Валерий Моисеев - Супермаркет
— Что происходит? — строго спросил он дворника. — Это ты обидел девушку, негодяй?
— Нет, это мы ее сейчас будем обижать! — раздался многообещающий вопль.
После этого в кабинет шумно ворвались двое одетых в черное людей.
— Ну, я пойду! Мне — эта, двор еще мести надо! — дворник шмыгнул к двери.
— Стой, где стоишь!
Громила коротко двинул его кулаком в челюсть. Бедняга как стоял, так и ушел назад, словно срубленное дерево, грохнувшись на пол. При этом он чуть было не снес головой угол, стоящего в приемной стола. Но крепкая столешница выдержала удар в отличие от головы дворника, которая раскололась словно переспелый арбуз.
— Технический нокаут! — иронично прокомментировал это событие виновник торжества.
— Ага, с летальным исходом! — хохотнул тот, что помельче.
— Вы же убили его! — в ужасе всплеснул руками Михалыч.
При этом он совершенно позабыл о том, что у него в руках зажаты пачки денег.
— О, бобосики! — радостно воскликнул мелкий, заметив банкноты. — Ты дедушка, наверное, добрый Санта Клаус? Давай их сюда, пока хулиганы не отобрали!
Неожиданно колокольчик возле двери звякнул в очередной раз. Налетчики в черном не сговариваясь, сунули руки под пиджаки и приготовились достойно встретить незваных гостей.
Дверь медленно отворилась, и вошел Рыков.
— Шеф? — удивленно воскликнул мелкий.
— Он самый, собственной персоной! — жизнерадостно подтвердил тот. — Как говаривал старина Скрудж Мак Дак — «Хочешь чтобы дело было сделано хорошо — делай все сам»! А вы, я вижу, уже успели здесь намусорить?
Рыков неодобрительно покосился на тело дворника, потом на его метлу.
— Шеф, да я его только с легонца ладошкой толкнул! — извиняющимся тоном посетовал крупный. — Кто же знал, что он такой нестойкий окажется?
— Сейчас же объяснитесь, что здесь происходит? — возмущенно воскликнул Михалыч, выступая вперед.
Рыков с нескрываемым интересом оглядел его с головы до ног, словно скелет диковинного динозавра в палеонтологическом музее.
— Я тут давеча, когда заходил, видел одну вывеску. На ней большими буквами было красиво написано, что здесь принимает экстрасенс. Полагаю это вы? — подчеркнуто вежливо поинтересовался он.
— Да, это я! — гордо ответил Михалыч, дерзко задрав подбородок.
— Ну, тогда, для вас не существует тайн. Для вас человеческая душа не потемки, как для нас сирых и убогих, а открытая книга, — принялся юродствовать Рыков. — Если вас не затруднит, ответьте мне на один простой вопрос — кто я?
— Судя по свите, вы — большой негодяй! — нимало не смущаясь, выпалил Михалыч.
— Шеф, а можно я ему по тыкве настучу? — попросил крупный.
— Ты, в своем уме? У него же там мозг! — неискренне возмутился Рыков. — Хотя должен признаться, в процессе общения, у меня создалось впечатление, что наш уважаемый экстрасенс думает совсем другим местом.
— Я и без сенсорики вижу, что вы закончите очень и очень плохо! — мстительно пообещал Михалыч.
— Возможно, возможно, — меланхолически ответил Рыков.
Его тяжелый немигающий взгляд уперся в Вику, которая пряталась за широкой спиной старого экстрасенса.
— Чего уставился, телескоп сломался? — развязно поинтересовалась она, несмотря на то, что внутри нее все тряслось от страха. — Думаешь, поймал меня и все? Так вот должна тебя огорчить, все еще только начинается! Если со мной что-то случится, одна запись попадет в полицию, другая на телевидение, а третья…
— Дай попробую угадать! — перебил ее Рыков. — Наверное, в общество защиты животных? Флэшка где, дура?
— Не сметь хамить даме! — возмущенно воскликнул Михалыч.
— Где вы видите даму, многонеуважаемый господин экстрасенс? — искренне изумился Рыков. — Это не дама, а обычная дешевая… Как бы этот помягче сказать-то, а? Кстати, если еще раз перебьете меня, я буду вынужден убить вас с особой жестокостью. Потом не обижайтесь и не говорите, что я вас не предупреждал! Повторяю вопрос, где флэшка?
— Я же сказала, но могу еще раз повторить, для твердолобых! — в тон Михалычу ответила Вика.
— Нет, вы только посмотрите на них, какие молодцы! — притворно восхитился Рыков. — Прямо, настоящие герои! Только мне отчего-то глубоко начхать на твой героический образ! Разденьте ее!
Последнее замечание относилось к подручным, которые уже были готовы сорваться, как бультерьеры на беззащитную жертву.
— Не надо меня никому раздевать! — презрительно фыркнула Вика. — Я сама прекрасно разденусь! Без посторонней помощи!
— Вот, видите, о чем я вам и говорил! — Рыков растерянно, словно ища поддержки, повернулся к Михалычу. — Полнейшее падение нравов среди нынешней молодежи! Куда катится мир?
— Этот мир катится туда, куда вы, и вам подобные, гоните его! Словно старый футбольный мячик! — отрезал Михалыч.
Вика, между тем, принялась невозмутимо снимать с себя одежду. Делала она это не то чтобы профессионально, но все же не без некоторого изящества.
Оставшись, в чем мать родила, она легко крутанулась вокруг себя:
— Вот, пожалуйста, что дальше?
— Впечатлен, весьма! — Рыков одобрительно похлопал в ладоши. — Причем настолько, что предложу еще раз, хоть это и не в моих правилах — отдай флэшку! Честное слово, мне будет больно смотреть на то, как над тобой скопом надругаются трое моих парней. Тебе это правда, надо?
Вика, закусив губу, исподлобья посмотрела на Рыкова.
— Хорошо, отвернитесь! — наконец решилась она.
— Джентльмены, попрошу выполнить просьбу дамы! — Рыков первым подал пример и, склонив голову к Михалычу, добавил, — Вы оказываете на меня благотворное воздействие, профессор. Видите, я встал на путь исправления. Видимо, не все еще потеряно. Я даже не спрашиваю, где это милое создание хранит флэшку? Признайтесь, неужели вам не любопытно?
— Я не профессор, — иронично ответил Михалыч. — Но, тем не менее, знаю ответ на ваш вопрос. Насколько я вижу, в отражении оконного стекла, девушка вскинула руки за голову и достает то, что вам нужно из своей прически.
— А вы не так просты, как кажетесь! — Рыков со смехом погрозил Михалычу пальчиком.
— Я прост настолько, насколько мне это необходимо, — холодно ответил тот.
Забирая у Вики флэшку, Рыков не удержался и приобняв ее за талию, хлопнул по заду.
— Девочка, какая приятная и пахнет от тебя вкусно! — одобрительно произнес он. — Можешь одеться! Нечего телешом стоять, смущать почтенную публику.
Вика разочарованно скользнула по нему взглядом, мол — я ожидала чего-то большего. После чего, пожала плечами и с деланным равнодушием стала неторопливо одеваться.
