Ольга Крючкова - Прелат
Рене поднял подушку, дабы внимательно рассмотреть происхождение пятен, несомненно, – это была запёкшаяся кровь.
– Так, так… Здесь была потасовка… Возможно и убийство… – рассуждал он.
– Хозяин!!! Хозяин!!! – как безумный вопил Фернандо.
Рене, швырнув подушку на пол, бросился на зов профессора. Фернандо стоял посередине соседней комнаты, представляя собой жалкое зрелище: он взмок от страха, его трясло мелкой дрожью.
Услышав шаги прелата, он указал на кровать, где лежали бездыханные мужчина и женщина.
– Они…они убиты…
Рене бросился к несчастным и тотчас заметил, что вокруг кровати рассыпан некий порошок.
– Фернандо, ты, как человек, разбирающийся в алхимии, попытайся определить: что это за вещество?
Но профессор продолжал стоять и трястись от страха.
– Приди в себя! Ты же побывал в руках инквизиторов?! А здесь всего-то – два мертвеца!
При упоминании об инквизиторах профессор пришёл в себя. Рене осмотрел мертвецов: сначала мужчину, затем женщину.
– Они живы, – констатировал он. – Просто крепко спят. Но сон у них странный, дыхание едва слышно.
– Летаргический, – пояснил профессор, взяв немного порошка с пола, и растерев его в руке, он внимательно рассматривал желтоватое вещество.
Неожиданно разум его помутился, голова закружилась, и он начал оседать. Рене бросился к нему на помощь.
– Фернандо! Что с тобой?
– Воды… – едва слышно вымолвил профессор.
Рене обхватил его и с трудом вывел в зал, где посадил за стол, затем направился на кухню, дабы налить воды. Профессор осушил чашу до дна и перевёл дух.
– Тебе лучше? – участливо поинтересовался Рене.
– Да, господин… Этот порошок, он вызвал у меня головокружение, я чуть не лишился чувств.
Рене заинтересовался:
– Что ты обо всём этом думаешь?
– Не знаю. Но сдаётся мне, что супругов намеренно усыпили этим зельем. Я читал о веществах, вызывающих сон, галлюцинации и помутнение рассудка в древнееврейских трактатах. В Сарагосе я приобрёл подобный фолиант у некоего мориска[38], еврея по происхождению, его предки были лекарями. Но он странным образом исчез у меня в Сомюре… Так что, имея небольшую лабораторию, элементарные навыки и знания, вполне можно изготовить порошок.
Рене задумался – слишком много странностей и совпадений: пропажа фолианта, письмо от настоятеля Армана… Теперь эти несчастные… А может, всё это – звенья одной цепи? Рене терялся в догадках.
В зал вошли двое мужчин, по виду – торговцы. Увидев Рене и Фернандо, они обратились к ним, принимая за хозяев:
– Приветствуем вас, добрые люди. Путь наш из Брессюира был долгим, мы хотели бы пообедать и отдохнуть.
Рене тотчас нашёлся, что ответить:
– Отдохнуть можно, но только накормить вас нечем. Хозяева занемогли, боюсь, что это – холера. Лучше вам поискать другое пристанище.
Путники не на шутку испугались, откланялись и, последовав мудрому совету, направились искать другой ночлег.
В это время из комнаты вышел воскресший хозяин, бледный как некрашеное домотканое полотно.
– Господа, простите…. мы с женой потеряли счёт времени и слишком заспались. Сейчас я приготовлю вам отбивные… Только разбужу сына…
Хозяин направился в комнату, где Рене обнаружил окровавленную подушку.
– Жиль, бездельник! Куда ты подевался? – недоумевал Леон.
Рене вошёл в комнату, поднял с пола подушку и указал на кровяные пятна.
– С вашим сыном явно что-то случилось. Возможно, самое худшее.
У Леона подкосились ноги, он едва не упал. Рене помог ему присесть на табурет.
– Боже мой! Что я скажу Анриетте? Жиль – наш единственный сын… Я знаю, кто убил его!
Рене напрягся.
– Говорите! Я представитель власти, прелат, и прикажу найти разбойников.
– Ох, господин прелат, – разрыдался Леон. – Поверите вы ли мне? Вчера в моём заведении ужинами два странных монаха, они интересовались графиней Элеонорой …э-э, как её? – а, Элеонорой де Олорон. Затем они заказали мясо с кровью! Это они убили моего мальчика, наверное, и нас ограбили… Хотя я прячу деньги в надёжном месте, даже Жиль не знает о нём…
Леон разрыдался с новой силой, постоянно причитая: что он скажет жене?
Рене был крайне удивлён: монахи едят не прожаренное мясо? – всё это не соответствовало образу жизни ни одного из монашеских Орденов. Или эти двое – вовсе не монахи? – надев рясу, разбойник не станет доминиканцем или, скажем, бенедиктинцем.
– Хозяин, как твоё имя?
– Леон, сударь…
– Буди жену, Леон, надо обыскать весь постоялый двор: вдруг найдём убитых или ещё что-нибудь.
Леон покорно встал и поплёлся к жене, вскоре разыгралась душераздирающая сцена. Убитая горем Анриетта так рыдала, что Фернандо постоянно крестился, взывая к помощи Спасителя и Божьей матери.
* * *Несмотря на громкие рыдания хозяйки и суету, вызванную исчезновением Жиля, постояльцы, расположившиеся на втором этаже, в том числе графиня и её немногочисленная свита, не проявляли ни малейших признаков жизни.
Леон направился обыскивать конюшню, амбар и хозяйственные постройки, Рене же – в комнату графини. Понимая, что имеет дело со знатной дамой, даже в подобной критической ситуации, прелат постарался соблюдать нормы приличия, и прежде чем войти, постучал в дверь несколько раз. Но, увы, ответа не последовало.
Рене толкнул дверь, она легко подалась и распахнулась. Перед его взором предстала картина: горничная спала беспробудным сном на скромном ложе, постеленном на скамейке; на полу виднелся жёлтый порошок, графиня же исчезла.
В соседней комнате спали форейтор и секретарь её сиятельства, далее шли комнаты с торговцами, они уже постепенно начали приходить в себя, даже не подозревая о случившемся, приписывая свой долгий сон к чрезмерно выпитому намедни вину.
Поиски Жиля не увенчались успехом, впрочем, как и графини. Когда проснулась горничная, а вслед за ней секретарь, они в один голос молили Рене отправить их в тюрьму, всё равно какую, ибо отец графини, господин Монферрада, известный на всю Наварру своим горячим нравом, попросту убьёт их.
Прелат искренне посочувствовал свите её сиятельства, и приказал немедленно снабдить его бумагой, пером и чернилами.
Он тотчас отписал три письма: первое – для прево Сомюра, второе – для прево Шоле, и, наконец, третье – самому Анри Денгону в Орлеан, сообщив, что при весьма загадочных обстоятельствах пропала графиня Элеонора де Олорон Монферрада, следовшая из Наварры в Париж, дабы увидеться со своим наречённым женихом маркизом де Турней. Про несчастного Жиля прелат даже не упомянул: ну, кому интересно исчезновение простолюдина? – попросту рассудив, что мальчишка каким-то образом помешал похищению графини, став случайным свидетелем, за что и поплатился.
