Дж. Риддел - Дом с привидениями в Летчфорде
— Наверное, здесь водятся привидения, — предположил я.
— Так все говорят, сэр, — ответила она.
Следует заметить, что в продолжение нашей беседы ощипанный петух лежал между нами на столе. Я облокотился на кухонный шкаф, а миссис Пол, вняв моим настойчивым просьбам, сидела на плетеном стуле.
— А как, по-вашему, здесь в самом деле есть привидения? — спросил я.
— Откуда мне знать, сэр. Я все время живу в новой пристройке.
— Так это новая пристройка?
— Да, сэр, — и она поднялась, давая понять, что хочет возобновить свою работу.
— Миссис Пол, — начал я, — скажу откровенно, мне чрезвычайно важно в точности знать, что за история связана с этим домом. Я не хочу отнимать у вас даром время, но если бы вы смогли уделить мне полчаса, я был бы крайне признателен.
Произнеся эти слова, я протянул ей пять шиллингов, на которые она алчно покосилась.
— Я думаю, сэр, — произнесла она, — что мистеру Валентайну вряд ли понравилось бы, что мы об этом говорим.
— Полноте, — возразил я, — да об этом все говорят. Все говорят, что в доме есть привидение, и даже, по вашим же словам, боятся его как чумы.
— К тому же, — продолжала она, — словно не заметив моих последних слов, — я знаю обо всем лишь понаслышке, так, несколько пустых историй. Если бы я верила хоть половине из того, о чем судачат в округе, я бы умерла со страху.
— Если вы не верите в то, о чем говорят, то почему отказываетесь пересказать эти пустые истории?
— Я не сказала, сэр, что не верю. Просто я ничего не знаю о привидениях и прочей чертовщине, да и знать не хочу. С тех пор, как я здесь поселилась, я никого не видела страшней самой себя, и ничего не слышала, кроме завывания ветра, шума деревьев и уханья совы.
— Но что-то ведь здесь произошло? Иначе откуда у дома дурная слава? — не унимался я. — Когда, например, в этом мрачном пруду перед домом нашли мертвеца?
— Мне бы не хотелось об этом говорить. — И миссис Пол схватила петуха и острый нож, словно собиралась выпотрошить его, прямо у меня на глазах.
— Как вам угодно, — сказал я, берясь за шляпу. — Уверен, что в округе найдется кто-нибудь, кто удовлетворит мое любопытство.
— Ах, сэр, коли вам так любопытно, то я расскажу обо всем не хуже любого другого, — эти слова явно имели отношение к кроне, которую я положил на стол. — Но на вашем месте я не стала бы ничего разузнавать, пока вы ночуете в этом доме.
Тут у меня по спине пробежал холодок, словно в теплый летний день кто-то вдруг медленно провел мне по коже ледяной рукой. Никогда раньше я не испытывал на себе, какую шутку может сыграть с вами воображение.
Однако я колебался не дольше, чем понадобилось времени написать это предложение. Еще до своего приезда сюда я составил представление о смотрительнице и с удовольствием убедился, что, несмотря на напускную скрытность и притворное нежелание говорить о таинственных обитателях Кроу-Холл, она хотела убедить меня в их существовании.
Конечно, ей было на руку, что дом пустовал. И хотя миссис Пол уверяла, что поселилась в этой на редкость уютной комнатке из одной благодарности, от моих глаз не укрылись и более земные причины: она не платила за жилье, распоряжалась заброшенным парком, собирала столько хворосту, сколько могла сжечь, а ее куры свободно разгуливали по фруктовому саду, добывая себе пропитание, не говоря уже о подарках от мистера Уолдрума к Рождеству и на Пасху.
— Тронут вашей заботой, — сказал я в ответ на ее последнее замечание, — но я предпочел бы услышать историю прямо сейчас и вовсе не боюсь, что она смутит мой покой.
Старая ведьма вздохнула — справедливости ради должен отметить, что на кухонной полке стояли Библия, затрепанный Псалтырь и несколько душеспасительных книжек, — печально покачала головой, возвела глаза к небу, словно говоря: «Пусть упрямец следует своим губительным путем», и произнесла:
— Учтите, сэр, я ничего не видела собственными глазами.
— Моя дорогая, — заметил я, — вы уже много раз мне это повторяли. У меня нет причин подозревать вас во лжи, а вам совсем не обязательно твердить одно и то же. Ведь кто-то все же видел что-то?
— Ну да, сэр. Экономка, что жила здесь при старом мистере Брагшоу, сама сказала мне, что как-то раз, когда он поехал в Челмсфорд, а она осталась дома одна-одинешенька, она мыла лестницу и вдруг услыхала вверху шорох, подняла глаза и увидела, как по лестнице спускается леди. Она так удивилась, что посторонилась и пропустила ее, и только когда женщина пропала — «словно растворилась в воздухе», по собственным ее словам, — она поняла, что это, верно, «иностранка».
— Какая иностранка? — спросил я.
— Говорят, сэр, — и по-моему, это чистая правда, — что двести лет тому назад на этом месте стоял старый господский дом, в котором во времена смуты прятались католики, чтобы потом переправиться во Францию и другие заморские страны. И говорят, при старой госпоже Уолдрум тут было что-то вроде семейного вдовьего приюта, где укрывались по одному и по двое разные люди, священники и солдаты, и никто не знал, куда их прячут, кроме госпожи да старого дворецкого.
После смерти она оставила дворецкому порядком денег, а ее сын сдал ему внаем дом и ферму, и он устроил здесь постоялый двор, назвал его «Блэк-Кроу» и нажил кучу золота, но, говорят, не честным путем, а контрабандой.
И до сих пор люди думают, что здесь есть подземные ходы, ведущие к другим домам у моря и у реки, хотя их тайна умерла вместе с тем, кто утонул в пруду.
Так вот, старый дворецкий умер, но его сын, внук и правнук по-прежнему держали здесь гостиницу. Тогда дорога подходила прямо к дому, а не сворачивала в сторону, как сейчас. А вместо газона здесь был большой кусок общинной земли, и деревья были выше и толще, вокруг пруда рос почти настоящий лес.
Все хозяева получали доход с гостиницы, да не все заботились о ней, и вот, наконец, появился такой, который очень быстро пустил по ветру все состояние, связавшись с шайкой молодых головорезов, играя на скачках и швыряя гинеи пригоршнями на петушиных боях и прочих бесчинствах.
А в это время старый помещик Уолдрум собрался помирать. Он мог завещать свое имение любому из двух сыновей, а так как младший подозревал, что у старшего есть за границей жена и ребенок, то помчался за ней, чтобы привезти в Англию и чтоб отец оставил состояние ему, а не старшему сыну, который женился на иностранке и католичке, — а ни тех, ни других старик терпеть не мог.
Уж не знаю, как ему удалось уговорить ее поехать в Англию. Ребенок остался дома с нянькой, один без матери — как, я слыхала, принято в тех странах, — а она отправилась в путь одна. Они попали в ужасный шторм, и ей пришлось оставить занемогшую служанку в порту, а ночью по дороге разыгралась страшная буря, и им пришлось остановиться на ночлег в «Блэк-Кроу».
