Людмила Энжел - Пепел 2. Бездна.
- Я хочу увидеть их, возможно, когда я попрощаюсь с ними, я смогу отпустить их…
- Не сможешь, это больно, ещё больнее, чем неизвестность, видеть, но не мочь прикоснуться, слышать, но не иметь возможности ответить. Не терзай себя.
- Я прошу тебя…всего лишь раз, покажи мне, как проникнуть во сны? Ты же умеешь, я знаю, я хочу поговорить с отцом… я хочу поговорить с Джеем. Они будут думать, что это просто сон…
- Ты можешь причинить им боль, но не мне тебя осуждать, я могу помочь тебе проникнуть в мир живых, но если ты будешь пойман, я не знаю, что тебя ждёт, возможно, ты, как и я, поломаешь чью-то жизнь. Если ты готов к подобному, я помогу тебе…
23.
Меня зовут Лиам Ривен. Сегодня у меня были очень сладкие сны. Впервые за несколько месяцев меня посетили ночные призраки, убитых мною шавок. И я снова и снова убивал во сне раз за разом, отрезая им головы, вырывая глотки, как в безумном калейдоскопе. Их лица менялись, перетекали одно в другое, кривились и тонули в крови. Я наслаждался полузабытым чувством превосходства. Я их Бог, я могу помиловать или убить, и я убивал, как озверевший пёс, вгрызаясь всё глубже в живое месиво, я пил их кровь, утоляя жажду. Я проснулся с отличным настроением, и у меня был стояк, да-да, их грёбанные лекарства больше не действуют на меня. Я вернулся! Сейчас ко мне зайдут два санитара и, отстегнув меня от кровати, поведут на прогулку. У меня пульсирует в ушах, я жду этого момента, сердце работает на пределе, сознание ясное, это мой час, моя минута, мой сладостный миг. Я слышу их шаги, мой взгляд сосредоточен на двери. Шаги, как отсчёт. Раз… и дверь открывается…, два… они входят в палату… с ними охранник… три, склоняются надо мной и отстёгивают ремни, четыре…, а вот и я, ребятки, ваш Бог, ваш повелитель! Я выпрямленными пальцами бью одного в кадык, другом вонзаю оба пальца в глаза, охранник еле успевает среагировать, как я вгрызаюсь ему в лицо, он бьёт меня прикладом по голове, в попытке освободиться, но я зверь, я неубиваем. И он умирает раньше, чем успевает нанести мне вред, да, я чувствую, что моя голова разбита, кровь течёт у меня по вискам, но я не ощущаю боли, только наслаждение, вкус свежего солоноватого человеческого мяса. Я облизываюсь и забираю его оружие, оно мне нужнее. Тела так и остаются лежать в алой луже, моё лицо превратилось в кровавую маску, я ли это? Но мне уже всё равно, давно я не ощущал себя таким сильным, властителем мира. Пришло моё время, время вашей смерти! Я незаметно скольжу по коридорам, словно я и сам призрак, я знаю, что камеры уже давно засекли меня, у меня нет времени, чтобы анализировать, я импровизирую, я долбанный, мать его, художник. Я зверь. Я подбегаю к пункту охраны, там остался один человек, остальных нет. Я вижу горящий экран компьютера, вижу изображение с камер, на котором видно мою открытую палату, но что это? Он спит? Он позволил себе уснуть и пропустил весь спектакль? А для кого же я так старался? В моей голове моментально созревает план. Я проникаю к нему и склоняюсь над спящим телом, как же он жалок, я бы мог прямо сейчас убить его, но этот толстяк станет моим билетом на свободу. Спи, мой сладенький, придёт твой час. Я без труда достаю наручники. Как в замедленной съёмке он открывает глаза, и я наношу удар ему по затылку, он потерял сознание. Давай, толстячок, только не откинься, сейчас я тебя выведу, жирную свинью, на улицу. Я надеваю на него наручники, забираю всё оружие и привожу в чувства. Здравствуй мир, я вернулся!
- Что тебе надо? Ты больной псих! – визжит свинья, но его попытки взбесить меня, вызывают только улыбку.
- Поднимай свою жопу, жирный ублюдок, пока я не проделал дыру в твоей голове, - я тыкаю в него дулом, он, кряхтя, поднимается, я вижу ужас в его глазах, хоть он и пытается казаться безразличным. Кому, как не ему знать, насколько я опасен. Здесь нет тех, кто просто так попал сюда, все мы здесь убийцы, а я знаю, что я самый злобный. Поэтому он боится меня до усрачки, да-да, он готов наложить в штаны. Я веду его по коридору, странно, но никого нет, вы с ума сошли? По вашей больнице разгуливает псих с оружием, а вы где? Я хочу поиграть с вами в игру «Кто умрёт раньше», а вы все спрятались? И вот на входе я вижу двух санитаров и двух охранников, они в недоумении.
- Только шелохнитесь, и его мозги потекут по стенам, - я улыбаюсь, мне так приятно говорить эту фразу. Они замерли, они боятся меня больше, чем за жизнь этого придурка.
- Ребятки, я знаю, что у вас есть замечательная машинка, сейчас, один из вас возьмёт ключи и проводит меня до неё, держитесь крепче за свои трусишки, девчонки, иначе я заберу с собой на тот свет больше людей, чем вы можете представить! Шевелитесь!
Я не могу сказать, что это было сложно, проще, чем я думал, правда, я чувствую свою кровь уже на плечах, эта скотина хорошо меня приложила. Сзади за сеткой кряхтит толстяк, я поместил его туда, где обычно возили меня. Я переоделся в форму санитара, я еду по городу и знаю, что меня могут в любой момент засечь, они уже наверняка сообщили в полицию о моём побеге. Меня это не сильно волнует, я убью их, убью их всех! Если понадобится.
24.
Я Джейсон Рэйн, и я, мать его, чертовски пьян. На улице хлещет дождь, а я сижу в баре и наслаждаюсь своим состоянием. Я знаю, что все вокруг пялятся на меня, я прекрасен. Но сегодня мне не хочется приключений, я хочу просто отдохнуть, побыть наедине со своими мыслями. Я прошу бармена повторить и лениво оглядываюсь по сторонам. Бар полон, всем захотелось пропустить по стаканчику в такую погоду. Я мог бы поехать в клуб, но не хочу, люблю ездить в клубы на своём мотоцикле, а сейчас я пьян и мне придётся брать такси. Мне звонит Сиена. Что понадобилось этой рыжей сучке?
- Да.
- Ты сейчас где?
- Недалеко от дома, а что?
- Я могу зайти к тебе попозже?
- Я не знаю, у меня нет настроения.
- Я всё-таки зайду.
Мне кажется, я слышу, как эта бестия улыбается на том конце связи. В этом городе не найти боле безбашенной и отвязной тёлочки. Мне такие нравятся, я обожаю проводить те недолгие минуты с ней. Хотя я прекрасно знаю, что это любит делать ещё десяток её парней, хорошо, что мне плевать. Но моё самолюбие тешит тот факт, что все они ненавидят меня. Среди них не осталось ни одного придурка, кто бы не желал всадить мне нож в спину. Пусть ненавидят меня, мне это льстит ещё больше. Я Джейсон Рэйн, девушки зовут меня просто Джей или «о, ах, мне так хорошо!».
Я вызываю такси, не хочу мокнуть под дождём, хотя пройти всего ничего. И вот мимо меня не спеша плывут ночные огни, даже в такое позднее время и на далеко не центральной улице мы попали в пробку. Это даже хорошо, мне не мешало бы чуть-чуть вздремнуть, не известно, даст ли мне Сиена отдохнуть хоть пару минут этой ночью. Я закрываю глаза и проваливаюсь в какой-то тревожный алкогольный сон. Мне дурно, голова идёт кругом. Я стою у себя в квартире и смотрю на улицу сквозь закрытое окно, здесь так душно, что я хочу открыть его. Я приближаюсь к раме, прикасаюсь ладонью к холодному стеклу, и в тот же момент ужас охватывает меня. По ту сторону я вижу чужую ладонь, толкающую раму на меня. Дождь влетает вместе с ним. Мокрые волосы прилипли к его бледному лицу. Я не могу поверить, это Эван. За столько лет он ещё ни разу не приснился мне, я почти уверен, что это сон, но сердце так быстро бьётся в груди. Я хватаюсь за эти хрупкие мгновенья, я хочу, чтобы сон длился дольше. Он завис в воздухе, кровь капает с рукоятки ножа, который торчит у него между рёбер. Я поднимаюсь, и сам ещё не понимая, что происходит, обнимаю его. На удивление, он материален, а не бестелесный призрак. Моё сердце рвётся на части, воспоминания будто совсем свежи, его запах, его дыхание, пусть такое холодное. Рукоятка ножа упирается в меня, я вынимаю его и бросаю на пол. Лицо Эвана так же прекрасно, так же молодо и беззащитно, что и пять лет назад. Он морщится от боли, кровь начинает хлестать из его груди неудержимым, страшным, багровым потоком.
