Жозеф Ховард - Омен. Дэмьен.
Ричард застонал. Только не это. Он было решил, что призрачная мистическая пелена вокруг гибели брата навсегда рассеялась. Не тут-то было!
Мюррей грубо схватил Джоан за руку. Цепляясь за сиденье, она воскликнула:
– Вы в смертельной опасности!
– Убирайтесь отсюда! И чтобы я вас никогда больше не видел! Ясно?
– Обратитесь к Христу! – воскликнула Джоан.
– Мюррей, ради Бога!
– Поверьте в Христа! – рыдала она.
Мюррей вытащил ее из машины и захлопнул дверцу. На улице Джоан продолжала кричать:
– Ради Бога! Только он может защитить вас! Взгляните же на стену Игаэля, мистер Торн! Вглядитесь в лицо Сатаны и скажите наконец, чье это лицо!
– Мюррей, черт подери, да поехали же поскорее от этой ненормальной! – заорал Торн.
Мюррей вскочил в машину и завел мотор.
Машина набрала скорость. Джоан застыла посреди дороги, слезы отчаяния струились по ее лицу, а холодный ветер пытался сорвать ярко-красное пальто с ее дрожащих плеч.
Когда Реджинальд Торн вздумал воздвигнуть себе монумент, идея создать музей пришлась ему как нельзя более по душе. Он отправился к своему старинному приятелю – помощнику главного чикагского архитектора, чтобы обсудить с ним эту мысль.
Торн предпочел неоклассицизм. Ему хотелось, чтобы здание через десятки лет не выглядело рухлядью. Долго и тщательно присматривался старик к архитекторам, пока не остановил свой выбор на уверенном в себе и полном сил молодом человеке, которого порекомендовал Торну его друг.
Приятель не подвел его. Он познакомил Торна с Фрэнком Райтом, и план создания музея немедленно начал претворяться в жизнь.
Сегодня, почти сорок лет спустя, музей Торна выглядел по-прежнему современно и восхитительно, как будто был построен неделю-другую назад. Музей расположился на берегу озера Мичиган и фасадом был обращен к наиболее роскошным кварталам Мичиган-авеню. Ни одно соседнее сооружение не превосходило красотой и элегантностью здание музея.
Когда такси с сидевшей в нем Джоан Харт затормозило перед музеем, в глаза ей бросились афиши, сообщающие о выставке полотен Эдварда Мюнха. На афишах была изображена наиболее известная и шокирующая картина художника под названием «Крик». Вдруг Джоан как вкопанная застыла перед картиной. Она сочла ее за знак свыше и, вновь обретя утраченное вдохновение, вошла в музей.
Очутившись в огромном зале с устремленными к небу потолками, Джоан на мгновение почувствовала себя крошечной и беззащитной. Но она твердо знала, зачем пришла сюда, и собралась с духом. Гид направил Джоан в галерею на втором этаже, где Чарльз Уоррен готовил выставку реликвий, найденных несчастным Бугенгагеном при раскопках в Бельвуаре.
Уоррен, окруженный бесчисленными планами и фотографиями, объяснял Анне Торн, как он предполагает расположить будущую выставку. Анна давно сделала для себя выбор, остановившись на музее, и частенько интересовалась его делами. Но никогда еще Уоррен не наблюдал в ней такого любопытства, какое проявила Анна к находкам из Бельвуара.
– Мы собираемся реконструировать катакомбы вон там, в конце. – Уоррен указал на план. – По этому маршруту посетители будут переходить из галереи в галерею, и даже издалека какая-то часть катакомб будет всегда видна. Заканчивая маршрут, посетители пройдут по ним.
– Заманчиво, – похвалила Анна.
Уоррен благодарно заулыбался.
– Да, мне тут сообщили, что после моего отъезда раскопали кое-что, называемое стеной Игаэля. После реставрации ее пришлют сюда. – Он указал на еще одно помещение в плане. – Эту галерею я держу про запас, так, на всякий случай.
После упоминания о стене Игаэля любопытство Анны достигло апогея.
– А кто такой был этот Игаэль? – поинтересовалась она.
– Весьма загадочная фигура, – начал объяснять Уоррен, – монах и изгоняющий Дьявола. Предполагается, что он жил в XIII веке. Как повествует легенда, однажды ему явился Сатана, и бедный монах сошел с ума.
Уоррен ожидал, что Анна, подобно большинству людей, рассмеется, но, к его удивлению, она даже не улыбнулась. И он продолжал:
– Затем Игаэль заперся от всего мира. Лицо Сатаны преследовало его, видимо, так неотступно, что монах решил нарисовать Антихриста, каким он его видел – от рождения и до падения, это был единственный выход, чтобы избавиться от наваждения. – Уоррен вздрогнул. – Самого Игаэля никто никогда больше не видел. Только его стену.
– Я просто сгораю от нетерпения взглянуть на нее, – взволнованно произнесла Анна. Ученый как будто околдовал ее своим рассказом.
– А теперь, – сказал Уоррен, снова указывая на план, – относительно вашего любимого экспоната – Вавилонской блудницы! Ее мы установим здесь, посреди галереи номер 4. Таким образом никто из посетителей не пропустит ее.
В галерею неожиданно вошла Джоан Харт.
– Джоан, – удивленно и радостно воскликнул Уоррен. – Отлично! Когда вы прилетели?
– Прошлым вечером, – натянуто улыбнулась Джоан, пытаясь держать себя в руках, так рвалось наружу все то, ради чего она сюда пришла.
– Анна, – обратился к жене Торна ученый, – это Джоан Харт, молодая женщина…
– С вашего слайда, – закончила Анна. Когда дело касалось красивых женщин, у нее срабатывала фотографическая память.
Уоррен кивнул.
– Да, стоящая рядом с Вавилонской блудницей.
Анна хотела тут же съязвить на этот счет, но прикусила язык.
– Я Анна Торн. А вы, видимо, пытались взять интервью у моего мужа.
– Я уже взяла его.
Уоррен взбесился.
– Я же ясно сказал вам… – начал он.
Но Джоан оборвала его:
– Вы себе не представляете, насколько это было важно. И ваше «нет» не могло остановить меня.
– Вы, должно быть, умеете убеждать, – проговорила Анна уже менее дружелюбно. – А как вам вообще удалось к нему попасть?
Джоан при желании могла вести себя вызывающе, и ей вдруг захотелось подразнить Анну:
– Я бросилась ему на шею! – воскликнула она. – Прямо в его огромной сверкающей машине.
– Да-а? – протянула Анна. – Я уверена, он был в восторге.
– Ну, сначала не очень-то, – принялась напропалую врать Джоан, испытывая к Анне неосознанную неприязнь. – Ваш муж, конечно, не очень высокого мнения о репортерах, не так ли?
– Он считает, что они существуют за счет несчастий других людей, – заявила Анна, голосом давая понять, что это также и ее мнение.
Джоан расплылась в улыбке.
– Как шакалы? – спросила она, пытаясь выведать, насколько хорошо осведомлена жена Торна.
– Отличное сравнение, – парировала Анна. Лицо ее оставалось бесстрастным.
Уоррен не знал, как выпутаться из этой ситуации, и сделал попытку сгладить разгоравшийся конфликт:
