Юлия Басова - Миссия – любовь
В зеркале заднего вида уже можно было различить лица преследователей, полные мрачной решимости. Поняв, что я еду на пределе своих возможностей, джип, который возглавлял колонну и следовал прямо за мной, вдруг резко прибавил ходу, обогнул меня слева по встречной, и встал поперек дороги, преграждая мне путь.
Я резко нажала на тормоз, раздался оглушительный визг. Машина хоть и не привыкла к такому обращению, но встала как вкопанная.
Увидев, как с обеих сторон ко мне несутся люди в черных костюмах, я опять нажала на газ и резко вывернула руль влево. Слева расстилалось незасеянное поле, бесхозное и заброшенное. По сути, это была всего лишь земля, ничем не огороженная и одинокая в отсутствие хозяина. Наверняка ее скоро купит какой-нибудь инвестор для массовой застройки.
Я быстро катила по полю, надеясь, что где-то подальше появится более верный способ вырваться на трассу. А уж там моя юркая малолитражка, пролезающая в любые дырки, даст сто очков вперед тучным внедорожникам.
Меня опять нагоняли, и теперь я по-настоящему испугалась, но потом разозлилась и решила: «Живой не сдамся! Да, Мила, так-то лучше. Тебя и не оставят в живых, если перестанешь бороться. Раньше, еще до побега, была хоть маленькая надежда, что богатый придурок просто вздумал поиграть с тобой от нечего делать. Сейчас, судя по зверским лицам преследователей, все стало очень серьезно».
В зеркале заднего вида снова показалась колонна из джипов. Водители не соблюдали дистанцию, видимо снова собираясь перекрыть мне путь. Медлить было нельзя. Был единственный способ остаться верной себе. Не струсить. Не сломаться. Не превратиться в грязь под ногами моих врагов.
Неожиданная помощь
Я никогда не была отважной, скорее наоборот: рассудительной и осторожной.
И не трусила, нет. Участвовала во всех детских авантюрах: прыгала с обрыва в речку, лазила по деревьям, совершала набеги на чужие огороды, – но никогда не переступала границы разумного. Я доверялась своей интуиции, и если она мне подсказывала: «Не лезь туда», послушно ретировалась.
То, что я собиралась сделать, было полным безумием. Но очень не хотелось оставаться в сознании, когда эти головорезы вытащат меня из машины.
Мысленно попрощавшись со всеми, кого любила, я прибавила газу. Спидометр показал 120 км/ч – сильнее в поле было не разогнаться. Джипы тоже прибавили ходу – их это нисколько не затруднило. Мы ровной колонной ехали по желтой целине. Глубоко вздохнув, я отстегнула ремень безопасности и резко подняла ручной тормоз. Вся задняя часть машины заходила ходуном, с управлением мне было не справиться. Джип, который двигался прямо за мной, попытался было затормозить, а потом обойти меня слева, но у него не получилось. Я почувствовала сильнейший удар сзади и вцепилась в руль сразу двумя руками. Этот удар придал еще большее ускорение моей крошечной машинке, а преследователь оторвался и, проехав еще несколько метров, встал как вкопанный. Затем послышался скрежет тормозов, звук бьющегося стекла и еще один оглушительный удар. На этот раз обошлось без моего участия – «Геленваген» с Вадимом Олеговичем влетел в первый джип. Водитель хозяйского «Мерседеса» тоже, наверное, не рассчитывал на такое резкое сокращение дистанции.
После удара моя машина резко взяла вправо. Краем глаза я заметила небольшую ямку, куда «Мазда» неумолимо стремилась левым передним колесом.
Все оказалось хуже, чем я думала. Автомобиль, и так потерявший управление, попав в небольшую впадину, перевернулся, сделав головокружительный кувырок в воздухе, и на одно мгновенье приземлился прямо на крышу. В «полете» меня наклонило вперед, и я сильно ударилась лицом о боковую стойку. Мне запомнилась резкая боль, по лицу заструилась кровь. «Похоже, что рассечена бровь. Не так страшно», – словно в механическом сне соображала я. В следующее мгновение машина снова перевернулась и встала обратно на колеса. Приземляясь, я сильно ударилась о руль, в груди вспыхнула острая боль. «Интересно, это ребро сломано или просто ушиб?» В голове взрывались адские салюты, тело ныло от многочисленных повреждений. Я еще раз ощупала грудную клетку и, почувствовав, что боль стала затихать, заключила, что ребро все-таки цело.
Наверное, нужно было выйти из машины.
С усилием толкнув дверцу, я выпала из «Мазды» прямо на землю. Встать мне не удалось – тело, потрясенное болевым шоком, не желало подчиняться. Пришлось медленно ползти, выставляя руки вперед, с трудом подтягиваясь всем телом. Я отползла шагов на двадцать, заняв удобную наблюдательную позицию – сейчас мне хотелось просто узнать, что будет дальше. Сидя на мягкой земле, все еще по-летнему теплой, я пыталась ладонью остановить кровь, хлеставшую из раны на лице. Кровь заливала глаза, мешая мне наблюдать за происходящим. Оторвав от футболки небольшой лоскут, я прижала его вплотную к брови, и тонкий хлопок тут же намок.
Сознание я, вопреки собственным расчетам, не потеряла, даже наоборот: соображала очень четко. Стало очень радостно. Я восхищенно рассматривала свои оцарапанные руки и ноги в разорванных джинсах и понимала, что сегодня родилась заново. Волна горячей благодарности затопила меня изнутри – я даже рассмеялась, глядя на ясное осеннее небо. От страха не осталось и следа, и я с огромным интересом стала наблюдать за тем, что творилось вокруг.
А посмотреть было на что. Джип, врезавшийся в мою машину, очень сильно пострадал. Сработали подушки безопасности, но переднему пассажиру, тучному мужику с рябым лицом, это не помогло. Должно быть, он не был пристегнут, и открывшаяся подушка просто убила его. «Странно, а в моей машине айрбэг не сработал. Почему, интересно?»
Я посмотрела на первый, головной джип и увидела неподвижное лицо с остановившимся, безразличным взглядом. Впервые смерть была так близко от меня – но я чувствовала не страх, а эйфорию.
Похоже, кое-кто из компании преследователей разделял мое состояние. Водитель первого джипа, живой, но с сильно разбитым лицом, сидел за рулем и, кажется, не хотел выходить. Он очень тихо что-то говорил, глядя прямо перед собой, – может, молился?
Джип, в котором ехал Вадим Олегович, врезался в головной «танк», и только третий участник колоны, где ехали мои бритоголовые знакомцы из бассейна, остался невредимым, успев вовремя затормозить.
Все охранники, которые могли нормально передвигаться, сразу бросились к центральной машине. Из передней пассажирской двери показался татуированный, целый и невредимый. Он окинул меня хищным взглядом и стал приближаться. Я улыбнулась ему светло и искренне, как доброму другу.
