Список (ЛП) - Конрат Дж. А.

Джоан знала, что ее удочерили, с того момента, как начала говорить. Ее родители создали свою семью поздно; ее отец был кадровым военным и постоянно переезжал из одной части света в другую. Когда он наконец остепенился, ему и его жене было уже за сорок.

Потерять их было невыносимо. Мама умерла от болезни сердца, а папа - с разбитым сердцем, ему так не хватало мамы. Джоан так хотелось позвонить им прямо сейчас, чтобы они сказали ей, что все будет хорошо.

Но будет ли все хорошо? Психопат, напавший на нее, знал о татуировке. Казалось, это как-то связано с причиной, по которой он хотел ее убить.

Кто-то хочет моей смерти, - подумала Джоан.

Она задрожала. Здесь происходило что-то, выходящее за рамки ее понимания, и женщина не знала, к кому обратиться за помощью. Полиция даже не открыла дело о втором нападении - Джоан наблюдала, как детектив, отвечавший за это дело, просто приписал несколько слов в конце первого ее заявления. Вместо того чтобы проводить ее домой, они предложили ей провести ночь в другом месте. Вот тебе и защита, и служба.

- Что ты предпочитаешь, дорогая, клюквенный или апельсиновый сок?

Марти подошел с подносом для коктейлей, укомплектованным маленьким серебряным ведерком для льда и щипцами. Он был таким милым, Марти.

- Только лед. Спасибо.

Марти положил несколько кубиков в бокал со льдом и налил ей здоровущую порцию водки. Джоан проглотила ее как воду. Жжение заставило ее желудок сжаться, но она сдержалась и не выпустила все назад.

- Повторить?

- Пожалуйста.

После того как он наполнил ее рюмку, она похлопала по подушке рядом с собой, и Марти сел.

- Это татуировка, о которой ты говорила? Что это, арки?

- Это цифра 3.

- Как загадочно. Что она означает?

Джоан сделала маленький глоток водки.

- Понятия не имею. Она у меня с детства.

- Знаешь, я работал с парнем, у которого была точно такая же татуировка. Правда, не тройка. Думаю, он был под номером четыре.

- Ты шутишь.

- Нет. Тот же размер, тот же синий цвет. У нас была корпоративная вечеринка на пляже, я заметил и спросил его об этом. Он тоже не знал, откуда она взялась.

- Кто он?

- Он писал рекламные тексты в том агентстве в Санта-Монике, из которого ты меня переманила. Боже, как давно это было... Как его звали? Начиналось на "Б". Боб, Брайан, Бастер, Билл... Билл. Билл Мастертон. Боже, как я рад, что ушел из рекламного бизнеса. Это такой жестокий мир.

Она закатила глаза.

- А кинобизнес головокружительный?

- Конечно, но мы хотя бы притворяемся, что хорошо относимся друг к другу.

Джоан сделала еще один глоток водки.

- Как ты думаешь, он все еще там работает?

- Тебе зачем? Может, ты думаешь, что он твой давно потерянный брат или что-то в этом роде? Как тебе такой фильм недели - четверо детей, разлученных при рождении, у каждого из которых есть номер для идентификации, и поиски бесстрашной матери, которая пытается их разыскать. Держу пари, Лайфтайм это оценит.

- Что это было за агентство?

- Хм? О, Чалмерс/Слоан. Они делают много печатной продукции, но к телевидению практически не имеют отношения.

Джоан допила водку и задумалась. Еще один человек с татуировкой в виде номера. Это может ничего не значить, а может значить очень многое. Она должна проверить этого парня.

Ее рот распахнулся в зевке, алкоголь ослабил ее паранойю.

- Дорогая, ты устала. Давай отправим тебя в постель.

Молча Джоан последовала за ним по коридору в гостевую спальню. Марти откинул одеяло и оставил на подушке большую белую футболку.

- На раковине лежит новая зубная щетка. Я через одну комнату, если тебе что-нибудь понадобится.

- Спасибо, Марти. - Она еще раз обняла его. - Спокойной ночи.

- Сладких снов, милая.

Она закрыла дверь и разделась. Футболка с логотипом "Харлей Дэвидсон" пахла кондиционером для белья. Она надела ее и скользнула в прохладную, гостеприимную постель, слишком уставшая, чтобы снять макияж.

Сон пришел быстро и был крепким.

Джоан проснулась от страшного сна на следующее утро.

Ей снился кошмар, повторяющийся с самого детства. В нем ее преследовал кто-то или что-то. Она никак не могла разглядеть его лицо. Чем ближе он приближался, тем труднее было ей бежать - ноги тяжелели, ступни прилипали к земле, и казалось, что она движется в замедленной съемке. Джоан старалась убежать все быстрее и быстрее, но как бы она ни напрягалась, тварь всегда настигала ее. Тогда она просыпалась, часто задыхаясь.

На этот раз все было хуже, чем обычно. Поймав ее, тварь стала тащить ее к большому заостренному колу, врытому в землю.

Задницей или промежностью?

Джоан резко выпрямилась в постели, сердце гулко стучало, и она попыталась вспомнить, где находится. Солнце проглядывало сквозь жалюзи, а радио-часы, которых она никогда раньше не видела, показывали, что уже немного за восемь.

Дом Марти. Джоан расслабилась, откинулась назад и вытерла глаза. Женщина встала с кровати и направилась в ванную. Зеркало подтвердило ее опасения. Выглядела она просто ужасно. Глаза были красными и мешковатыми, лицо осунулось, волосы напоминали засохшее растение.

Джоан приняла душ, дважды почистила зубы, нашла и использовала немного визина и вернулась в спальню, чтобы переодеться. Марти уже застелил кровать и разложил ее одежду. На тумбочке стояла большая пенящаяся чашка капучино.

Ей не хотелось снова надевать ту же одежду - она напоминала ей о вчерашнем дне. Но у нее не было выбора. Закончив, женщина посмотрела на свое отражение в рамке с гравюрой Нагеля. Отражение было таким бы изнеможённым, какой она себя и чувствовала, но, накрасившись, она могла бы притвориться привлекательной. Джоан взяла свой кофе и встретила Марти на кухне.

- Доброе утро, солнышко. Ты отлично выглядишь.

- Ты отличный лжец, Марти. Но спасибо.

- Что будешь завтракать? Круассан? Бискотти? Энергетический напиток?

- Капучино достаточно.

- Если ты хочешь переодеться, я могу заехать к тебе и забрать что-нибудь.

- Если бы ты мог отвезти меня туда, было бы здорово.

- Ты уверена, что хочешь вернуться так скоро?

- Когда-то надо ехать. Если мы не поторопимся, то можем попасть в пробку в час пик.

- Ты босс.

У Марти был Корветт, который он водил, как старуха: всегда ниже лимита скорости, притормаживая на светофоре, если он загорался желтым, и тратя вечность на то, чтобы влиться в поток. Джоан это обычно выводило из себя, но то, что ее чуть не убили, придало ей больше терпения к мелочам.

- Вот мы и приехали. - Марти заехал на ее подъездную дорожку и припарковался. - Ты готова?

- Не знаю, буду я когда-нибудь вообще готова к этому, - ответила Джоан, выходя из машины и направляясь к входной двери. На дверном проеме были темно-коричневые пятна.

Кровь. Кровь Макса.

Она прошла мимо. Марти последовал за ней, его взгляд метался туда-сюда, явно в поисках угрозы.

- Мне нужно, чтобы приехала служба уборки и убрала эту кровь. Я бы также хотела, чтобы в ванной убрали и слили воду из джакузи. Телефон нужно починить - кажется, линия была перерезана. И изучить предложения по системам сигнализации. Пока ты этим занимаешься, позвони в "Стивенсен Бурглари"^[18] и скажи, что их услуга говно, и я требую возврата денег. А еще скажи, чтобы они поцеловали меня в задницу.

Марти усмехнулся.

- Вот она тигрица, которую я знаю и люблю. - Он достал диктофон и повторил вслух ее инструкции.

Джоан прошла в спальню и сбросила свою одежду. Она выбросила ее в мусорное ведро. Жаль, конечно, но она никогда больше не сможет надеть ее, с такими-то ассоциациями. Женщина окинула взглядом свой гардероб и остановилась на своем любимом костюме - красном блейзере с широкими плечами и такой же юбкой. Белая шелковая блузка и красные туфли дополняли ансамбль. Проверив себя в зеркале в спальне, она переобулась, решив не надевать туфли с каблуками. На каблуках она выглядела эффектней, но на них быстро не походишь.