Алексей Атеев - Солнце мертвых
– Да они же сявки, шушера…
– Верно. А такие и были нужны. И платить меньше нужно, и вопросов лишних задавать не будут. А потом исполнителей, возможно, тут же убрали. Для этого в свое время имитировали убийство.
– У тебя бурная фантазия, майор, – засмеялся Казаков.
– Вовсе нет. Фантазия у меня самая обычная, скорее даже бедная. Но вот со свидетелями или с подозреваемыми работать я умею. Гомельский сознался, что деньги он получил именно за то, чтобы приглядывать за этими американцами. И ему несколько раз звонили из Москвы, требуя результатов. Естественно, он клянется, что не приказывал Балашову и Курехину убивать. Похоже, не врет. Я его прижал крепко. Ну если и врет, значит, приказал кто-то другой. Какая разница…
– Когда произошло убийство?
– Сегодня в шесть утра. А шифровка, сообщенная о личности этого американца, пришла вчера вечером. Гомельского я взял с кровати тепленького. Раскололся, как перезрелый арбуз.
– Где он сейчас?
– Сидит в КПЗ.
– Ясно. Какая же роль отводится мне?
– Сказанул! Роль! Не роль вовсе, а берись за дело. Копай… Ты начинал, тебе и завершать. Я, конечно, сам бы не прочь довести следствие до конца. Но начальство распорядилось по-своему. Говорят: раз Казаков начал разрабатывать, то ему и заканчивать.
Казаков молча закивал головой.
– А чего, – удивился Кукарин, – ты вроде недоволен? Зря! В нашем городе это первый случай подобного рода. Иностранная криминальная организация ищет контакты с местным преступным миром. Схватка с мафиозным синдикатом. Прямо телесериал «Спрут», а ты – комиссар Каттани. – Майор хохотнул. – Громкое дело может получиться. Прославишься. Так что давай. И молодежь, – он кивнул на Андрея, – поднатаскаешь.
– Ладно, – Казаков, казалось, думал совсем о другом. Он с отсутствующим видом уставился в окно.
– Ну чего ты? – Кукарин внимательно смотрел на капитана. – Не нравится, что ли?
– А негры эти, – неожиданно спросил Казаков, – они что говорят?
– Телохранители? Да ничего. Мне кажется, они и говорить-то толком не умеют. Переводчик ихний, наш, кстати, парень, сам до смерти напуган. Я сначала за него взялся, думал, может, что-то знает. Оказалось, нет. Просто наняли первого попавшегося. Пытался через него с неграми разговаривать. Они по-английски плохо говорят. Один, тот, что помоложе, еще более-менее, а второй и вовсе не умеет, только по-французски может. Оба откуда-то из Вест-Индии, из маленькой страны. Конечно, ничего, говорят, не знаем, спали всю ночь. Врут, конечно, черти, но как из них вытянешь? Это не наш брат совок. Его на испуг не возьмешь.
– Где они сейчас?
– Да в гостинице.
– Намерены уехать?
Майор пожал плечами:
– Откровенно говоря, не интересовался. Должен прибыть человек из посольства или консульства, черт их там разберет. Видимо, займется формальностями. А что, ты хочешь их допросить?
– Не знаю.
– Не советую. Чего связываться? Ищи лучше Балашова и Курехина. Они где-то в городе. Тряхни еще раз Гомельского. Да чего тебя учить!
Майор поднялся, всем своим видом давая понять, что беседа окончена. Встали и Казаков с Андреем.
– Значит, и начальство в курсе? – Казаков изучающе смотрел на майора.
– Не веришь – пойдем к полковнику.
– Почему же не верю. Ладно, Иван Фомич, спасибо за подарок. А если прославлюсь – тебя не забуду.
– Договорились, – осклабился Кукарин.
Они вышли на пыльную площадь и уселись в «Жигули» капитана.
Андрей не выдержал и разразился бранью.
– Чего ругаешься? – спросил Казаков.
– Но ведь вас элементарно подставили.
– Почему? Дело есть дело. Конечно, Кукарин постарался спихнуть его на меня, ну и что? Так уже случалось.
– И вы не возмутились?!
– А зачем?
– Как «зачем»? Неужели не обидно?
– Обидно? А почему мне должно быть обидно? Я, может, этого хотел. Вот когда отстранили, тогда было обидно. Ведь дело действительно интересное. И не в славе тут дело. Он вот меня комиссаром Каттани назвал. А ведь и он хочет быть, как тот итальянец. Но чувствует: кишка тонка. Не потянет. Да и ты разве не мечтаешь стать «крутым»? Вот реальный шанс. В одном прав он. До сих пор в моей практике ничего подобного не встречалось. Так что не будем рыдать в подушку. Лучше подумаем. Итак, с чего начнем?
– Съездим на место преступления.
– Это верно. Дальше?
– Допросим негров.
– Попробовать можно. Но он прав, когда говорил, что из них ничего не вытянешь. Кому интересна их реакция на происшедшее? Ладно, допросили. Дальше?
– Начнем искать Балашова и Курехина.
– Да они же мертвы. Неужели ты поверил в то, что их смерть инсценирована? Ты, допустим, не знал ни того ни другого, а я Курехина в свое время арестовывал, я, по-моему, рассказывал. Сразу, конечно, я его не узнал, но потом вспомнил. Это, несомненно, он. Да и зачем инсценировать смерть двух алкашей?
– Но отпечатки?
– Мало ли… Давай-ка лучше поразмышляем о другом. Скажем, о внезапной смерти нашего друга водопроводчика. И о его похождениях сегодняшней ночью. Не связаны ли эти два события?
– Ночью он перенес, судя по вашему рассказу, огромное потрясение, вот сердце и не выдержало.
– Он говорил, что этот Сенека был одним из главных лиц в странных событиях в пещере. А теперь вдруг его убивают. Спрашивается, зачем?
– Если поверить в его рассказ, то, мне кажется, местный колдун закрепил таким образом свою победу.
– А почему сразу не убил?
– Сенеку охраняли.
– Ты думаешь? А вот мне показалось, что чернокожие господа скорее не охрана, а вдохновители.
– Вдохновители чего?
– Всей этой затеи.
– Не совсем ясно.
– Ладно, с этим потом. Теперь допустим, что водопроводчик скончался не в результате сердечного приступа, а по воле колдуна. Почему?
– Он был ненужным свидетелем.
– А что же его сразу не убили?
– Сумел сбежать.
– Послушай, Андрей. Давай исходить из того, что все, о чем нам рассказал Каковенко, чистая правда. Прибавим сюда и то, что было нам известно раньше. Исчезновение трупов из морга, результаты обысков. То есть допустим, что за всем этим стоит нечистая сила. Допустим! Все эти рассказы о Лиходеевке, о старом кладбище. Как ни абсурдно, но еще раз допустим. Тогда Каковенко, по всем законам логики, незачем сначала отпускать, а потом почти сразу убивать. Ведь он сам рассказал, что спустился на зов колдуна помимо своей воли, а убежать, видите ли, сумел без труда.
– И что же?
– Ничего, я просто рассуждаю. Но самое главное в рассказе – он называл конкретных людей. Директора краеведческого музея и хозяина дома номер шесть – молодого парня со стариковскими повадками. Давай познакомимся с ними.
– Я готов.
– Но сначала съездим в морг. Посмотрим все же на нашего знакомого, да и на останки мистера Сенеки нелишне взглянуть. Потом в гостиницу, а уж дальше посмотрим…
