Ким Харрисон - Санкция на черную магию
Боже, если я когда-нибудь доберусь до Ника, клянусь, что отдам его Алу прежде, чем его заберет тот демон, и неважно, кого он там вызывал.
Оливер тихо засмеялся, подумав, что я сделала большую глупость, дав ему это преимущество.
– Даже не надейтесь. Вы черная ведьма. – Высоко подняв подбородок, он скрестил руки на груди. – Я предпочту убить вас.
Я не смогла удержать разочарованного вздоха. Трент сдвинулся, было видно, что ему не терпится закончить все это, чтобы начать поиски Ника.
– Оливер, – произнес Трент, и у меня от удивления приподнялись брови. – Какую выгоду ты надеешься получить сейчас? Это уже невыгодно.
Он повернулся к Тренту, возмущение сквозило в каждом его жесте.
– Невыгодно? – взревел он. – Я пытаюсь не дать миру узнать, что ведьмы произошли от демонов, а вы волнуетесь о своей карьере, которая может рухнуть из-за порнографической статуэтки. Почему она вообще у вас есть?
– Это предмет древнейшего искусства, и он был в моем хранилище, а не в спальне, – сказал Трент сухо. – Если вы столь озабочены сохранением вашей тайны, возможно, вам стоит дать мисс Морган то, чего она хочет? Иметь в подчинении того, кто может безнаказанно попадать в Безвременье, может быть очень полезным.
«Да что ты говоришь?», – изумленно подумала я, используя одно из любимых выражений Пирса. Возможно, он сильнее злится на Ника, чем я предполагала.
– Шантаж! – заявил Оливер, оттолкнувшись от стола и встав.
Трент пошарил по карманам.
– Бизнес. У Морган товар. Молчание, – найдя ручку, он поднял глаза. – Вам придется либо купить его, либо убить ее. У вас не получится забрать это у подсудимого, даже если она окажется мертва. В итоге правда выплывет, и она утянет вас с собой на дно даже из могилы.
Он помогает мне убедить Оливера? Значит, лягушки действительно прилетели с солнца на космических кораблях?
Не в силах и дальше сидеть молча, я сказала:
– Я неплохой человек, Олли. У меня есть кошка и рыбка, и я не пинаю бродячих собак. – Я действительно сожгла крылья фэйри, но, черт побери, они первые напали. – Я не хочу, чтобы мир узнал, что я переходное звено к демонам или что все, во что мы верим, основано на древней пропаганде эльфов. Но я не хочу жить в Алкатрасе так же сильно, как и в Безвременье. Я лишь хочу зарабатывать на жизнь тем, что умею лучше всего.
Лидер Ковена отвернулся от занавешенного одностороннего зеркала, кивая.
– Разрушая общество? Я видел, что вы сделали для веров и эльфов.
Трент, который искал, на чем бы написать, беззвучно указал жестом на бумажку из печенья с предсказанием, и я пододвинула ее к нему.
– Я предпочитаю называть это реструктурированием, – ответила я. – Я не слышала, чтобы они жаловались, но я имела в виду лишь продолжать свой детективный бизнес и снимать фамилиаров с деревьев. Вы сами приходите ко мне, заставляя меня совершать все эти странные поступки, от которых потом нервничаете.
Щелчком закрыв ручку, Трент убрал ее.
– Оливер, она немного отстала в своих методах, но сердце у нее в правильном месте. Вы видели, что она сделала на площади. Она могла убить вас, но не стала этого делать. Отпусти ее. Я присмотрю за ней, пока она не обретет искусность.
Я повернулась к Тренту.
– Не поняла?
И снова учтивый, уверенный в себе сын города, Трент улыбнулся.
– Если хочешь играть с большими мальчиками, тебе понадобится сопровождающий. Я бы смог избавить тебя от разбитого носа на игровой площадке.
Он говорил метафорически, но мне все равно это не нравилось.
– Нет, – сказала я, посмотрев на свернутую полоску бумаги в его руке, и снова на него. – Ты не будешь моим чертовым наставником. У меня уже есть демон – учитель в Безвременье. Еще один здесь мне не нужен. Я лишь хочу, чтобы меня оставили в покое.
Оливер тихо кашлянул, и я повернулась к нему.
– Какие проблемы? – резко спросила я.
Он покачал головой, стоя перед нами.
– Демон-учитель, – сказал он тихо. – Просто... вы так спокойно об этом говорите.
– Это спокойствие удерживает меня в здравом уме. Если я буду слишком много об этом думать, то сойду с ума. – Я положила ладонь на стол, растопырив пальцы. – Мы договорились, или пусть сюда влетит Дженкс и все станет уже совсем скверно?
Лицо Оливера выражало неуверенность. Он посмотрел на Трента, который махнул рукой, мол, мы ждем. Колдун переступил с ноги на ногу, и я задержала дыхание, когда он неохотно снова сел.
– И как же? – заявил он, не поднимая взгляда от своих рук, лежащих на столе. – Вы уже впутали нас в это, заявив, что в Ковене коррупция. Пресса этого не забудет.
Мое сердце колотилось, зато узел, завязавшийся в животе, ослаб. Все, что я могла делать, это тихо сидеть, хотя хотелось подскочить, крикнув: «Да!». Я их уделала. По крайней мере, я думаю, что уделала.
– Все продумано, – сказала я.
На другом конце стола устало выдохнул Трент.
– И почему я не удивлен?
Я посмотрела на него, затем, довольная, повернулась к Оливеру.
– Мы скажем прессе, что это было двойной слепой[3] проверкой системы безопасности Трента.
Трент кашлянул, и мое внимание переключилось на него.
– Зная, что ведьмы самая большая угроза для системы безопасности, ты отправился в Ковен и попросил, чтобы они послали ведьму попробовать пробраться в хранилище и украсть поддельную статуэтку. Если бы ведьма потерпела неудачу, ты бы знал, что оно надежно, а если бы ведьме удалось, то Трент дал бы Ковену... миллион долларов.
Последняя часть была внезапным вдохновением в моем рассказе, поскольку я пыталась найти способ заинтересовать Оливера. Как и ожидалось, его брови приподнялись, тогда как Трент нахмурился, увидев жадный взгляд Оливера. Миллион долларов был мелочью для Трента.
– А вы сообразили, – сказала я Оливеру, раздувая его эго, – что черные ведьмы – наибольшая угроза. Решив заполучить эти деньги, вы сфабриковали ложное обвинение и изгнали меня, чтобы поощрить использовать самые сильные средства и узнать, смогу ли я пробраться. Черная магия. И теперь, когда я доказала, что могу, вы можете отменить изгнание.
Оба мужчины молчали. Волна беспокойства накрыла меня. Возможно, я недооценила жадность Оливера.
– Мм, возможно награда была два миллиона, – добавила я, и Трент моргнул.
Оливер сказал:
– Вы хотите, чтобы мы лгали ради вас.
В памяти быстро возникло воспоминание о том, как я прошу Миниаса сделать то же самое, но я откинула его.
– Да, – сказала я с напускной небрежностью. – Но это не повредит ничьей репутации, имуществу или бизнесу. Это большая, чертова безобидная ложь, та же самая, в которой мы убеждали себя в течение прошлых пяти тысяч лет. Разве вы не такие же, или вы говорите своей жене, что ее любимое платье ее полнит?
