Крис Картер - Истина где-то там (Бессонница). Файл №204
─ Агент Малдер? Мы тут обнаружили кое-что, требующее вашей оценки. Вполне возможно, что это вам пригодится.
Они вернулись обратно, и тот же полицейский возбужденно указал на смотровой экран.
─ Вон видите, в правом верхнем углу машина?
─ Вижу, ─сказал Малдер.
─ Минут пять назад ее тут не было.
Кадр сменился, и оцифровка времени показала 19 часов 38 минут. Машины у железных контейнеров, где ее засекли, действительно не было.
─ Значит, она только что появилась, ─ объяснил полицейский.
─ Это где?
─ Семнадцатый путь. Та часть вокзала, куда посторонним вход воспрещен.
─ Это он! ─ решительно сказал Малдер.
─ Поехали!..
Вереница вагонов на ближайшем пути загораживала фонари, которых и так на этом участке вокзала было негусто, и потому решетчатая нога семафора утопала во тьме, однако ножи, которые один за другим Коул выкладывал на обложку Библии, смертельно блестели: гладкие широкие заточенные лезвия, прочно насаженные на рукояти. Их было общим числом штук семь или восемь.
Ужасающая картина.
Джеральди рванулся, но нейлоновые веревки держали крепко. Они врезались в грудь и заставили его чуть ли не задохнуться от боли. Порвать их было предприятием безнадежным.
Джеральди обмяк.
─ Что ты делаешь? Ты с ума сошел, ─торопливо сказал он. ─ Почему я должен за всех отвечать? Я ни в чем перед тобою не виноват. Нельзя так со мной. Я ничего не делал. Я только подчинялся приказам, которые отдавали другие. Точно так же, как и ты, между прочим…
Коул выпрямился и посмотрел на него долгим изучающим взглядом. Как будто хотел понять, что собственно этот человек пытается ему втолковать.
─ Тебе лучше помолчать.
─ Но почему-почему, Коул?
─ Господь ненавидит лживые языки.
─ Господь?
─ Тот, кто оценивает каждую нашу мысль и каждый поступок…
─ Но это правда
Тогда Коул неторопливо развернулся и со всего маху хлестнул доктора по лицу.
Пощечина отдалась эхам.
─ Правда!? Правда!? ─ не сдерживаясь, закричал он. ─ Хорошую правду придумали вы вместе с Гриссомом! При жизни отправить тринадцать человек в преисподнюю! Тринадцать ребят, которые ни о чем таком даже не помышляли! Посмотри, доктор, что ты с нами сделал. Вот она, правда. И вспомни, что ты заставил сделать всех нас!..
─ Никто вас не заставлял. Вы были добровольцами, вызвавшимися без всякого принуждения!
─ А мы знали, чем кончится этот ваш дьявольский эксперимент?
─ Риск есть всегда. И вам всем объяснили, что никто не застрахован от неудачи. В конце концов, вы рассчитывали на льготы и денежную компенсацию. А главное, вы не хотели опять попасть в джунгли…
Коул произнес, улыбаясь, словно нечто приятное:
─ Вы, праведные, ликуйте видя возмездие справедливости…
─ Постой, Коул, постой!.. ─ Слабый шум за спиной заставил Джеральди вывернуться на веревках. Сердце у него на мгновение замерло, а потом заколотилось, как бешенное. Он ловил воздух губами. ─ Это кто там? Кто? Я не вижу…
─ И умойте ноги свои в крови неправедных, ─ торжественно провозгласил Коул.
─ Кто там?.. Я не могу без очков… Коул, ради бога, что ты задумал?..
─ Тебе не нужно их видеть, доктор. Ты и так знаешь, кто пришел за тобой с того света. Ты просто знаешь, и все…
Длинные зловещие тени вытянулись по земле. Словно приближалась к решетчатой ноге семафора воинская шеренга. Джеральди не верил своим глазам. Из кромешного мрака, из ночи, как будто и в самом деле из преисподней, один за другим выходили солдаты особого подразделения «Джей Си». Такие, какими он их все эти годы помнил: в потрепанных пятнистых комбинезонах, в военных кепи, с закатанными рукавами. Вот первый из них нагнулся и уверенно взялся за рукоятку ножа, лежащего с краю.
Аугусто Коул поднял ладонь, точно благословляя:
─ Участь твоя определена милостивым судией. Приговор вынесен, и никто не в силах его отменить. Око за око. Зуб за зуб. Ожог за ожог. Ногу за ногу. Удар за удар. Жизнь за жизнь. Обезобразивший человека да будет обезображен сам. Убивший человека да будет приговорен к смерти…
Он застыл, будто статуя.
И тогда Джеральди вдруг понял, что его ждет. Он пискнул, как заяц, и задрожал, обвисая на жестких веревках. Он уже не пытался молить о пощаде. Он просто ждал, чтобы этот ужас кончился, как можно скорее.
─ Рана за рану!.. ─ торжественно провозгласил Коул.
А первый солдат шагнул к семафору и высоко, почти до невидимых звезд, поднял руку.
Машина резко затормозила, их обоих бросило вперед, чуть ли не на ветровое стекло, дверцы встопорщились, как крылья жука, наколотого на булавку, и только тогда Малдер услышал протяжный человеческий крик, вытягивающийся из-за пакгаузов.
─ Где? ─ вертя головой быстро спросил Крайчек.
─ Кажется, там…
Крик повторился, и теперь место, откуда он исходил, выделилось вполне отчетливо. Действительно ─ там, под вытянутой рукой семафора.
─ Скорее!.. Скорее!..
Они перепрыгивали через какие-то загородки, через кучи жирного угля, через полосатые рейки, по-видимому предупреждавшие об опасности. Свет двух фонарей метался то на вагоны, то обратно на землю. И вдруг выхватил из темноты грузное, обвисшее на веревках тело. Человек был привязан к решетчатому основанию семафора. Блеснули в скользнувшем луче стекла очков, которые ему, вероятно, уже не понадобятся.
─ Доктор Джеральди!..
Малдер присел и потрогал свесившуюся на грудь тяжелую голову. Ручей темной крови медленно оттекал от тела.
─ Кажется, жив… Открытая рана в задней части черепа. Боже мой! Крайчек, вызовите помощь по рации…
─ А вы?
─ Я ─ туда!..
Малдер побежал в узкий проход между вагонами. Впереди была чернота, как провал в преисподнюю. Позади же него набирал громкость и накал торопливый голос:
─ Агент Крайчек запрашивает срочную медицинскую помощь. Семнадцатый путь, вокзал Бронкс. Немедленно! повторяю: немедленно!..
Коул подтянулся на руках, перекинул тело через бетонный край перекрытия, который был точно обгрызен, опираясь на костяшки, выпрямился во весь рост и, вялой трусцой пробежав до конца пустой секции, внезапно остановился.
Секция заканчивалась обрывом. Впереди открывалась громадная трепещущая россыпь огней ночного Нью-Йорка: знакомые очертания небоскребов, освещенные проспекты, где, как насекомые, сновали машины. Спасение, но, к сожалению, абсолютно недосягаемое. Потому что между ним и ближайшей улицей было метров тридцать пустого пространства. Секция, видимо, выдавалась из недостроенного здания, и внизу, как жадная смерть, торчали обрезки труб и углы арматуры.
