Марина Дяченко - Пентакль
АНДРЕЙ ВАЛЕНТИНОВ: Единство места (Левобережная Украина, условные «гоголевские» места), один и тот же областной центр, райцентр и село. Единство времени – ХХ век. Присутствуют «сквозные» герои, иногда одно и то же событие дает толчок к нескольким новым историям. То есть существует пространственно-временное единство, опирающееся на могучий фундамент украинской мистики.
МАРИНА И СЕРГЕЙ ДЯЧЕНКО: По сути дела, наш цикл – это единый полифонический роман. В нем есть сквозные герои, образы, детали.
Вопрос 12. В чем прикол, изюминка этой книги?
Г. Л. ОЛДИ ВМЕСТЕ: Это, пожалуй, вопрос не к автору, а к читателю. Автор скажет: «Вот она, изюминка!», а читатель возьмет и пожмет плечами: «Больше похоже на засохшего муравья…» Или, наоборот, автор сочтет нечто проходным этапом, легким пустячком, а потом литературоведы сто лет будут спорить – не здесь ли кроется сакральный смысл произведения? Сервантес хотел написать пародию на популярные рыцарские романы и заработать деньжат для нищей семьи, а получился, знаете ли, «Дон Кихот»…
На наш взгляд, одна из изюминок – объемность, рельефность, если угодно, стереофоничность мировосприятия в этой книге, достигнутая за счет ансамбля авторов и различных сочетаний соавторства внутри книги. Это позволило нам увидеть окружающую реальность – когда с иронией, когда с ужасом, когда с радостью – вместе с ее мистической, надреальной подоплекой. Здесь и сейчас – но под особым углом.
АНДРЕЙ ВАЛЕНТИНОВ: Мне кажется, это попытка взглянуть на Украину мистическую, «химерную», так, как никто еще не пытался. Не без помощи наших писателей и кинематографистов мы до сих пор воспринимаем Украину как большое село. Значит, и Украина мистическая остается прежней, словно во времена Квитки и Гоголя. А ведь это не так. Сейчас Украина – страна городов, в том числе мегаполисов, сформировался совершенно иной тип украинца. Значит, и мистика стала другая, впитав, разумеется, старые традиции. Об этом и книга.
МАРИНА И СЕРГЕЙ ДЯЧЕНКО: Западная традиция, особенно американская, через книги и кино навязала всему миру свои стереотипы, где много крови, много клинической психопатологии, зло облюбовано, добро сусально, а в диафрагму обязательно поцелуй. Но как украинская ведьма и украинский черт немного «баррокальны», скорее пакостные, нежели ужасные, так и наши истории написаны не для нагнетания ужаса, а для познания сути самих себя, своей жизни. Знаете, в самом понятии «пентакль» сокрыты совсем разные смыслы: для одних это инструмент черной магии, а для других – символ радости и смысла жизни, еще со времен Соломона. В разноликости пентакля проходит как бы граница между западной и славянской традициями. Мы ожидаем от наших читателей не только мурашек по коже. Обратите внимание на финалы многих рассказов – это светлые, оптимистичные истории ужасного.
И, конечно, еще одна изюминка проекта – тайна авторства, которую мы не раскроем даже под пытками. Конечно, специалисты-филологи без труда вычислят авторство сольников, но мы ведь тоже не лыком шиты, и некоторые рассказы писались вдвоем, втроем. И это очень интересно – когда отдаешь половинку или треть рассказа – и получаешь совершенно неожиданное продолжение, иногда такое, которому радуешься, как ребенок. Скажем по секрету – мы и сами сейчас не всегда можем разобрать, где кто и что писал… Так что для отважных филологов или просто читателей – огромное поле деятельности. Журнал «Реальность фантастики» даже конкурс на лучшую разгадку авторства объявить хочет. Победителями будут те, кто наиболее близко подойдет к разгадке.
Вопрос 13. Почему вы решили писать книгу впятером?
Г. Л. ОЛДИ ВМЕСТЕ: У нас уже был опыт соавторства «на пятерых»: в 1999 г. мы тем же составом написали книгу «Рубеж», которая впоследствии была неоднократно издана и переиздана. Реакция читателей на книгу была совершенно полярной: от восхищения до резкого неприятия – а вот мы считаем, что книга удалась. И с тех пор время от времени подумывали о повторении подобного опыта. Как оказалось – не только мы, но и все остальные наши соавторы по «Рубежу». И вот, видимо, «созрели». В конце концов, если один музыкант играет в основном соло, другие двое – дуэтом, а есть еще один дуэт – почему бы им не собраться как-нибудь вместе и не сыграть что-нибудь впятером? В музыке, особенно в джазе, это весьма распространенное явление. Вот мы и в литературе устроили такой «джем-сейшн». Когда кроме личных умений и навыков, личного мастерства требуется чувство партнера, умение вовремя подхватить, развить тему, завернуть интересную импровизацию, чтобы итоговое звучание вышло живым, объемным, полифоничным, неожиданным.
Собственно, и «Рубеж», и «Пентакль» – именно такие «джем-сейшн-проекты». Только в литературе. Искренне надеемся, читателю это будет интересно. Во всяком случае, нам точно было интересно! Оба раза. Так что не исключено, что в будущем…
АНДРЕЙ ВАЛЕНТИНОВ: Наша «пятерка» сформировалась несколько лет назад, когда был задуман роман «Рубеж». Все мы – достаточно разные авторы, тем интереснее было попробовать поработать вместе. Тем более нас уже давно объединяют общие книжные серии – вначале «Нить времен», теперь – «Триумвират».
Одной из причин, повторюсь, было желание потрудиться «по гамбургскому счету». Поучиться у соавторов, освоить что-то новое. Мои соавторы – Г. Л. Олди и Марина и Сергей Дяченко – очень серьезные писатели, а это хороший стимул поработать, так сказать, «в полный рост».
Да и удивить следовало – сперва самих себя, а затем читателей. И такое полезно.
МАРИНА И СЕРГЕЙ ДЯЧЕНКО: Мы уважаем творчество друг друга, радуемся успехам, дружим. Что ж тут удивительного?
Вопрос 14. Кто вы по образованию?
ОЛЕГ ЛАДЫЖЕНСКИЙ: Режиссер театра. В БУДО-паспорте еще написано, что я инструктор и судья в области карате, международной квалификации. В последнем я часто сомневаюсь.
ДМИТРИЙ ГРОМОВ: Химик-неорганик.
АНДРЕЙ ВАЛЕНТИНОВ: Историк. Специализация – древняя история. Сейчас преподаю (среди прочего) историю Украины.
СЕРГЕЙ ДЯЧЕНКО: У меня два образования: врач (психиатр, генетик, кандидат наук) и киносценарист (окончил ВГИК). А еще педагог, так как воспитываю дочь, жену и черного кота Дюшеса.
МАРИНА ДЯЧЕНКО: Актриса театра и кино. Преподаватель искусства сценической речи в Театральном институте.
Вопрос 15. На ваш взгляд, можно ли выучиться на писателя и вообще нужно ли писателю какое-то особенное обучение?
