Дмитрий Суслин - Фантом-такси (сборник рассказов)
Петрович оказался мужичком разговорчивым, так что всю дорогу они с таксистом проболтали. Говорили о погоде, о ценах, о тяжелой жизни и конечно же о политике. Мужчины о политике любят говорить больше всего. Даже футбол у них стоит на втором месте. При чем понять, каких взглядов придерживается Петрович, левых или правых, было невозможно. Он ругал и тех и других. И каждый раз оканчивал очередную фразу следующими словами.
– Ну ничего, мы им еще покажем!
Что он и кому собирался показать, было непонятно. Так они и доехали до Новочебоксарска, потом спустились к ГЭС и проехали мимо нее вниз по течению метров двести.
– А теперь сверни направо, – велел Петрович.
Игорь послушно повернул машину, удивившись, что видит перед собой почти незаметную, теряющуюся в кустах бетонку. Они проехали еще метров тридцать, и Игорь увидел небольшую бетонную плиту, выкрашенную зеленой краской. Плита лежала прямо на земле.
– Вот мы и приехали, – сказал Петрович. Голос у него вдруг стал каким-то торжественным. – Господи, и сколько же я тут не был! Ты не уезжай, сейчас дальше поедем.
Он вышел из машины и подошел к плите. Игорь, движимый любопытством, последовал за ним.
– Строители что ли ее тут оставили? – сказал таксист, пиная плиту ногой. – Или кто-то гараж себе здесь хотел поставить.
– Это не гараж, – ответил Петрович. – Это самый что ни на есть настоящий секретный объект времен Холодной войны. Лет десять назад здесь было круглосуточное дежурство взвода из подразделения «Вымпел». А потом, когда в девяносто первом неразбериха началась, про этот пост забыли. Все забыли. А вот сейчас настало время вспомнить.
В подтверждении своих слов, он подошел к старому дубу, который рос тут же рядом, и (Игорь даже глазам не поверил) открыл в нем круглую дверцу. Взору таксиста открылся металлический щит с рядом кнопок, как на телефоне-автомате. А вверху маленькое окошечко, в котором горели красным светом шесть нулей. Петрович пробежался пальцем по кнопкам, и нули превратились в цифры. У Игоря было отличное зрение. Он увидел все цифры и тут же их запомнил. Не потому что у него была хорошая память на цифры, а потому что к своему великому изумлению все цифры совпадали с датой дня его рождения. Сколько раз он ставил ее на различных документах. Бывает же такое!
Петрович закрыл дверцу, и та слилась со стволом дуба. Игорь услышал, как за его спиной что-то загудело. Он повернулся и от изумления крякнул, потому что увидел, как плавно опускается под землю один плиты, открывая под собой зияющую пасть туннеля.
– Это что метро? – спросил Игорь.
– Почти, – ответил Петрович, садясь в машину. – Вот сейчас мы с тобой в этом метро и прокатимся.
– Хочешь сказать, что мы сейчас поедем туда? – кивнул Игорь в темноту туннеля.
– Именно.
Игорь вдруг испугался:
– Не, мы так не договаривались, мужик!
– Что струсил? – глаза Владимира Петровича недобро сощурились, и он показал таксисту туго набитый бумажник. – А я ведь тебе заплачу. Очень хорошо заплачу. И детишкам на молочишко будет, и шубу жене справишь норковую. Или соболью. Какую она хочет?
– Поехали! – Игорь решился. В его жизни не редко бывали такие вот авантюры. И рисковать ему приходилось тоже немало.
Тоннель был совсем небольшой и узкий. Как раз для Волги. Двум машинам здесь уже не разминуться. Игорь включил фары и осветил дорогу. Снизу, сверху и с боков были бетонные плиты. Впереди была чернота.
– Это кто же такой подземный ход отгрохал! – воскликнул Игорь.
– Кто-кто, – самодовольно ответил Петрович, – Дед Пихто!
– Нет, а все-таки? И для чего?
– Это секретный объект под номером ноль, три, один. Бомбоубежище для лидеров партии, на случай ядерного удара. Их было построено десять штук на территории РСФСР по личному распоряжению Юрия Владимировича. Заметь, только на территории Российской Федерации. Андропов дураком не был. Знал, что все эти сестры республики, полное дерьмо. Продадут при первой же возможности. Так оно и случилось.
– А почему именно здесь? – удивился Игорь.
– А где же еще? В Горьком? Там американских шпионов было, как грязи. Быстро бы проведали. А так все чисто: строительство ГЭС. Народная стройка. Пятилетний план. Кто догадается, что это двойное строительство? Всего лишь подводные коммуникации.
– Подводные? – удивился Игорь. – Почему подводные?
– А ты что до сих пор не понял? – засмеялся Петрович. – Над нами же миллионы тонн воды. Волга над нами! Останови.
Ехали на приличной скорости, и все время под уклон. Вдруг в свете фар неожиданно оказались ворота. Конечно же они были закрыты. Петрович вышел и опять подошел к щиту, который здесь уже висел на стене в открытую. И опять набрал день рождения Игоря. Ворота уползли вниз. Петрович прыгнул обратно на свое место. Машина тронулась дальше. В зеркало заднего обзора Игорь увидел, как ворота закрылись за ними, отгородив их от мира. Таксист сглотнул.
– Что, страшно? – ухмыльнулся Петрович.
– А то.
– Не дрейф.
Через десять минут они встретили еще одну дверь. Петрович открыл ее тем же способом, что и первую. Что удивило Игоря, так это появление освещения. Если до этого они ехали в полной темноте, то теперь с боков тускло замерцали лампочки. Непроглядной тьмы больше не было.
– Генератор заработал, – удовлетворенно заметил Петрович.
– Откуда вы знаете?
– Откуда я знаю? Да я же это все и построил! – Петрович засмеялся. – Это, брат, такой был проект, такой проект! Ленинская премия. Негласно разумеется. Ну вот мы и приехали. Как раз под самым центром плотины. Сила?
К своему великому удивлению Игорь увидел подземный гараж, в котором могло уместиться все десять «Волг». Кругом были овальные и бронированные, как в подводных лодках, двери с круглыми, как баранки автомобилей, ручками.
– Ты пока разверни машину, – сказал Петрович, вылезая из машины и направляясь к одной из дверей, – и подожди меня здесь.
Игорь развернулся, поставил машину напротив тоннеля, ведущего наружу и покинул свое место. Уж очень ему было любопытно. Он все еще не мог поверить в происходящее.
Петрович скрылся за дверью, которую оставил открытой. Игорь, сделав вид, что забыл о приказе дожидаться в машине, пошел следом за ним.
Первой его мыслью было желание закрыть глаза. Настолько не вязалось то, что он увидел с тем, что было только что. Словно он оказался в музее. Все вокруг сверкало позолотой, на лепных потолках сверкали хрустальные люстры, под ногами лежал дорогой паркет. Кругом персидские ковры. А мебель была такая, что по сравнению с ней, та что продавалась в крутых магазинах, была просто дешевкой. И картины. В массивных золоченных рамах. Классические полотна, с обнаженными розовыми телами нимф и ангелов. Никаких рабочих в касках, никаких субботников с Лениным, ни доярок. Видимо членам Политбюро в подземной жизни надо было совсем другое, нежели воспоминания о великом эксперименте над страной и населяющими ее людьми.
