Василий Щепетнёв - Чёрная земля (Вий, 20-й век)
— Жарко, — опять пожаловался уполномоченный. Платок, теперь в серых причудливых пятнах, вновь прошелся по лицу.
Пустое ведро громыхнуло где-то внутри, в темноте дверного проема. Федот шагал, не заботясь о пустяках.
Возница положил ладонь на лошадиную морду.
— Можно устраиваться, товарищ лейтенант?
— Погоди, Платоныч.
— Эх, бедолага, — возница достал ломтик хлеба, лошадь осторожно взяла его губами. — Устала, милая, за ночь. Потерпи.
— Сюда, сюда, товарищ сержант, — звал Федот. След его тянулся по дому — сбитые половики, поваленные стулья, опрокинутый аквариум — давно пустой, без воды, только галька рассыпалась по полу.
— Дух какой… — сержант пропустил Игоря Ивановича вперед.
— Известно, поповский, — уполномоченный споткнулся о лежавший поперек дороги веник.
— Тут он, тут, — приплясывал у входа Федот.
— Остынь, Федя, не торопись. Разберемся.
Скрипнула половица, хлопнула распахиваемая дверь. Кровать — широкая, деревянная. Белое покрывало, а на нем лежал человек, лежал, одетый в темно-зеленую рясу, на ногах — башмаки.
— Живой, живой, товарищ сержант. Дышит.
Глаза лежавшего открылись. На бледном лице они, ярко-голубые, казались кукольными, нарисованными, ни удивления, ни любопытства.
Сержант расстегнул планшет, достал сложенный вчетверо лист.
— Так… — бумага развернулась с легким хрустом. — Так… Гражданин Никодимов Сергей Николаевич? Могли бы встать, когда с вами власть разговаривает.
Лежавший не шевельнулся.
— Не желаете? Ну, да ладно. Гражданин Никодимов, вам официально предлагается сдать все имеющиеся ценности добровольно.
Глаза не мигая смотрели вверх.
— Молчим? Напрасненько, — солдат хмыкнул, спрятал бумагу. — Часики ваши стоят. Непорядок, — он потянул за цепь, поднимая груз, толкнул маятник чекуш. — Времечко нынче дорогое.
Федот пододвинул табурет: — Садитесь, товарищ сержант.
— Я, пожалуй, выйду, — уполномоченный вопросительно посмотрел на чекиста. Тот пожал плечами. Игорь Иванович скользнул за спину Федота, быстро прошел на крыльцо и — вниз, на траву, к стоящим в ожидании саперам.
— Ну, как? — осведомился лейтенант. Хорошо ему, чистоплюйчику.
— Все в порядке. Он там один, товарищи из органов с ним разберутся.
— Платоныч, заводи лошадь на конюшню, — лейтенант посмотрел на часы — большие, переделанные из карманных, кожаным ремешком пристегнутые к запястью, подышал на стекло и вытер рукавом гимнастерки.
— Который час, товарищ лейтенант? — старшина знал слабость командира к часам. Дите малое, право.
— Девять семнадцать. Покурите четверть часика… — лейтенант отправился вслед бричке. Игорь Иванович двинулся было за ним, но, дойдя до края тени, передумал.
— Голодающий человек боль чувствует слабо, — доказывал Иван старшине, — ему что волк кусает, что комар — едино.
Старшина тянул очередную самокрутку, изредка сплевывая на землю желтую табачную слюну.
— Хоромы какие, а, товарищи? — уполномоченный подошел к ним поближе. — В городе пять рабочих семей с радостью в таком доме бы жило, а тут одна, поповская. Да что пять, больше.
Беспомощный тонкий крик, прерываемый только на вдохе, рвался из дома.
— А ты говоришь, слабо чувствуется, — старшина затоптал окурок.
Иван машинально царапал монетой звездочки на стене церкви. Цело ли старое зеркало? Совсем пузырем несмышленым он был, когда мать притащила зеркало из дворца — так все называли усадьбу. Тяжелое, рама железная, витая. Хутроским вообще мало толкового досталось — пока прослышали, добрались до места, все стоящее расхватали. А мать в штору зеркало завернула и несла на себе шесть верст. Из шторы одежи пошила на всех, а зеркало повесила на стену, да убрала почему-то скоро. На чердаке схоронила.
Крики становились тоньше и короче, и вдруг оборвались лопнувшей перетянутой струной.
— Иван! — окликнул старшина.
Лейтенант возвращался. Походка легкая, мальчишеская.
— Отдохнули? Тогда пошли, посмотрим, что и как, с какого бока удобнее приняться.
Саперы скрылись в церкви. Игорь Иванович побрел по двору. Попить бы. Колодец стоял недалеко, у дерева. Ведро звучно шлепнулось о воду. Глубокий. Уполномоченный крутил ворот, считая зачем-то обороты.
А водичка ничего, вкусная. Он пил сначала жадно, взахлеб, потом по глотку, надолго отрываясь от ведра, кряхтя и осматриваясь вокруг.
* * *
Солнце нестерпимо било в лицо. Чекист прищурился, заслонился рукой, привыкая.
— Товарищ сержант, давайте водички солью, — Федот поднял кувшин.
— Давай, — брызги свернулись в пыли, покатились. Далеко не укатятся.
— Вот полотенчик, руки оботрите. Эх, слабоват оказался попик.
— Муха навозная, а не мужик. Ладно, забудем, — он бросил полотенце Федоту. — Пошли, проверим вокруг на всякий случай.
* * *
Лом приятно тяжелил плечо.
— Не надорвись, — крикнул вслед возница. Конюх, что понимает. Иван шагал свободно, радуясь ясному дню. Здорово придумано — выдолбил норку, заложил заряд, гахнул — и готово. Интересно, весело. Будет о чем рассказать после армии. И командиры хорошие, по пустому не дергают. А возвращаться ли в деревню? Скука одна, да работа, после нее армия — отдых. В саму Москву после армии подаваться можно, как раз наборы идут на строительство подземной железной дороги. Успеть бы — служить еще долго.
* * *
— Как успехи, лейтенант? — чекист протянул серебряный портсигар, угощая.
— Помаленьку. Слышишь, долбим камень. Успеем.
— А у нас — пусто. И сволота эта подохла. Семьи нет, к сестре, гад, отослал. Федот расстроился, бедняга.
— Ничего не нашли?
— Пусто, говорю. Где-нибудь в другом месте спрятано. Будем искать, но… — сержант махнул рукой. — Главное, точно ничего не известно. Слухи одни. Такого ведь наговорят, сволочи… Где-то в нашей области сокровища Лавры упрятали, а, может, не в нашей, а в соседней…
Они помолчали.
— Да, лейтенант, ты Ивана на десять минут одолжи, дохляка из дому убрать. Нам же в нем ночевать, завоняет.
— Дам, как кончит.
* * *
Лейтенант раскрыл блокнот, вывел нужную формулу, подставил коэффициенты.
Уполномоченный оторвал его от расчетов.
— Вы уверены, что управитесь вовремя?
— Конечно, не беспокойтесь.
Игорь Иванович перевел взгляд на церковь.
— Если бы до основания, вдребезги, а?
Лейтенант покачал головой.
— Дорого. Взрыв демонстрационный. Купол снесет. А строение пригодится.
