Фантом. Последние штрихи - Тессье Томас

Входная дверь была заколочена, но кто-то выбил нижние доски, и Нед понял, что ему не составит труда выползти на улицу. Словно щенок. Однако он резко остановился, не дойдя до двери. По толстому слою пыли и грязи на полу были выведены слова. Казалось, что буквы извивались, подобно змеям, но держали форму, чтобы можно было прочитать послание.

ТЫ СНОВА

БУДЕШЬ МОИМ

Вся кровь в теле Неда устремилась к сердцу, которое колотилось как бешеное, словно вот-вот взорвется. Мальчик дрожал, но стер слова, букву за буквой, носком своего кроссовка. И побежал, словно от этого зависела его жизнь, побежал по длинной подъездной дорожке, ведущей от отеля, через кусты и через заброшенную железную дорогу, он бежал и сам не знал от чего, и замедлился только когда наконец оказался на знакомых улицах с обычными домами.

В течение полутора часов тревога и страх все больше заполняли ее сознание. Линда чувствовала, что ее тело состоит из стальных прутьев. Воображение разыгрывало короткие пьесы из материнских кошмаров. И потом в один момент, единственный хороший момент ее дня, все ее страхи рассеялись, когда она увидела, как Нед идет к дому через задний двор. Он никогда не возвращался так поздно. Линда с трудом сдерживала слезы. Она была так счастлива видеть его дома, живым и невредимым! Конечно, как только он открыл дверь и вошел в кухню, ее радость превратилась в чистейший гнев.

Кроссовки Неда были покрыты толстым слоем грязи. Одежда запачкалась, особенно на спине. Грязь была у него в волосах и на лице, а руки казались черными. Линда заметила длинную ссадину на его правом предплечье. Без сомнений, и другие травмы терпеливо ждали обнаружения под слоем пакости.

– Привет, мам.

Нед казался слишком равнодушным для девятилетнего ребенка. Он спокойно подошел к шкафчику у раковины и достал из него упаковку антисептика.

– Где ты был? – закричала Линда до того, как Нед начал мыть руки. – Только посмотри на себя! Ты весь в грязи, поранил руку и больше чем на час опоздал к ужину! Где ты был? Чем занимался?

Нед оцепенел. Вся его уверенность улетучилась, снесенная ураганом тирады матери. Он попытался что-то сказать, но слова застряли в пересохшем горле. Он сглотнул и попробовал еще раз.

– Я просто гулял в лесу, – сказал он дрожащим голосом.

– Гулял в лесу? – продолжила бушевать Линда. Она хотела, чтобы все страхи, которые завладели ей, пока она ждала Неда и молилась за его безопасное возвращение, вырвались наружу. Хотела, чтобы он понял, насколько беспомощным и напуганным может быть человек. Но потом ее глаза наполнились слезами, они потекли по щекам, и Линда уже не могла ничего с ними поделать.

Нед простоял несколько секунд в нерешительности, потом подошел к ней. Линда почувствовала, как он обнял его своими тонкими руками, и крепко прижала его к себе, все еще рыдая. Краем глаза сквозь слезы она заметила Майкла. Линда моргнула несколько раз, вытерла слезы и шмыгнула носом.

– Как ты мог, Нед?

– Ну… У меня же нет часов, – резонно заметил он.

– Да, но тебе известно, когда пора идти домой, – продолжила Линда. – Ты знаешь, как…

Нед молча кивнул, готовый выслушать мать до конца. Не было смысла с ней спорить. Зачем? Он знал, что у него нет оправдания. Судя по тому, как на него смотрел отец, Неду предстояло выслушать еще одну лекцию после того, как мать закончит. Двойная порция. А затем последует какое-нибудь наказание.

Но Нед не возражал. На самом деле, он был рад, что вернулся домой, рад был принять все то, что его ждало. Ему повезло. Совсем недавно, не очень далеко отсюда, он смог сбежать от кое-чего гораздо страшнее. Те четыре слова все еще пульсировали в его сознании. Он никогда их не забудет.

8. Полидори-Стрит

Майкл намеренно выбрал самый захудалый бар на побережье. Полидори-Стрит являлась старейшей улицей Линнхейвена и выглядела соответствующе. «Здесь можно найти старожилов и впитать местный колорит», – думал Майкл, посмеиваясь над своими планами. Он осознавал потенциальный идиотизм предстоящего квеста, но не был готов от него отказаться. «Я не какой-нибудь глазеющий турист, – успокаивал он себя, – я тоже живу здесь». Кроме того, Майкл понимал, что в гостинице «Вашингтон Ирвинг», или в баре «Патрик Генри», или в ресторане «Эдисон», или в любом другом заведении, расположенном вдоль шоссе за пределами города и обставленном мебелью, обитой искусственной кожей, он не найдет ничего интересного. Они были клонами чего угодно из Штат Какой Угодно, США.

Бар, в который вошел Майкл, оказался настолько непритязательным, что у него даже не было названия, только неоновая реклама пива «Будвайзер» над входом. Оказавшись внутри, Майкл заметил, что пол от двери идет под уклон. Пока он шел к барной стойке, чтобы занять свободное место, у него было физическое ощущение, что он идет по наклонной. «Атмосферно, – подумал он, – мне это нравится». В баре почти никого не было. Два посетителя сидели за хлипким столом в углу. Они неотрывно смотрели на свои напитки, столь же веселые и жизнерадостные, как два кактуса в горшках. «Может, их лодка только что затонула, а они ее не застраховали», – подумал Майкл. Третьим и последним посетителем был молодой человек с кудрявыми волосами. На нем была футболка с отрезанными рукавами, и он сидел на табурете у дальнего конца барной стойки. Бармен безучастно слушал рассказ молодого человека, который тот сопровождал активной жестикуляцией. Майкл не мог разобрать, о чем идет речь, поэтому принялся набивать свою трубку (он предусмотрительно взял с собой самый видавший виды экземпляр своей коллекции). Зеркало за баром украшали открытки, банкноты разных стран и металлические таблички с различными броскими фразами типа «ТЯЖЕЛОГО МУЖИКА ХОРОШО НАЙТИ!» или «ВИСКИ – ВРАГ. А МОРЯК ВРАГОВ НЕ БОИТСЯ!»

Бармен заметил Майкла и подошел к нему, чтобы взять заказ.

Он был грузным человеком неопределенного возраста: ему могло быть тридцать пять, а запросто и пятьдесят. Судя по опухшему лицу в шрамах, он часто участвовал в драках. На черепе, которой мог бы стать достойным объектом изучения для френолога, словно лишайник, росли короткие волосы.

– Бутылку «Бада», – попросил Майкл.

С пятерки он получил сдачу четыре доллара пятнадцать центов. Бармен вернулся к кудрявому юнцу, который назвал его Тедом. Тед, бармен, послушал Кудряша еще пару минут, пожал плечами и отошел. Он зажал зубочистку между зубов и взглянул на Майкла поближе.

– Вы местный? – спросил Тед. Вопрос прозвучал как обвинение.

– Да, переехал сюда не так давно.

– Вот как? – Тед слышал истории поинтереснее. Он продолжал жевать свою зубочистку.

– Тихо тут у вас, – заметил Майкл.

Тед пробормотал что-то неопределенное. В этот момент в бар вошли еще три юнца и присоединились к Кудряшке. Они заказали 7&7, коктейль из виски и 7-Up, который Майкл терпеть не мог. Тед начал наливать напитки, и взгляд Майкла упал на табличку «УШЕЛ ВЫПИТЬ НА ОБЕД!». Он заметил, что все надписи заканчивались восклицательным знаком.

Один из мужчин у бара начал громко рассказывать анекдот про моряка, который провел месяц в море, а потом пошел по барам, пока наконец не нашел понравившуюся проститутку. Они пошли к ней домой, он заплатил пять долларов, и они занялись сексом. Но моряк слишком много выпил, и у него ничего не получалось. Но он старался и в конце концов спросил у скучающей девушки, насколько он хорош. «На три узла, морячок», – ответила она. Моряк не понял, шутит ли она над ним, и попросил объяснить. Ее ответ: «Он не стоит, он не вошел, и я не верну твои пять баксов». Молодые люди расхохотались. Майкл улыбнулся. Тед, который слышал этот анекдот уже много раз, изучал серийные номера на банкнотах.

В бар вошла женщина и, быстро оглядевшись, села на табурет рядом с Майклом. «Как раз вовремя», – подумал он. Он предвосхитил появление шумного трио своим замечанием о том, как здесь тихо. Теперь их анекдот предварил появление этой роковой женщины. Единственный намек, который не работал в этом баре – восклицательный знак, он пока никого не рассмешил. Похоже, Тед был знаком с этой женщиной, потому что сразу налил ей виски с имбирным элем, не дожидаясь, пока она сделает заказ. Потом он уставился на большую банку с маринованными яйцами, пытаясь, вероятно, угадать их количество.