Жан Рэ - Черные сказки про гольф
Байкрофтс признал себя виновным. Его защищал лучший лондонский адвокат. Однако, приговор был ужасным.
Королева Виктория, против всякого ожидания, отказалась его помиловать. Наша пленительная, но строгая королева в том году отказала в помиловании двум или трем беднягам, виновным в смерти, но не в убийстве. Она требовала столь же сурового правосудия и для благородного сословия. Байкрофтса повесили.
— Но как этот ужасный драйвер мог попасть в лавчонку старьевщика в Айлингтоне? — спросил Уилер.
Карсон пожал плечами.
— Случись такое сейчас, клюшка заняла бы место в музее криминологии Скотленд-Ярда; но полвека назад эта мрачная коллекция еще не существовала, и орудия преступления после пребывания в архиве Олд-Бейли продавались с торгов. И преступники могли выкупить свои ножи и ломики. А теперь, Уилер, опишите, как выглядел этот айлингтонский безумец, о котором вы говорили?
Уилер подробно описал продавца.
— Высокий… худой… бледный… большие тусклые глаза, — повторил старик. — Постарайтесь вспомнить — посреди лба, почти у переносицы…
Уилер напряг память, вспомнил, как свеча поднялась на уровень бледного лица.
— Действительно припоминаю, Матт… шишка… большая шишка…
— Боже, малыш, больше ни слова! Это слишком ужасно! — вскричал Карсон и отбросил клюшку далеко от себя.
И больше не сказав ни слова, поспешно выбежал из бара.
* * *Уилер вернулся в Айлингтон. Он отыскал старые дома, но вместо трех насчитал всего два. Кондитерская и лавочка канцелярских товаров стояли плотно друг к другу. И между ними не было никакого магазинчика принадлежностей для гольфа. Уилер опросил местных жителей. Никто из опрошенных, как и механик, не знали о существовании третьего дома.
— Я уже двадцать лет работаю в квартале, — заявил почтальон, которого Уилер угостил отличным грогом, — и знаю не только каждый дом, но и каждый камень… Нет, такой лавчонки не существует!
Уилер не стал говорить об этом с Карсоном. Но однажды, оказавшись в клубе с лордом Эдвином Хоурдом, одним из известнейших ученых Великобритании, поведал ему о своем странном приключении.
Лорд Хоурд стал серьезным.
— История псевдо-призрака меня особо не интересует, — сказал он, — ибо ежедневно о них рассказывают сотни людей, но совсем иное дело дом. Полагаю, вы не очень разбираетесь в теории Эйнштейна?
— Менее, чем не очень, милорд. Скажем, ничего…
— Имена Фицджеральда-Лоренца и Эддингтона также ничего вам не говорят?
— Вы правы, — признал Уилер, слегка покраснев.
— В таком случае, мой дорогой, я потрачу свое время, рассказывая о гипергеометрии и вероятности четвертого измерения. А разгадка вашей тайны лежит именно в них.
Сожалею…
И Уилер отказался от возможности понять.
Шанс Белых Орлов„Гольф-клуб Белых Орлов“ умирал, что называется, тихой смертью. На самом деле, она была совсем не тихой: фортуна отвернулась от главных защитников клуба; богатые соседи затеяли процесс, который клуб проиграл; полупрофессионалы, прикрываясь статусом любителей, нанесли урон его авторитету. Кроме того, в двенадцати милях от него, некий клуб аутсайдеров построил великолепное поле, благодаря неизвестно откуда взявшимся средствам, тогда как к старым полям протянулась беспощадная рука налогового управления. Часть поля превратилась в джунгли, а трава пошла проплешинами.
На клуб обрушилось истинное несчастье в три партии, которого так боялись ветераны.
Сидя в баре клуб-хауза, секретарь Уириттер молча набивал свою трубку. Он был один: бармен Джим только что распрощался с ним, ссылаясь на межреберную невралгию, но Уириттер знал, что он перешел в стан противника в двенадцати милях отсюда…
„А почему бы ему и не поступить так, — печально думал он, — если я вот уже полгода проедаю свои сбережения“.
И как бы нагнетая тоску, на целую неделю зарядил беспрерывный дождь; дождь упрямый, проливной, заливавший слишком низкие банкеры и расширяя водные препятствия.
Уириттер подошел к написанной от руки афише и сорвал ее — чемпионат графства, конечно, состоится… но на поле соседей.
На стене остался клочок бумаги. На нем большими буквами было начертано название клуба „Белые Орлы“. Ирония судьбы! Уже давно отважные белые орлы ходили ощипанными!..
На стойке лежало письмо президента клуба Пайкрофта, адресованное Уириттеру с пометкой „конфиденциально“. Однако, оно хранило секрет полишинеля. Эрвин Бреретон, владелец Западных Стекольных Заводов, был готов приобрести сто акров гольф-поля, ибо оно находилось на залежах песка, необходимого для производства стекла. Оставалось еще восемьдесят акров. Изменив маршрут, можно было сделать поле относительно сносным, хотя и очень тесным.
На обороте старого банкетного меню, относившегося к временам славы, Уириттер набросал черновик ответа, с иронией предлагая на оставшихся тридцати акрах создать поле для мини-гольфа… Потом отказался писать ответ, продиктованный чувством низкой мести…
Внезапный порыв ветра сотряс оконные рамы с такой силой, что Уириттер поспешил закрыть ставни. И в этот момент он заметил вдалеке, около песчаного холма, закрывавшего подход к последней лунке, фигуру человека, согнувшегося под проливным дождем. В этом не было ничего необычного, ибо поле было пустынным и таковым останется навсегда.
Однако, секретарь всегда запрещал посторонним доступ на поле, даже если это были бродячие собаки. Он схватил бинокль и навел его на смутный силуэт. Но опоздал, ибо тот скрылся за холмом; однако, Уириттер успел различить, что это была женщина в широком плаще.
— Собирательница, — усмехнулся он. — Бедняге придется помучаться!
Вокруг поля бродили бывшие кэдди или их жены в поисках потерянных мячиков, которыми они приторговывали.
Секретарь хотел налить себе стаканчик спиртного, но бутылки были пусты.
— Даже не умрешь красиво, — горько вздохнул он. — Придется обойти владения, которые вскоре перестанут быть таковыми…
Он зашел в раздевалку и улыбнулся: если поле превратилось в джунгли, бар — в готовое для продажи бистро, то раздевалка стояла, как-великая пирамида. Уириттер узнал висящую на ржавом крюке шляпу мистера Банфа, умершего двадцать лет назад, а в широко открытом шкафчике заметил жилет из зеленоватой кожи, покрытый плесенью, как кора старой ивы.
Он несколько минут пытался расшифровать пожелтевшую визитную карточку, прикнопленную к одному из шкафчиков, и наконец прочел: „Джордж П. Суэндон“.
Суэндон, обладатель Кубка Торп-Холла в… Уириттеру пришлось напрячь память, чтобы вспомнить. Ему тогда было двадцать четыре года, и его только что назначили секретарем знаменитых „Белых Орлов“. Суэндон умер два года спустя, по-глупому свалившись с лошади. Подсчитать было легко. Теперь ему стукнуло бы пятьдесят!
