Бредли Сноу - Оборотень
— Может, мы сможем вместе следить за новостями? — спросила Мери. Улыбка появилась у нее на лице, обнажив ее начищенные дорогой зубной пастой абсолютно белые зубы.
Энни заметила, что Мери так же нуждается в компании, как и она. Было бы хорошо почаще встречаться с ней. Дни тянулись безумно долго, когда Мартин работал, а дети были в школе.
— Это будет замечательно, — сказала Энни. — Мы сможем поддерживать друг друга в этот тяжелый период, и я уверена, мы, черт возьми, займем свои места в обществе.
Они снова от души рассмеялись. Увидев, что Мери потянулась к плащу, Энни сказала, что не стоит уходить и что она рада будет с ней пообедать. Мери вежливо отказалась, сказав, что у нее есть еще неотложные дела и она должна ехать.
Энни проводила ее до двери и вернулась назад, когда ее автомобиль пропал, проглоченный, как ей казалось, одним из холмов. Она была рада, что у нее появился друг, и была благодарна за это Шену. Может быть, теперь дни не будут такими скучными и однообразными. Мери была единственной, с кем она здесь познакомилась. Другие люди, с которыми она встречалась в лавке или в супермаркете, лишь улыбались ей холодной улыбкой, припасенной для чужаков. Она чувствовала себя неудобно в присутствии местных жителей. Она была словно под ярким светом, как манекен в витрине. Ни говоря ни слова, они дарили ей такое выражение лица, которое задевало ее. Их молчание и задранные носы адекватно выражали их отношение. С Мери все было иначе. Она видела ее такой, какая она есть. Почему же другие вели себя, как обезьяны в клетке?
Она надеялась вскоре увидеть Валерию. Странно, что ее до сих пор не видно. Они были лучшими подругами. Если что-то случилось, Валерия могла бы просто позвонить. Энни много раз набирала номер, но там было либо занято, либо никто не отвечал.
Она не видела Джона со дня их приезда. Мартин уверял, что видит его каждый день в университете и что он завален работой, принимая экзамены и готовясь к следующему семестру.
По крайней мере, Валерия могла позвонить.
Телефон задребезжал. Она почувствовала, что сердце забилось.
«Боже мой! Неужели…» — подумала она и потянулась к красной трубке.
Она затаила дыхание. Адреналин разносился кровью по телу от внезапного звонка.
— Алло!
Щелкающий шипящий шум послышался из трубки. Она напряглась, вслушиваясь.
— Алло, — повторила она после паузы. Наверное, не соединилось. Она подождала ответа. — Повесьте трубку и перезвоните.
В трубке продолжало шипеть.
— Вы слышите меня? Нас плохо соединили. Перезвоните.
— Энни, — голос был низкий и хриплый, она не узнала его.
— Да, — ответила она нерешительно.
— Энни, — захрипел голос. — Энни, уезжай, пока не поздно.
Это была явная попытка телефонного хулиганства. Но кто бы это ни был, он знал ее имя.
— Кто это? — требовательно спросила она.
— Уезжай, — голос затихал вместе с шумом. Послышались короткие гудки, бьющие по ушам.
Она стояла пораженная, глядя на трубку. Кто, черт возьми, это мог быть? И почему он (ей показалось, что звонил мужчина или женщина, изменившая голос) требовал уехать, пока не поздно? Не поздно для чего? Она решила, что это кто-то из друзей Мартина со своими провинциальными выходками. Дурацкая шутка ненормального.
— Кто это был?
Она обернулась, все еще держа трубку в руках. В висках стучало. Мартин стоял напротив нее и ел бисквит. Все его внимание было поглощено бисквитом. Она знала, что он спросил ее лишь по привычке, не интересуясь на самом деле.
— Ошиблись номером, — сказала Энни.
— А-а, — сказал он, слизывая крошки с пальцев.
Простое «а-а», и он забыл об этом. Она решила не беспокоить его этой выходкой. Если это был один из его приятелей, ей лучше промолчать. Если нет — тогда это был лишь первый звонок, который наверняка повторится. Да, звонивший знал ее имя. Но стоит ли расстраиваться из-за одного звонка? Так можно начать бояться каждого темного угла. Она решила подождать и посмотреть, будут ли еще звонки, прежде чем говорить Мартину.
— Друг Шена уже приехал? — спросил он, а она все думала о его незаинтересованном отношении. Ей не нравилось, когда люди так себя вели. Почему люди задают иногда вопросы, не желая на самом деле получить ответ?
— Да, — сказала она как можно мягче. — Мери привезла его недавно.
— Мери?
— Да, — ответила она. — Мери Нолан, мать Брайана. — Она вопросительно посмотрела на него. — Почему ты спросил?
— Странно, — сказал он. Она заметила, что это имя говорит ему о чем-то. — Мне кажется, я должен знать имена наших знакомых. Ничего, что я не вышел? — Он улыбался. Это была смущенная улыбка. Его лицо как будто слишком долго находилось под солнцем. Она не ответила на последний вопрос, и он нервничал.
— Обед готов? — спросил он, явно пытаясь сменить тему.
— Минут через десять, — ответила она и ушла на кухню. Ей не нравилось состояние ее души, и Мартин не изменил этого.
Мартин думал, что все давно прошло, но упоминание имени Мери вызвало трепет в его груди и слегка тревожное чувство. Энни наверняка заметила. Он не смог себя проконтролировать. В ее глазах он, должно быть, выглядел наивным ребенком. Он был уверен, что это была та самая Мери. Он слышал обрывки разговора, сидя наверху. Это был голос, который он помнил и никогда не забывал. Почему она была так мила с Энни? Раньше она была порядочной сучкой и вряд ли могла с тех пор полностью измениться. Он понимал, что неизбежно встретит ее, поскольку Шен был другом ее сына, а теперь и Энни подружилась с ней. Он не знал, что делать, когда это случится. Он все еще испытывал к ней что-то. Он надеялся, что после той ночи никогда ее не увидит. Может быть, он слишком в это поверил. К тому же прошло двенадцать лет. Возможно ли, что она изменилась и теперь сошлась с Энни? Он не мог в это поверить.
— Проклятье, — он громко выругался и вернулся наверх.
Энни вытирала рукой слезы, катящиеся по ее щекам. В душе ее была пустота. Сначала этот звонок, потом реакция Мартина на имя Мери. Она подумала, что, возможно, догадывалась об этом. Ей вспомнился голос Джона, говоривший, что Мартин знает эти места лучше, чем говорит. Эта мысль глубоко засела в ее голове.
Глава 7
Он высоко поднял голову, раздувая ноздри. Он принюхивался, ощущая теплый ночной воздух. Маленькие точки блестели на небе. Он знал, что это были звезды. Его посетило странное ощущение, когда он отнес слово «звезды» к этим маленьким кусочкам света. Тяжелое чувство — словно глыба свинца повисла в его груди. Это беспокоило его. Оно появилось впервые, когда он вышел из своих владений к дому. «Дом»? Снова странное ощущение. Раньше таких слов, как «дом», «звезды», не было в его словаре. Теперь они нахлынули потоком вместе с другими и вертелись в его голове.
