировала мгновенно. Меч, вылетевший из ножен, блеснул в воздухе и плашмя обрушился на плечи строптивца.
— Повторишь такое прилюдно — не миновать тебе порки! — Китаянка выпрямилась в седле. — Данной мне властью освобождаю стоящего здесь Но-Ея от его обязательств перед крепостью Мао-Та. Объявляю официально, что и гарнизон крепости освобождается от обязанности его защищать. Если презренный Но-Ей станет искать на заставе прибежища, ему в нем будет отказано. Если он попросит охраны — для себя или для своего стада, ему будет отказано в таковой. Даже в болезни, даже изнывая от голода или жажды, пастух Но-Ей не получит помощи в Мао-Та. — Покончив с формальностями, Чи-Ю резко развернула гнедого, пристукнула каблуками и поскакала вниз по утоптанной овцами луговине.
— Кратко, но справедливо, — сухо сказал Сен-Жермен и ощутил укол жалости, хотя в глазах старика тлела непримиримая неприязнь. — Ты сам виноват, но… не робей. Все еще как-нибудь обойдется. — Он подобрал поводья и поспешил за Чи-Ю. Та мчалась во весь опор и даже не пожелала повернуть головы, когда с ней поравнялись.
— Безмозглый старый болван! — пробормотала она сквозь сжатые зубы.
Сен-Жермен смолчал, но стал постепенно переводить своего жеребца на шаг, надеясь, что китаянка сделает то же.
— Вы правы, такая скачка не доведет до добра! — Чи-Ю повторила маневр спутника. — Мне не следовало так горячиться. Старик ничего нового, собственно, не сказал. Ю А, по сути, говорит то же самое.
— Возможно, — предположил Сен-Жермен, пристально вглядываясь в извивы тропы, — вспышку в вас вызвало его равнодушие к вашим усилиям спасти Мао-Та. Что ж, он дорого за него заплатил.
— От равнодушия до предательства один шаг. — В жестком тоне военачальницы сквозила обида.
— Ну-ну, — примирительно протянул Сен-Жермен. — Старцы порой бывают упрямы. Впрочем, в военное время спускать такое нельзя. То, как круто вы с ним обошлись, заставит задуматься многих. — Ему очень хотелось как-то утешить Чи-Ю. Взять, например, и погладить по голове, словно обиженного ребенка. Он усмехнулся, подумав, что бы в этом его порыве усмотрел Руджиеро.
