Мочи без разбора! (СИ) - Смит Брайан

Джон Уэйн был старше остальных на десятки лет, но он излучал харизму, которую Кили могла сравнить только с кинозвездами первой величины. Он был обаятельным человеком с острым умом. Кили была очарована им все время, пока находилась в его компании. В конце концов она начала отчаянно умолять, и по ее лицу текли слезы. Она принадлежала "Ордену блуждающих душ". Это было бы ее спасением. Джон Уэйн доброжелательно улыбнулся и заверил ее, что у нее будет место среди его людей. Однако, когда Кили предложила скрепить сделку минетом, он не отказался.

С тех пор она провела несколько месяцев в страстной надежде на еще одну интимную встречу с Джоном Уэйном, думая, что, возможно, даже сможет понравиться ему настолько, что сможет войти в его элитный внутренний круг. Но этому никогда не суждено было случиться, если она не перестанет так себя вести.

Она села и потерла глаза, моргая от яркого солнечного света. Когда ее зрение прояснилось, она увидела группу из трех человек, двигавшихся через поле в ее направлении. Они были слишком далеко, чтобы разглядеть их как следует, даже подняв руку, чтобы заслониться от яркого солнца, но она не испытывала чувства тревоги. Члены "Ордена" присматривали друг за другом. Эта группа, вероятно, была отправлена на ее поиски, когда было установлено, что она пропала без вести.

Кили решила разыскать Сьюзен Вагнер, как только вернется в основную часть комплекса. Она извинилась бы за то, что не выполнила свою часть работы, когда от нее этого ожидали, и вызвалась бы поработать в прачечной еще неделю. Это было бы правильно.

Фигуры, марширующие по полю, стали более отчетливыми. Все трое были мужчинами с обнаженной грудью, одетыми только в грязные джинсы и ботинки. Но было что-то не так с их головами, которые с такого расстояния казались бугристыми и бесформенными. Она прищурилась, когда они подошли ближе, пытаясь определить причину необычного поведения. Когда они приблизились на расстояние двадцати ярдов, она поняла, что на них были брезентовые капюшоны. Эта деталь вызвала первый слабый укол тревоги. Она никогда не видела, чтобы на ком-нибудь на ранчо было что-то, скрывающее их личность, и не было никакого способа истолковать эти капюшоны иначе, как как "зловещие".

Мужчины в капюшонах быстро приближались к ней, и чем ближе они подходили, тем длиннее становились их шаги. В их поведении чувствовалась мрачная решимость. Сердце Кили бешено заколотилось, когда она поднялась на ноги и сделала несколько неуверенных шагов назад. Она быстро огляделась по сторонам и взвесила целесообразность пробежки в ближайший лес.

Но на это уже не было времени. Они были уже слишком близко. Убежать от них не было никакой возможности. Она вскрикнула, когда двое мужчин грубо схватили ее и поставили на колени перед третьим мужчиной, который ударил ее тыльной стороной ладони по лицу. Жестокость удара пронзила Кили волной боли, но ее больше встревожил сам факт удара, чем сила, стоявшая за ним. За все время, что она жила в лагере, она ни разу не видела акта насилия, совершенного членами "Ордена" против другого члена.

Возможное объяснение промелькнуло в ее голове, и она ухватилась за него с отчаянной надеждой. Мужчины "Ордена" уважали и лелеяли своих женщин и никогда не причинили бы им вреда. Эти мужчины были чужаками. Это объяснило бы появление капюшонов. Позже, если она переживет эту встречу, их будет труднее опознать. Вероятно, ее собирались изнасиловать, и эта перспектива ужасала ее до глубины души, но та же отчаянная часть ее души думала, что она сможет вынести это и выжить, пока эти чудовища в капюшонах действительно были незваными гостями, не связанными с "Орденом". Альтернатива была слишком отвратительной, чтобы о ней думать.

Эта последняя надежда рухнула, когда она посмотрела на мужчину, нависшего над ней, и поняла, что знает его. Это был высокий мужчина с крупным телосложением, мускулистый, но немного полноватый в талии. Кили узнала бы его довольно быстро, даже без татуировки в виде черепа на груди. Череп закрывал старую татуировку в виде свастики, которую он сделал в тюрьме. Сторонний наблюдатель никогда бы не смог разглядеть свастику. Она была довольно хорошо замаскирована. Но Кили могла различить ее форму. Крупный мужчина рассказал ей обо всем одной безумно страстной ночью месяц назад.

Ее лицо исказилось, а из глаз потекли слезы.

- Гарретт? Я... не понимаю. Почему...

Гарретт Палмер нанес еще один сильный удар слева, на этот раз такой сильный, что сбил ее с ног.

- Держи рот на замке. Пойдешь с нами.

Они потащили ее через поле, двигаясь со скоростью, значительно превышающей ее возможности. Она упала между двумя мужчинами, державшими ее, и ее босые ноги заскользили по каменистой земле. Последний удар Гарретта отнял у нее почти все оставшиеся силы, и это было все, что она могла сделать, чтобы оставаться в сознании, пока они направлялись к группе домиков, которые служили жилыми помещениями для большинства посвященных "Ордена".

Кили была подавлена при виде всех этих людей, стоявших снаружи, когда она и люди в капюшонах прибыли туда несколько минут спустя. Она оглядела множество мрачных лиц и увидела на них смесь гнева, страха и того, что могло быть настоящим беспокойством за нее. Никто не был занят домашними делами. Никто не трахался, не ловил кайф или как-то еще развлекался. Это был серьезный общий момент. Они были здесь, чтобы засвидетельствовать ее позор, возможно, по указанию самого Джона Уэйна.

Ее отвели в один из самых больших домиков. Кили бывала в нем всего несколько раз. В нем было несколько комнат, и он служил офисом для Сьюзен Вагнер и других высокопоставленных сотрудников "Ордена".

Они не убьют меня, - сказала себе Кили. - Этого ни за что не случится.

Но было ли это на самом деле правдой?

Она снова заплакала, когда поняла, что не может быть уверена. Это странное сборище на улице было чем-то новым. Это слишком сильно напомнило ей сцены из старых западных фильмов, в которых осужденный преступник проходит через центр города по пути к виселице. Возможно, что-то похожее должно было произойти и здесь. Теперь, когда она позволила себе высказать эту ужасную мысль, было легко представить, как им это сойдет с рук. Это была огромная собственность. Там было достаточно места, чтобы закопать тело и быть вполне уверенным, что его никто никогда не найдет.

Люди в капюшонах толкали ее по коридору, пока не добрались до закрытой двери в конце. Гарретт постучал в нее и сказал:

- Мэм? У нас девушка Миллер.

Кили услышала знакомый голос.

- Приведите ее.

Гарретт открыл дверь и шагнул в комнату. Остальные мужчины втащили Кили внутрь, и один из них пинком захлопнул дверь. Как и в большинстве домиков, здесь не было электричества, отсюда и наличие масляных ламп (в настоящее время не горящих) и других низкотехнологичных предметов, относящихся к другим эпохам, включая металлический картотечный шкаф и ручную пишущую машинку. Пишущая машинка стояла на большом письменном столе, занимавшем более четверти свободного пространства. За столом сидела Сьюзен Вагнер, суровое и неумолимое выражение лица которой снова вызвало у Кили слезы.

- Сьюзен, пожалуйста, я знаю, что сильно облажалась, и мне правда жаль, но я клянусь...

- Заставь ее замолчать.

Огромный кулак врезался Кили в поясницу, заставив ее опуститься на колени перед столом. На этот раз боль была сильнее, чем от любого из ударов Гарретта наотмашь. У нее было ощущение, что по ней ударили шаром для боулинга. Еще один такой удар мог бы сделать ее калекой, и это понимание фактически подавило необходимость извиняться или объясняться. Она больше ничего не говорила, пока не получила прямого разрешения Сьюзен Вагнер.

Сьюзен взглянула на мужчин, стоявших позади Кили.

- Оставьте нас.

- Да, мэм.

Когда мужчины ушли, Сьюзен улыбнулась.