Игорь Денисов - Судья
— Значит, в барабане есть пуля.
— Верно.
— Это очень легко выяснить.
— Мы искали подходящего кандидата.
Инна замерла на плече бойфренда. Ее глаза расширились. «Нет», закричала она одними губами.
Лицо Павла приобрело странное выражение. Губы сложились в тонкую змеиную улыбку. Он достал из кармана дешевенький Nokia и придвинул к общей куче.
Илья рассмеялся. Положил оружие на стол, толкнул к Павлу.
Инна вздрогнула, впившись глазами в лицо учителя.
— Не надо, — хрипло сказала она. Илья отстранился, изумленно глядя на девушку.
Павел подмигнул ей.
— Святоша, — сказал он.
Взял револьвер, сунул ствол в рот и нажал курок.
Инна вскрикнула, зажмурив глаза.
Илья усмехнулся. Болт дико расхохотался. Мигунов отвернулся, словно готовился стошнить.
Сидящие за соседними столиками оборачивались. Их лица бледнели, охваченные ужасом.
Он вынул ствол изо рта. Поморщился.
Бросил оружие на стол. Револьвер с грохотом прикатился к Бубнову. Тот задумчиво посмотрел на него.
Павел сел.
— Псих, — выдохнула Инна, глядя на него со смесью восхищения и ужаса.
Павел поднял глаза.
— Я испугался. Очень испугался.
Он вытер со лба бисеринки пота. Расстегнул ворот рубашки.
Илья поджал губы. Взял револьвер. Вскрыл барабан.
На стол упала и с грохотом покатилась, подпрыгивая, свинцовая капля. Все взгляды устремились на нее, когда она подкатилась к другому краю стола.
Павел накрыл ее ладонью. Поднял глаза. Илья улыбался уголками губ.
— Что бы ты делал, учитель и жених, если бы в барабане оказалась не одна пуля? А две? Три?
— Может, все шесть? — с улыбкой сказал Павел. Илья промолчал, играя желваками.
— Нет, — Павел покачал головой, разглядывая пулю на ладони. — Их не могло быть шесть. Мне никогда так не везло.
Илья наклонился к Инне, прошептал что-то ей на ухо. Побледнев, она взглянула на Павла.
Илья встал.
— Пойдем, учитель. Поговорим.
Они прошли дверь в углу зала, освещенный жидким светом вонючий коридор, вышли на глухой двор за клубом. Стены, исписанные свастиками и матом, сотрясались от грохота музыки. Рядом с мусорными ящиками гнили отбросы. За кривым деревянным забором хрипло брехали собаки.
Илья сунул в рот сигарету, предложил Павлу. Тот покачал головой.
— Я не курю.
Илья впился взглядом в лицо Павла. Его глаза почти остекленели.
Пожав плечами, он убрал пачку в карман джинсов. Закурив, вздохнул.
— Какая прекрасная ночь.
Павел молчал.
Отбросив сигарету, Илья повернулся к Павлу.
— Тебе было страшно, когда ты играл в «русскую рулетку»?
— Да. Очень.
Илья смущенно рассмеялся, приближаясь к Павлу.
— Ты знаешь, чей это револьвер?
— Нет. Откуда?
— Я знаю.
— Чей?
— Мой.
Кулак Ильи с треском врезался в лицо Павла, расплющив губы о зубы. Павел отлетел, ударившись спиной и затылком о стену. Хрястнуло. Голова Павла наполнилась звоном. Дверь распахнулась и хлопнулась о стену. На задний двор высыпала вся честная компания.
Бубнов, Мигунов и Болт повалили Павла на землю. Начали пинать ногами. Павел катался по земле, закрыв лицо руками, крича и задыхаясь.
Сквозь алую пелену боли Павел успел увидеть Инну. Она стояла за спинами других с бутылкой в руке, и громко хохотала.
Это было последнее, что он видел.
Павел уже не шевелился, его тело безвольным мешком подпрыгивало на земле.
Инна глядела, и бледнела все больше. Схватила Илью за руку. Тот повернул к ней искаженное ненавистью, счастливое лицо.
— Чего тебе?
— Хватит, — Инна смотрела в сторону. — Достаточно.
— Ты что, сучка? Жалеть его вздумала? Сама просила проучить его!
Инна покосилась на дружков Ильи, пинающих неподвижное тело. Треск ломающихся ребер оглушал. Она поскорее отвернулась.
— Я просила поговорить с ним. Я не просила убивать его.
Илья оскалил зубы.
— На жалость пробило? Тогда я тебя убью. У тебя ведь тоже рыльце в пуху. Правда, милая?
Инна побледнела. Весь страх и вся ненависть к Илье, накопленные за два года их романа, подняли змеиные головы в ее сердце.
— Ну убей! — заорала она ему в лицо, брызнув слюной. — Зарежь!
Девушка бросилась на Илью, осыпая слабыми ударами кулачков его мощную грудь. Разрыдалась и уткнулась лицом в его плечо.
Илья с каменным лицом оттолкнул Инну. Несколько секунд с отвращением рассматривал ее лицо, черное от потеков туши. Расхохотался.
— Ну и дура! Видела бы ты сейчас свою рожу! Я не знал, что ты такая тупая дура!
Повернувшись к друзьям, Илья заорал:
— Э! Завязывайте! Я не хочу, чтобы он сдох!
Подошел к Инне. Грубо схватил за руку. Девушка вскрикнула. Совершила жалкую попытку вырваться.
— Пусти, мне больно! Скотина!
— Мы еще с тобой дома поговорим, — Илья задыхался. — Готовься.
— Попробуй тронь! — дрожащим голосом выпалила Инна. — Я тебя ментам заложу!
Илья ехидно улыбнулся.
— Да? А на ком подозрение висит? А?
— Подонок!
Илья наклонился к ней.
— Именно, радость моя. Только пикни — я пойду к ментам, поцелую их в зад и скажу, что ты говорила мне о том, что хочешь убить дядю. Нет, это слишком скучно. Я скажу, что сам видел, как ты резала дядю на кусочки!
Инна с бессильной ненавистью смотрела на любимого. Слезы текли по ее щекам.
Илья повернулся к дружкам.
— Сваливаем! Хорош здесь мудиться!
Инна стояла на заднем дворе. Холодный ветер продувал ее до костей. За забором исходили злобой голодные псы.
Девушка взглянула на обезображенное тело у стены, рядом с мусорными контейнерами.
Она не боялась крови. В школе часто дралась с соперницами, и с удовольствием наблюдала драки мальчиков, когда с оглушительным треском ломаются кости носа, рук, ребер, а выбитые зубы усыпают асфальт окровавленными жемчужинами.
Но то, что произошло здесь, было не дракой, а жестоким избиением.
Инна встала на колени рядом с Павлом. Протянула к нему руку, тут же отдернула. Можно ли его трогать? Она не знала.
Все-таки девушка перевернула его на спину, испачкавшись кровью. Лицо Павла было залито алым, но, кажется, не сильно пострадало. Хотя губы походили на кровавые лепестки.
Павел застонал, дернув головой.
— Держись, кретин, — процедила Инна. — Сам виноват.
Она заперлась в туалете, смыла кровь, привела себя в порядок. Подошла к охраннику, сказала, что на заднем дворе лежит избитый. После чего смылась — ей нельзя светиться в этой истории.
