Демон Максвелла - Холл Стивен

Когда я подъехал к университету на такси, Эндрю Блэк сидел на низкой стене перед административным зданием. Тогда я не знал, что это он, просто мое внимание привлек человек на стене, и я не сводил с него глаз, пока платил за проезд и ждал, когда водитель выпишет квитанцию.

Странный худой мужчина, с острыми коленями, крупным носом и выдающимся кадыком прижимался к стене, как паук. Жилистый, с густыми и на вид жесткими черными свисающими волосами, доходящими до плеч. Он полностью погрузился в чтение книги в мягкой обложке; только левое колено дергалось вверх-вниз, как поршень, – и холод ему, судя по всему, был совсем нипочем, хотя мимо сновали в зимних пальто студенты, выдыхая клубы пара.

Он не взглянул на меня, когда я вышел из такси, а когда я начинал подниматься по лестнице, ведущей к входу и стойке администратора, он слегка приподнял книгу, чтобы перевернуть страницу, и я заметил обложку. «Qwerty-автомат».

Я замер.

– Надеюсь, вы на холоде не из-за меня.

Колено перестало дергаться, но он не поднял глаз. Я решил, что мужчина меня не услышал.

– Извините, – я спустился обратно по ступенькам. – Вы случайно не меня ждете?

Он опустил книгу и сверкнул глазами.

Яростный, резкий и неприкрыто-недоверчивый взгляд застал меня врасплох. Я не знал, как ответить, и затянувшееся молчание только сильнее его возмутило. Он выставил ладонь, как бы говоря: «Ну и?»

– Я Томас Куинн. Я приехал на лекцию по творческому письму.

Его выражение словно говорило «Эврика!» и «Наконец-то!».

– Откуда мне знать, вас ли я жду, если не знаю, кто вы? Да, я на холоде из-за вас. Какой был второй вопрос?

– Вы уже ответили. Я два раза его повторил.

– Два раза повторили.

– Ну, не дословно, но да.

Он опустил взгляд на мой роман, аккуратно загнул уголок прочитанной страницы.

«Понятно, – подумал я. – Вот значит как».

– Спасибо, что вышли встретить, – сказал я, стараясь не показать своих эмоций.

– Итак, – ответил он, обращаясь не столько ко мне, сколько к большому зданию из красного кирпича неподалеку.

Затем длинное жилистое плечо качнулось вперед, раскрылась ладонь.

– Эндрю.

– Том.

– Итак, – повторил он. – У нас еще есть время до твоего звездного часа. Можем выпить, если хочешь.

Я пил кофе с Эндрю Блэком в маленьком подземном университетском кафе с пластиковыми стульями и яркими лампочками. Говорил он мало, а то, что выдавал в промежутках между долгими, мучительно долгими паузами, относилось в основном к неодушевленным предметам и звучало скорее как утверждение, чем ответ на мои реплики. «На поезде ехать скучно», – говорил он пустому стулу слева; «Если невкусно, то не стоит допивать», – а это уже чашке в моей руке. На эти скупые высказывания достаточно было отвечать редкими «угу» или «ага» в знак согласия, но я все-таки старался хоть чуть-чуть, но поддерживать диалог. Однако инициатива-то шла от него; ему нужна была эта встреча. Хотя так и неясно, для чего. Но я не собирался его тормошить и расспрашивать, просто сидел и ждал, попивая кофе.

За столиком в другом конце зала сидела молодая блондинка и что-то деловито печатала на мобильном, так и не притронувшись к своему напитку. Я понаблюдал за ней, потом перевел взгляд на баристу и смотрел, как она приготовила три чашки кофе, два чая и кофе, затем чай и кофе с сырным сэндвичем. Затем следил, как появившийся мужчина в рабочем комбинезоне по одной разгружал коробки с поддонов на тележке.

Наконец я не выдержал.

Спросил, пишет ли он что-нибудь в настоящий момент, – да, пишет. Как долго преподает? Уже несколько месяцев. Нравится ли ему? Вполне. Он все продолжал водить пальцем по обложке «Qwerty-автомата», и я, не стерпев, осведомился, что он думает о моей книге.

Он перестал ерзать.

– Что я думаю?

– Да. Ну… Как тебе?

Блэк озадаченно взглянул на меня, затем на книгу. Перевернул ее, прочитал аннотацию, словно хотел узнать содержание, хоть уже осилил около двух третей романа. Затем поднял голову и снова одарил колким взглядом, в котором я увидел раздражение, недоверие, а еще, как мне показалось, намек на отчаяние.

Отчаяние?

И понял: я что-то упустил. Не понял причин, приведших к нашей встрече, или же причин поведения Блэка. Но что конкретно – без понятия.

С растущим беспокойством я наблюдал, как он снова перевернул книгу. Открыл обложку и быстро просмотрел несколько первых страниц. Снова принялся листать все дальше и дальше, пока не добрался до страницы с загнутым уголком. Осторожно развернул маленький бумажный треугольник, разгладил его большим пальцем и уставился на страницу.

Прошли секунды. Еще несколько. Примерно через минуту я понял, что Блэк не собирался отвечать на мой вопрос. Он читал.

– Ты очень странный, – сказал я, не в силах скрыть раздражение в голосе.

– Я просто прямолинеен, – ответил он, обращаясь к странице.

– Это да, но… Ладно. Ты пригласил меня, чтобы я выступил на лекции, и я…

– Ты спросил, что я думаю о книге. Как я могу ответить, если еще ее не закончил?

– Ну а пока какие впечатления?

– О чем ты?

– Тебе понравилось то, что ты уже прочел?

– Пойму, когда доберусь до конца.

Он отлистнул страницы назад.

– Хороша ли первая строка? Откуда мне знать? Как я узнаю, гениальна ли эта первая строчка или худшая из всех когда-либо написанных, пока не прочитаю книгу полностью?

– Она тебе понравилась?

– Какое это имеет значение? Послушай… Хочешь знать, что я думаю об этом предложении? О созданном мире в целом? Можно ли было как-то лучше прописать вот этот намек на будущие события? Или вот, – он нашел страницу и постучал по ней пальцем, – хорошо ли работает раскрытие интриги в этом моменте? Откуда мне знать?

– Господи, – сказал я. – Это роман, а не двигатель.

– А что, если не двигатель?

Меня переклинило. Я собирался возразить, потребовать объяснить, что он вообще имел в виду, но не сделал этого. Заявление было настолько неожиданным, что я потерял дар речи.

Мы смотрели друг на друга.

Блэк в последний раз пролистнул страницы «Qwerty-автомата», затем опустил его на стол между нами.

– Вот что я думаю, – тихо сказал он, глядя на книгу.

Я отпил глоток кофе. Мы закрыли тему.

Студенты потихоньку заполняли стоящие кругом неподалеку от стадиона пластиковые стулья, потому что Блэк, по-видимому, не любил торчать в аудитории. Все кутались в шарфы, натягивали перчатки и шапки.

Я копался в сумке, которая лежала на соседнем стуле, в поисках своего экземпляра «Qwerty-автомата», как вдруг рядом раздалось:

– Привет.

Я поднял голову. Голосом оказалась студентка из кафе; ее светлые волосы так ослепительно сияли на зимнем солнце, что я сощурился.

– Эм, привет.

– Не занято?

– Нет, нет – я переложил сумку себе на колени. – Прошу.

– Спасибо.

Она опустилась на сиденье, и мы наблюдали, как Эндрю Блэк обходит дальнюю часть круга, раздавая скрепленные листы формата А4.

– Мистер Мондеграсс, – сказала она, не сводя глаз с Эндрю.

– Ага.

– Как попили кофе?

Я вскинул брови.

Она засмеялась.

– Зато на лекцию бесплатно попал. Повезло.

Она улыбнулась. Я улыбнулся в ответ. Неловкая тишина не заканчивалась.

«Скажи что-нибудь, Куинн».

– Между необходимостью платить и возможностью получать плату – огромная разница, – сказал я.

«Вот это ты выдал, конечно», – пронеслась мысль.

– Согласна.

– Это…

– Из «Моби Дика», я знаю.

Я кивнул:

– Неплохая книга.

«Неплохая книга»?

Все это время я рылся в сумке в поисках книги, и, наконец, нашел ее. Когда я поднял глаза, Блэк внезапно оказался рядом, вручил нам несколько скрепленных страниц, а потом пошел дальше. Девушка несколько секунд наблюдала, как он движется по кругу, затем протянула мне руку.