Сергей Саканский - Пугало. Ужас из далекого детства
– Случай с госпожой Вихровой изрядно запущен. Тот колдовской ритуал, который вы провели в детстве, действует до сих пор. Произошло серьезное повреждение ауры, которое надо устранить. Для этого необходимо повторить ритуал, в тех же самых условиях.
– Но я не смогу этого сделать, пока не найду сундук колдуньи! – с отчаянием в голосе воскликнула Анна.
– Именно! Все должно быть точно так же, как и тогда.
Горин оторопел:
– Вы хотите сказать, что нам опять надо собраться вместе и повторить все то, что мы сделали тогда?
– Как можно более точно! – магистр весь сиял, как будто ему одному была известна простая, но великая истина. – Словом, я порекомендовал госпоже Вихровой найти других участников детского колдовства. Но, увы – все оказалось напрасно: сундук не найден. Что ж, попытаюсь воспользоваться менее надежными средствами. Самой, так сказать, традиционной медициной… С вашего позволения, – Збруев обратился к Горину, – я продолжу занятия с моей пациенткой.
* * *Итак, все объяснилось. Сундук действительно нужен, но не магистру, а Анне. И не для чего-то конкретного, а для того, чтобы провести сомнительный ритуал. Но даже теперь, когда все, казалось бы, встало на свои места, у Горина остался некий червячок сомнения. Что-то во всей этой истории было не так.
Ожидая Анну на лавочке, напротив поликлиники, где магистр арендовал кабинет, Горин вспомнил тот старый материал в «Вечорке». Автор разоблачал всех колдунов и экстрасенсов как класс, в качестве примера приводя именно магистра Збруева. Главным козырем в борьбе с инфернальщиной была биография Збруева: когда-то он действительно работал врачом «скорой помощи», но попался на хищении наркосодержащих медикаментов и был осужден на два года лишения свободы. То есть, это был никакой не магистр, а самый обыкновенный жулик и зэк.
Горину пришла в голову простая мысль: а не подсыпал ли ему он чего-нибудь такого в кофе? И на самом деле – никакого гипноза все-таки не было?
Тут, будто в подтверждение его догадки, на ступенях поликлиники показалась Анна: женщина спускалась, опираясь ладонью о стену… Горин бросился к ней, поддержал за локоть.
– Ты еще здесь? – удивилась она.
Похоже, она была вовсе не рада, что он ее подождал.
– Тебе не кажется, что он просто водит тебя за нос? – сказал Горин.
– Нет, не кажется, – холодно ответила Анна. – И вообще, это мое дело, куда ходить, на что тратить деньги.
Горин вдруг подумал: а что, если у нее с этим магистром что-то есть? И ходит она к нему вовсе не за тем, чтобы избавиться от каких-то там фобий… Горин почувствовал укол ревности: неприятное, горькое ощущение.
– Ты просто ему нравишься, – примирительно произнес он.
– Вот и хорошо, – отрезала Анна. – Кто ж не любит нравиться? А если у вас у всех такая память короткая, то я сама найду этот сундук. Найму лозоходца, и он отыщет сундук.
Горин желчно рассмеялся:
– Никаких лозоходцев нет! Вот всегда вы, женщины, так: верите во всякую ерунду.
Этого говорить не следовало – Анна в ответ взорвалась:
– Знаешь что! Терпеть не могу вашего мужского шовинизма. Я и без тебя справлюсь.
Она вдруг повернулась и быстро пошла прочь. Горин остановился. Да пусть она едет со своим магистром в деревню Старицу, перекапывает там хоть весь берег Клязьмы…
И тут он вспомнил…. Ну, конечно! Ведь у него где-то должен быть план. Он как раз в те дни читал «Остров сокровищ», и его поразило, что капитан Флинт расставил везде указатели в виде настоящих скелетов…
– Эй! – крикнул Горин. – Я знаю, что делать. У меня остался план! Того места, где мы зарыли сундук.
Анна круто развернулась и подошла к нему.
– Тогда другое дело!
– Но мне все же не нравится, что ты позволяешь так беззастенчиво обманывать себя.
– Где план?
– Где-то в доме. В деревне.
– Может быть, ты съездишь туда, привезешь… Давно же в деревне не был!
– Правда, я сомневаюсь, найду ли эту бумажку теперь…
Горин прекрасно знал, что найдет, потому что есть только одно место, где она могла быть. Но тащиться в деревню, копаться в земле… И тот дом… Последний раз он был там как раз с Мариной, когда между ними произошло это внезапное, странное… Горину неприятно было вспоминать об этом, увидеть снова эту кровать… Нет. Уж лучше отговорить Анну от ее дурацкой затеи.
– Не тянет меня в деревню. Да и в редакции у меня срочное задание…
– Но все-таки есть надежда, что план найдется?
– Надежда всегда есть.
Анна щелкнула пальцами, будто приняв какое-то внезапное решение.
– А ты давно был в кино? – спросила она.
ЖЕНЩИНА ВОЗВРАЩАЕТСЯ
Горин попал домой далеко за полночь. Его душевное состояние можно было определить как высокий, стремительный полет. Они сидели в кинотеатре, ели вместе мороженое, одно большое на двоих, как школьники, черпая ложечками из общей чаши… Говорили тихо и серьезно. Анна рассказала свою жизнь – то, что произошло с нею за эти двадцать лет. Удивительно, но на это потребовалось не более часа.
И назначила ему свидание на завтра.
Фильм был заурядным ужастиком, рассказывающим о тысячелетнем племени каких-то заводных людей. Они существовали на протяжении всей человеческой истории, словно горцы, и строили козни обычным людям, как правило – монархам и президентам. Будучи по совместительству вампирами, заводные люди постоянно сосали чью то кровь, которая лилась с экрана широкой рекой. Именно это больше всего и понравилось Горину, потому что Анна, во всякий момент, когда кровососы приступали к кормлению, тесно прижималась к нему, хватала его за руку, и он несколько раз с сильным волнением ощутил упругость ее груди… Когда же завод кончался, вампиры становились вялыми, ходили, пошатываясь, словно зомби, и Анна снова отодвигалась, замерев в своем кресле. Горин поневоле начал болеть за вампиров, ожидая, когда же они снова активизируются, чтобы послать к нему тепло и трепет женщины, которую он любил.
В этот вечер Горин узнал о ней многое. Анна никогда не была замужем, а с последним своим «другом» рассталась больше года назад. Она работала дизайнером в фирме, которая выпускает детские игрушки, и с утра до вечера была окружена сказочными героями. На работе она была счастлива: в ее обязанности входило проектировать миниатюрные одежды для кукол. Поистине девочка, которая сама забыла, что выросла.
Горин хорошо помнил момент, когда понял, что любит ее. Наутро после того случая с пугалом все, как обычно, собрались у журавля на деревенской площади. Юра Горин пришел первым, потом – Марина Яровая, Игорь Кошелев и Саша Петухов. И в тот момент, когда в глубине улицы появилась синяя фигурка Анны, Юра почувствовал, что его сердце бьется, будто от сильного страха. Он так и замер с открытым ртом, не договорив, так и остался стоять с протянутой в незаконченном жесте рукой, словно каменный Ленин.
