Терри Брукс - Бегущая с демоном
Потом зверь исчез, и девочка осталась одна. Он просто растворился, будто дым, унесенный порывом ветра. Она изо всех сил всматривалась в то место, где он только что был. Парк простирался далеко вокруг, безмолвный и пустой. Начался дождик, и Нест побрела домой.
После этого она частенько видела Духа, может быть, потому, что искала его, а может — потому что он решил себя показывать. Она все еще не знала, кто он — и никто не мог ей объяснить. Пик позже сказал ей, что Дух — помесь собаки и волка. Но в действительности он создан при помощи волшебства, им же и удерживается, так что его происхождение не играет роли. Пик подтвердил ее догадку: Дух здесь, чтобы защищать ее. Между прочим, серьезно заявил он, Дух уже тогда был ее незримой тенью, когда она, еще малышкой, гуляла по вечерам. Даже странно, как она могла не заметить его. (Правда, после она обнаружила, что не замечала множество самых разнообразных вещей, и это вовсе не казалось ей странным).
Когда же Нест наконец рассказала бабушке про Духа, реакция той оказалась более чем странной. Она не стала обеспокоенно переспрашивать: что, мол, такое внучка придумала, не стала убеждать, что та ошиблась. Глаза старой женщины затуманились, а костлявые пальцы крепче стиснули митенки, которые она вязала.
— А еще что-нибудь ты видела? — спросила она мягко.
— Нет, — ответила Нест, недоумевая, о чем может идти речь.
— Так он просто возник, этот пес? Пожиратели приблизились к тебе, и собака появилась? — Бабушка глядела на нее блестящими, цепкими глазами.
— Да. В первый раз так оно и было. А теперь я временами замечаю, как он следует за мной и наблюдает. Но близко не подходит. Он всегда держится поодаль. Но пожиратели боятся его, я бы так сказала.
Бабушка хранила молчание.
— Так ты его знаешь? — не выдержала Нест.
Бабушка кинула на нее взгляд.
— Может быть.
— Он меня защищает?
— Думаю, мы должны это выяснить.
Нест нахмурилась.
— Кто его прислал, Ба?
Но бабушка только лишь покачала головой и отвернулась.
— Не знаю, — ответила она, хотя что-то подсказало Нест: знает.
Долгое время Нест оставалась единственной, кто видел собаку. Иногда бабушка выбиралась в парк вместе с ней, но в этих случаях собака не показывалась.
Затем, в один из дней, по непонятной Нест причине, пес появился перед зарослями можжевельника в лунном свете, когда старая леди и ее внучка прогуливались в направлении холмов. Бабушка замерла, крепко сжав ручонку девочки.
— Ба? — подала голос Нест.
— Подожди-ка меня здесь, Нест, — попросила ее Эвелин. — Не двигайся.
Она подошла к большому зверю и склонилась к нему. Было темно и плохо видно, но Нест показалось, что бабушка заговорила с животным. В тишине слова старой женщины звучали достаточно громко, их почти можно было разобрать. Она простояла возле собаки несколько минут, потом устала и присела на траву. Вокруг не было видно ни единой живой души. Звезды начали появляться в небе; тени скрывали лунный свет. Бабушка и собака смотрели друг на друга, как будто объединенные молчаливым контактом, который длился уже довольно долго.
Наконец бабушка поднялась и вернулась к ней. Странный пес понаблюдал за ними минуту, а потом — медленно растаял, смешавшись с тенями.
— Все в порядке, Нест, — прошептала бабушка тоненьким, утомленным голосом, снова беря ее за руку. — Его зовут Дух. Он здесь, чтобы защищать тебя.
И больше они эту встречу не обсуждали.
Когда Нест пробиралась через изгородь на задний двор, она постояла минуту на краю изрезанной бороздами служебной дорожки, что проходила на южной границе участка, вспоминая, как в ее жизни впервые появился парк Синиссипи. Девочка улыбнулась воспоминаниям. Парк тогда казался куда больше — огромный, расползшийся вокруг, таинственный мир, чьи тайны ждали, пока их кто-нибудь откроет, где жили приключения. Иногда по ночам, когда она выходила за границы парка вместе с Пиком, она чувствовала себя снова пятилетней, парк же, с темными деревьями и мрачными дорожками, с болотцами и массивными скалами, казался таким же громадным и непостижимым, как в то время.
Но сейчас, при ярком свете июльского полдня, когда солнце вовсю свирепствовало в безоблачном небе, когда жара продолжала жечь уже раскаленные равнины, парк казался маленьким, почти карманным. Бейсбольные поля начинались прямо за служебной дорогой; их поверхность покрылась пылью и стала серой. Их там было четыре, два ближе, два — через дорогу на восток. Еще дальше виднелась рощица, заросли можжевельника затеняли детскую площадку: «лазалки», деревянные качели на доске и раскрашенные горки-зверушки.
Вход в парк был справа от Нест, а асфальтовая дорога, ведущая к парку под мостом через руку, разделялась на два направления. Если пойти направо, то дорога будет в обход холмов, где прошлой ночью она спасала Беннетт Скотт. За поворотом, отделенное от парка высокой проволочной оградой, через которую легко перелезет всякий уважающий себя малолетка старше семи, находилось кладбище Риверсайд, мирное, заросшее тенистыми деревьями. На этом кладбище похоронена ее мать. Если свернуть влево от асфальтовой дороги, то можно спуститься под мостом к берегу реки в самом низу ущелья, там установлены несколько столов для пикника, а можно пройти еще немного в восточный конец парка: там есть павильон, спуск для саней, игровая площадка, а дальше — дремучий лес. Санный спуск идет с самого высокого места за парком и вниз, к поросшему камышом рукаву реки. Зимой отлично проехаться по льду к набережной, где проходит железная дорога и поезда бегут на восток, к Чикаго, и на запад, в прерии. Вылететь прямо к набережной — вот цель всякого наездника. По всему парку разбросаны кирпичные домики с трубами и стилизованные индейские хижины, а также деревянные столики для пикников, за ними часто проходили встречи церковных общинников и семейные празднества. Дальше на восток, в глухих лесах, проходит проселочная дорога. Она идет из Вудланд-Хайтс, где на берегу Рок-ривер живет Роберт Хепплер. Там стоят деревья, которым, говорят, уже двести лет. Некоторые дубы, вязы и ветвистый орешник разрослись на сотню футов и выше, и вообще парк весь наполнен темными, таинственными местами, которые нашептывают что-то, чего никто не может понять, только представить или пожелать, чтобы это свершилось.
Парк уже стар, Нест это знала. Он был здесь всегда. До того, как его стали официально считать парком и охранять, согласно закону штата, это был просто нетронутый кусок девственного леса. Никто здесь не жил со времен индейцев. Кроме, разумеется, пожирателей.
У нее все это пронеслось в голове в течение минуты; нахлынули чувства, возвращая ее в знакомое состояние на знакомой земле, принадлежавшей ей. Так она себя чувствовала в парке — несмотря на его своеобразие и эндемично сть живущих там мириадов существ, несмотря на потайные местечки, уникальность и вечную неизменность — это место было ее. Так всегда было, стоило ей войти в парк, как будто она выполняла главную цель своей жизни, принадлежа этому участку земли, и только ему.
