Майк Стокс - Тень призрака
Я был несказанно озадачен. Таких странных вещей со мной еще никогда не случалось. Двое мужчин стоят и спокойно беседуют под фонарем — и уже в следующую секунду их нет. Исчезли. Куда? Каким образом? Это таинственное исчезновение все время занимало мои мысли, даже когда поезд прибыл в Клейборо. На вокзале меня встречали Джонатан с Изабель.
— Надеюсь, тебя это не очень побеспокоит, — сказал мне Джонатан, — но сегодня к ужину у нас соберутся гости. С полдюжины старых сушеных вобл. Цвет местной аристократии. Решили их пригласить всем скопом, чтобы сразу отделаться. Но зато потом мы их не увидим до самой Пасхи.
Я не стану подробно описывать этот ужин. Присутствовали местный баронет и местная баронесса, приходский священник и непременная гувернантка. За столом подавали индейку и разнообразную дичь. Слева от меня две дамы обсуждали достоинства своих собак, а справа два джентльмена вели явно вымученный разговор о породистых лошадях. Все это было невыносимо скучно, и в конце концов застольные «беседы» неминуемо иссякли сами собой.
Джонатан с застывшей на губах улыбочкой радушного хозяина сосредоточенно разглядывал свой бокал. У Изабель был такой вид, будто она отчаянно пыталась придумать и сказать что-то забавное, безо всякой, впрочем, надежды на успех. Над столом зависло неловкое молчание. Кто-то кашлянул. И тут я совершил досадную оплошность. Стараясь хоть как-то разрядить обстановку, я решил рассказать Изабель о встрече с ее кузеном.
— Кстати, Изабель, сегодня в поезде я встретил твоего родственника.
— Правда? — Она одарила меня благодарным взглядом. — И кого же?
— Твоего кузена Джона Дерри. Он просил пожелать тебе счастливого Рождества.
Изабель с испугом уставилась на меня. Джонатан поставил бокал на стол, причем так резко, что вино расплескалось на скатерть. Не имея ни малейшего представления о том, почему мои простые слова вызвали такую реакцию, я продолжал как ни в чем не бывало:
— А еще он просил передать тебе, чтобы вы были поосторожней с камином в голубой спальне, особенно если там будут спать гости.
Еще не договорив предложение до конца, я заметил, что все собравшиеся за столом смотрят на меня чуть ли не угрожающе. В комнате воцарилась гробовая тишина. У меня почему-то возникло чувство, что, сам того не желая, я сказал нечто абсолютно непростительное. Я сидел жалкий и озадаченный, не осмеливаясь произнести больше ни слова. Но тут мне на помощь пришел местный пастор, скромный и добродушный мужчина по фамилии Прендергаст.
— Вы много времени провели за границей, не правда ли, мистер Ленгфорд? Насколько я знаю, сначала в Польше, потом в Прибалтике? Должно быть, вы там повидали немало интересного.
Я был очень ему благодарен. Мы завели достаточно нескладный разговор о моем путешествии, и минут через пять напряжение, воцарившееся за столом, немного спало. И все-таки до конца ужина я сидел как на иголках, с нетерпением ожидая его окончания. Но вот наконец дамы ушли в гостиную, а мужчины остались за столом.
— Что я сказал такого ужасного? — шепотом спросил я у пастора, когда слуги убрали со стола.
— Вы поставили Изабель в неудобное положение, заговорив про Джона Дерри в присутствии сливок здешнего общества.
— А почему нельзя заговорить с ней про Джона Дерри? Он же ее кузен.
— Я вам скажу почему. — Пастор понизил голос, так что теперь я едва разбирал слова. — Три месяца назад Джон Дерри скрылся, прихватив с собой семьдесят пять тысяч фунтов, принадлежавших компании.
— А ты уверен, что не ошибся? Что это был именно он? — спросила меня Изабель.
Дело было уже вечером, когда гости разошлись, а я попросил у нее прощения за свою невольную оплошность.
— Уверен.
— Конечно, это был он, — заметил Джонатан. — Кто бы еще мог завести разговор о пожаре в голубой спальне? Впрочем, пожара-то не было. Просто в трубе птицы свили гнездо, так что весь дым шел в комнату. А как он выглядел?
— Честно сказать, ужасно. И вел себя, как-то странно. Не пожал мне руку. Однако он по-прежнему красноречив, — добавил я не без издевки. — Собственно, я бы в жизни не догадался, что он виновен в растрате. Я не заметил ни малейшего раскаяния. Держался он очень уверенно и спокойно. Когда к нам в купе зашел кондуктор, он и бровью не повел.
— Уильям, ты уверен, что это был он? — переспросила Изабель.
Начав уже раздражаться, я сходил к себе в комнату и принес портсигар.
— Да, — проговорила Изабель упавшим голосом, когда я вручил его ей. — Это действительно его портсигар. Он у него уже много лет. Это его инициалы, их специально выгравировали в такой необычной манере.
— Да, как все странно обернулось, — вздохнул Джонатан, покачав головой. — Знаешь, Уильям, завтра нам с тобой надо поехать в Блэкуотер и попробовать выяснить все на месте.
— Раньше мистер Дерри бывал у нас часто, — сообщил нам начальник вокзала в Блэкуотере, — по делам, связанным со строительством новой железнодорожной ветки. Но месяца три назад, джентльмены, как это, ни прискорбно, случился большой скандал.
— То есть в последнее время его здесь не было? Вчера, например?
— Помилуйте, джентльмены! Да он теперь сюда и носа не кажет. Здесь все знают его в лицо. И все знают, что он натворил. Его же немедленно арестуют!
— Мой друг приехал вчера из Лондона на четырехчасовом экспрессе. И он видел мистера Дерри в поезде.
— При всем уважении к вам, сэр, — заметил начальник вокзала, — мне трудно в это поверить.
— Может быть, стоит расспросить кондуктора с этого поезда? — вставил я. — Такой здоровенный малый с пышными усами. Он тоже видел мистера Дерри. Вы его знаете?
— Это Бенджамин Сомерс. Честнейший человек. Кстати, вот ведь удача. Он сейчас здесь. Ждет посадки на поезд в одиннадцать сорок.
За Сомерсом тут же послали, и, когда он пошел, я его сразу узнал.
— Сомерс, — обратился к нему начальник вокзала, — вы знаете мистера Джона Дерри в лицо?
— Того подлого типа, который смылся с деньгами компании?
— Да.
— Знаю, сэр. Узнаю его из тысячи.
— Он, часом, не ехал на вчерашнем четырехчасовом экспрессе?
— На четырехчасовом? Вчера? Нет, сэр.
— Но как же — нет?! — воскликнул я. — Он ехал со мной в одном купе! Не может быть, чтобы вы его не заметили!
— Прошу прощения, сэр, но я не видел его уже несколько месяцев, — проговорил он с нажимом. — А если бы я увидел этого грязного воришку, я бы его самолично арестовал.
— Мне очень жаль, джентльмены, но мы вряд ли сможем вам чем-то помочь, — заключил начальник вокзала. — Я могу с полной ответственностью заявить, что на вчерашнем четырехчасовом экспрессе мистера Дерри не было. А теперь, если вы не возражаете, я вернусь к работе.
