Иви Берне - Связанные кровью
"Нет," прошептала она. "Пожалуйста." Она просто не может принять это.
Очень нежно, очень осторожно, он протянул руку через ее блокирующий жест, снял ее очки и засунул в свой нагрудный карман.
"Не надо." Новая слеза скатилась по ее щеке, горячая, в отличии, от ее кожи.
"Я должен познать всю тебя, Мадлена."
Приятная дрожь в ответ на его слова прошлась по всему телу. Он снял ее берет, и засунул его в другой карман. С продолжающейся, бесконечной нежностью, он чертил своими пальцами линии по ее лицу и шее. Затем сомкнул свои руки вокруг ее шеи и поднял их, собирая волосы наверх и укладывая на макушке.
Где-то между снятием очков и жгучими слезами, она могла видеть с трудом, но его взгляд согревал ее кожу. Он повернул ее лицо сначала в одну сторону, потом в другую. Зубы ее стучали, а внутри так мутило, что она подумала, что может вырвать прямо ему на обувь. Это послужит ему правильным уроком.
"Ты выглядишь, как королева," прошептал он. Все еще придерживая ее волосы наверху, он нагнулся и поцеловал ее. Только один поцелуй. Волшебный поцелуй принца.
О, Боже, ее бедное сердечко, теперь оно было разбито всеми возможными способами. "Грегори, я очень хочу. Но не могу."
Он поцеловал ее веки и поймал слезы кончиком языка. Но, когда вернулся к ее губам, то больше не был таким нежным. Каждый поцелуй был, как полыхающее пламя. Ответное желание уже свободно возродилось в ней и дрожание прекратилось. Руки ее заскользили вверх по его груди и обвились вокруг шеи. Его кошачий язык ворвался сквозь ее губы, и она слизала с него привкус соли. Она не была настолько взбалмошной, чтобы не понимать, что совершает ошибку. Это — катастрофа, без всяких сомнений. Но это не имело никакого значения. Ничто ничего не значило, когда она целовалась с Грегори Фостином.
Она понятия не имела, как долго они целовались, но потом до нее донесся тихий шум мотора и слабое мерцание фар.
Грегори оторвался от ее губ, чтобы проложить путь из поцелуев до подбородка и дальше к уху. Он прошептал ей прямо на ухо, "Машина уже здесь. Что ты будешь делать?"
Пока она думала над вопросом, его язык играл с мочкой уха, извиваясь вокруг нее, давая понять, что единственно правильное решение, принять холодный душ и выпить никогда не найдет выхода из коробочки с надписью ‘’предложения’’.
"Ммм?" Теперь он покусывал ее горло. "ням-ням?" Мерзавец знал, что она не могла сказать ему нет. Она запустила пальцы в его волосы, на удивление такие шелковистые, и погладила затылок, широкий и сильный, желая почувствовать его голым в своих объятиях. Не заслужила ли она одно последнее легкомысленное желание?
"То, что я говорила — в силе." Как она заставила клетки мозга шевелиться, она понятия не имела. "У меня не может быть никаких отношений, ни с кем."
О, ему это совсем не понравилось. Она выпрямилась и поправила его бровь своей рукой. "Но, мне бы хотелось провести эту ночь с тобой. Только эту ночь."
Это было ужасно. Она говорила, как настоящая сучка, но она могла предложить лишь это. Глаза Грегори метались по ее лицу туда — сюда. Один Бог знал, что он в ней увидел. Почему он вообще беспокоился? Может это разозлит его, и они оба будут спасены. Давай же, Фостин, скажи мне отвалить.
"Я согласен," произнес он, и она почти рассмеялась вслух. Все безнадежно. "У тебя, или у меня?"
Все это было не по настоящему, или нет? "А где ты живешь?"
"В Танжире."
Интригующе. "Вези меня туда."
Было легко не думать о будущем. Легко раствориться в Грегори Фостине. Шофер вез их в клуб, пока они зажигали на заднем сидении. Мэдди не волновало, что этот незнакомец слышал ее тяжелое дыхание и мог видеть, как они лапали друг друга, в зеркале заднего вида.
Поездка, казалось, совсем не заняла много времени, но, как только они высадились перед клубом, и кто-то открыл дверь для нее, она поняла, что ноги ее превратились в желе. Грегори подошел и поднял ее на руки, как в первую их ночь вместе.
Устойчивый пульсирующий ритм музыки доносился из клуба. Она пошарила в его нагрудном кармане и нашла свои очки. Линия модно одетых парней и девушек материализовалась на тротуаре, они курили, и таращились на нее с озадаченным видом.
"Ты не должен меня нести, правда, я сама могу идти." Но ей нравилось быть в его объятьях, и на самом деле, ей было наплевать, что думали недоедающие братки.
"Но я хочу," сказал он. "Это — традиция, в любом случае."
"В каком смысле традиция?"
Гигантоидные вышибалы расступились перед ними, кивая Грегори. Он ловко переместил ее на одну сторону и вошел в дверь. Громкость музыки возросла вдесятеро, он прокричал, "Это — мой замок."
Внутри, первое, что произвело на нее впечатление, были звезды — огромные звезды над головой в бархатной темени. Это не были звезды, сделанные из фольги для выпускного вечера, это были роскошные пучки крошечных лампочек, биллионы их мерцали и мигали. Вдали она заметила ряд мавританских арок, а за ними — огромное пространство, заполненное дымом и телами. Через одну арку она могла видеть позолоченную клетку, подвешенную под потолком, с извивающейся девушкой внутри.
В своем воображении, она представляла Танжир подземельем, заполненным плетками и цепями, но вместо этого, она попала в марокканскую сказку. Грегори не пылал желанием провести для нее экскурсию, хотя. Он устремился в толпу целенаправленным шагом, направляясь к темному углу за баром. Когда они завернули за угол, она увидела, что его целью была дверь без надписи, чернее черного.
Послышалось, как кто-то зашагал с ними в ногу, прямо за плечом Мэдди.
"Хани," сказал Грегори. "Это Мадлена Лопес де Виктория, а это — моя ассистентка, Хани Уокер."
Ага, значит это ее имя — Хани. Какое облегчение. Мэдди заерзала в попытке повернуться и поздороваться. Хани была тощей, как доска, примерно 6 футов роста, и одета в то, что Мэдди могла описать лишь, как короткое пончо, сделанное из павлиньих перьев, и еще во что-то очень незначительное, кроме высоких ботинок, достающих до бедер.
"Рада познакомиться," поздоровалась Хани, ее английский акцент можно было различить даже в таком шуме. Ее лицо не выдавало никаких эмоций. Может, для Грегори было уже привычным делом носить женщин на руках через весь клуб.
"Грегори," сказала она, "Мартинес доволен твоим предложением. Ты получишь бумаги, когда будешь готов. Лили на больничном, Майк ее подменит. В мужской уборной прорвало трубу и бьет через край."
"Хорошо," ответил Грегори, упираясь спиной в черную дверь. "Меня не беспокоить."
Они проскользнули в дверь, и она со стуком за ними закрылась, заглушая звуки доносящейся музыки. Они оказались в маленькой комнатке с приглушенным светом и несколькими частями кожаной мебели. Не много, в понятии décor. Он пронес ее через еще одну дверь, и они попали в следующую крохотную комнату, в этой не было ничего, кроме спартанской кровати. Там даже не было окна.
