Николай Берг - Мы из Кронштадта, подотдел очистки коммунхоза (Часть 2)
Путь до Кронштадта близок, но я ухитряюсь вырубиться по дороге и дрыхну как младенец, поэтому когда меня расталкивают — верчу очумело головой. И очухиваюсь уже у самого своего подъезда, доставка на дом. Вылезаю из душноватого брюха Найденыша, получаю ЦУ когда прибыть утром — очень хорошо, что на час позже, чем обычно сбор, прощаюсь и встряхнувшись волоку себя и свою сбрую на неловких ногах домой… Ведь действительно — домой! Это — мой дом!
Буря четвероногого восторга только подтверждает этот факт. Фрейя пляшет вокруг меня какой-то дикий вакхический танец и даже несколько раз гавкает. Хотя вообще-то она сдержанная и воспитанная девочка, но тут сдержаться не может. И даже Лихо Одноглазое вылезло. Ну, у него радости как бы нет. Но все-таки вылез, животное. Почтил, так сказать, присутствием. Знаком внимания. И даже вроде жрать не просит, просто так вылез. Редкий случай. Странно, но я тоже рад видеть его харю, не говорю уж про радостную щенятину. После того, как буря восторгов чуть улеглась, обнаруживаю, что соседки Нади дома нет. Или она мне уже не просто соседка? Жаль как-то, что нету. Ну да ничего не поделаешь… Ставлю чайник, ползу в душ. Вода тепловатая, но и такая годится. И мне это купание нравится куда больше, чем бултыхание в Ропшинских речках и ручьях. А когда я вылезаю (или вылазию? После сегодняшних развлечений — скорее даже коряво вылазию все таки) из ванной — в двери щелкает ключ и я оказываюсь в объятиях буквально влетевшей Надежды. Она как-то так приникает ко мне всем телом, что на несколько мгновений мне кажется, что мы — единое целое. Слились воедино. Не было у меня раньше такого, всякое было, но вот так — впервые. Это очень непривычное, но очень приятное чувство. Вот ведь как странно — вроде как обычные обнимашки, а какие разные могут быть… И поцелуй, долгий, взаимный, распаляющий до плавления… Чудом не запнувшись о вьющуюся под ногами собаченцию оказываемся в спальне. Свое полотенце я уже где-то посеял, Надя ухитряется — и вроде как я ей помог — не отрываясь от меня — выскользнуть из белого халата, а кроме него на ней только узкие трусики, остатки мозга отмечают, что такого белья на ней не было раньше, вообще такого у нее не видел, но трезвая часть сознания не удерживается долго и плавится, как камешек в магме… И теперь я чувствую, что нашел свою половинку… Вместе мы целое… Единое… И сливаемся еще крепче и крепче…
Просыпаюсь я внезапно, и мне становится стыдно немножко — ну не было у меня, героя — любовника, чтобы я так вырубился после оргазма. А ведь вырубился. Впервые. Как в омут провалился, даже, судя по всему, и к стенке повернуться не успел. Вона как! Старею что ли? Или вымотался? Или эмоции перехлестнули и контроль потерял? Пушистая головенка медсестрички уютно и уже привычно покоится у меня на плече. И знакомо посапывает. Тоже спит. По возможности зеваю не слишком размашисто, чтобы не разбудить спящую и опять вырубаюсь.
Пробуждение странное. Я одновременно ухитряюсь услышать звяканье чашек и понимая, что слышу звяк — увидеть сон. При этом вполне понимая, что это сон, но при том относясь к нему совершенно спокойно, словно это действительность… То есть не совсем спокойно, если честно, сердчишко-то заколотилось. И что совершенно непонятно — сон совсем не к месту, нет чтоб что-нибудь, ну даже и не эротическое, а хотя бы приятное — нет, деловитый производственный сон, воспринимающийся во время просмотра как должное и как вполне логичное и толковое повествование.
— Милорд, ваш завтрак! Да, сэр! — бодро рапортует звонкий голосок.
Продранные глаза видят милую сценку — уже причесанная и умытая свеженькая медсестричка, (черт, всегда удивлялся, как быстро и легко девушки и женщины приводят себя в порядок) в непринужденной позе стоит у постели и держит подносик, уставленный всяким разным — откуда что взялось-то? Из всяких сластей гордо торчит заварочный чайничек на две персоны и две фарфоровые чашки явно Ломоносовского завода — рисунок — сетка у них характерная, императорская.
— Хорошо, Джемс! — хриплым голосом, вполне приличным отставному адмиралу Адмиралтейства, отвечаю я. И только сейчас замечаю, что на Надьке — моя собственная рубашка, застегнутая на одну пуговичку. В самом стратегическом месте, надо сказать. И мне это очень нравится. И раньше нравилось. Хотя об этом сейчас говорить не стоит. Определенно не стоит.
И не мне одному нравилось — почему-то девушки утром в мужской рубашке смотрятся куда лучше, чем мужчины в женских… Не знаю, что тут привлекает. Может то, что получается фривольное декольтированное мини-платье, то ли то, что своя рубашка получается и впрямь ближе к телу, не знаю.
— А почему это — Джемс? Из-за мужской рубашки? — удивляется девушка, ловко ставя на постель подносик и усаживаясь рядом. Когда она разливает чай, рубашка слегка распахивается, открывая нежно колышашуюся в такт движениям кругленькую грудь с аккуратным сосочком. Глядел бы и глядел, все таки живая грудь куда приятнее глазу, чем силиконовый протез…
— Кхм… — начинаю я плетение трепа — потому что у англичан нет имени Надежда, а назвать тебя Хоуп — как-то не по-людски. А Джемс — нарицательное имя слуги у лордов, пэров и мэров.
— Слуги, значит? — настораживается Надька.
— Ну дворецкого. Или там мажордома… А мне к слову успел сон присниться, пока ты чай собирала — выкручиваюсь я.
— Надо полагать, я должна кинуться целовать тебе руки, восклицая: "Расскажите! Расскажите! — с ехидным прищуром вопрошает медсестричка.
— Ну зачем так сложно — я могу и так, без ансамбля, сам. Черт, половину уже забыл, надо же…
— Нормально. Если будешь тянуть кота — так через полчаса и все забудешь. Сон тает в реальности, как кусок сахара в горячем чае — неожиданно образно выдает практичная обычно Надя.
— Поэтично! Так вот — то, что еще помню, опять же относится к производственному циклу…
— Пирамиды строил в Иджипте? Или наяривал таксистом в Нью-Дели?
— Не. Еще проще. Из-за кучи навороченных компьютеров в мире стали происходить пробои из виртуальной в реальную реальность. Понимаешь?
— В общем — да. Чай стынет. К слову — сегодня отменный заварила. С бергамотом. Пахнет вкусно! И цвет красивый.
— Ну ладно, я коротко. В общем из компьютерных игр периодически вываливаются в реальность разные действующие персонажи разных компьютерных игр… Ну, ты в компьютерные игры не играла, да?
— Почему же. Косынка, тетрис. Что я дикая совсем что ли? — поднимает бровки Надя.
— Эх, этот бы сон да Сашке рассказать. Или ботану-связисту… Впрочем не, не катит. Мне гораздо приятнее смотреть на тебя, чем если бы тут сидели расхристанные ботан с Сашей… Ладно, нет в жизни полного счастья, слушай дальше…
