Роман Лерони - Багряный лес
Доклад представлял собой радиограмму. В момент, когда поступала информация, полковник Ковальчук не придал ее содержанию никакого значения, скорее всего из-за того, что первой его обязанностью было "фильтровать" полученные сообщения, и выбирать те, которые действительно заслуживали вмешательства самого МВД. Часто "органы" на местах старались спихнуть "дела" министерству, когда, как оказывалось на самом деле, могло справиться с ними самостоятельно. Одним словом, в первый момент Ковальчуку показалось, что это заурядное происшествие (хоть и выглядевшее, как изощренное хулиганство), и место ему в Отделе статистики министерства, а "разбор" по месту прецедента, силами того отделения милиции, на территории ответственности которого данное происшествие произошло.
Когда радиограмма была переведена в печатные знаки, перед полковником предстало следующее содержание, разумеется не окрашенное той излишней и совершенно неуместной эмоциональностью, с которой радировал дежурный Печерского районного отделения милиции столицы:
"…в 1:30 по киевскому времени в районе Саперной Слободки на Лысой горе патрулем ППС было замечено большое скопление женщин (примерно около 200 человек), которые разводили костры, шумели и использовали неизвестные пиротехнические средства. Патрулем было вызвано подкрепление, которое на подъезде к указанному месту стало свидетелями необъяснимого явления: с проспекта Науки, Стратегического шоссе, Надднепрянского шоссе, Южного моста и Столичного шоссе в сторону Лысой горы передвигалось огромное количество животных — черных кошек. Женщины полностью обнажены. Когда была предпринята попытка прекратить противоправные действия, женщины оказали сопротивление, в результате чего с травмами различной степени тяжести 14 сотрудников милиции…"
Еще раз перечитав сообщение, полковник передернул плечами, хмыкнул и повозил по столу бумажный листок, размышляя, как следует поступить в данный момент.
— Черт знает что, — пробормотал он. Если бы не эти четырнадцать человек, неизвестно каким образом пострадавших от "полностью обнаженных женщин", он бы, не раздумывая ни секунды, отправил сообщение в папку для Отдела статистики.
От раздумий его отвлек его друг, а теперь и начальник, вместо покойного Кляко, полковник Горовецкий, который, заступив на должность вчера днем, почему-то не спешил домой, а с какой-то излишней строгостью следил за работой сотрудников отдела. У него, как определили те же самые сотрудники, был "рабочий зуд". Такое можно наблюдать у людей, которые неожиданно получили повышение.
— Что случилось, Влад?
— Да вот не знаю, как с этим быть, — пожимая плечами, протянул ему лист с докладом Ковальчук. — Может, ты знаешь, что делать?
— Ну-ка, ну-ка, — пробормотал Горовецкий, принимая лист и впиваясь в него глазами.
После прочтения он хмыкнул и так же, как и его подчиненный, неопределенно передернул плечами.
— Занятно, — таков был его комментарий.
— Странно, — добавил дежурный.
— Ладно, — успокоил его товарищ, — занимайся своей работой, а я узнаю, что там происходит. Ты не дашь мне телефон этого отделения?
— Свяжись с ними по спецсвязи, — посоветовал Ковальчук. — Я пробовал по городскому, но там постоянно занято.
— Хорошо, — согласился начальник. — Я буду за тем столом. Переключи, пожалуйста, туда все радиопереговоры. Я прослушаю…
Он пошел за свободный стол оператора, на ходу бросив взгляд на электронный циферблат часов, которые были установлены в большом зале под самым потолком, прямо над картой Украины.
Было 1:44 ночи. Начальник оперативного отдела сокрушенно покачал головой: если это был серьезный случай, то было халатно упущено драгоценное время. За четырнадцать минут при массовых беспорядках ситуация менялась стремительно.
Прослушивая радиопереговоры, он заволновался сильнее. Стало понятно, что ситуация быстро выходила из-под контроля. Милиционеры, пытавшиеся навести порядок на Лысой горе, терпели неудачу. В эфире стоял невообразимый шум и гам: нарушая порядок переговоров, милиционеры ругались матом, сквозь их искаженные помехами голоса прорывались крики женщин, но они были мало чем похожи на обыкновенный женский визг — наоборот, в них слышалась ярость… Стражи порядка беспрестанно просили помощи. Но Горовецкий не спешил нажимать красную кнопку тревоги, которая была расположена на панели стола — по ней немедленно выезжала дежурная группа спецназа МВД.
Он поднял трубку телефона, одного из трех, который был без наборного диска. Ответил дежурный, привычно жесткий голос женщины, телефонистки. Горовецкий попросил ее связать его с отделением милиции…
Ответили мгновенно, и по тому, как торопливо и нервно звучал голос дежурного по отделению, начальник Оперативного отдела министерства понял, что ситуация действительно серьезная.
"Майор Корнухин… отделение милиции Печерского района столицы".
— Полковник Горовецкий, Оперативный отдел министерства. Майор, от вас было получено пятнадцать минут назад сообщение о беспорядках на Лысой горе…
В следующую секунду он даже скривился от того возмущения, с которым встретил его этот майор:
"Вы что там — спите, полковник!.. У меня здесь черт знает что творится! Пришлось убрать всех людей со всего района и бросить на этих сбесившихся сучек…"
— Возьмите себя в руки, майор! — одернул его Горовецкий, и когда услышал спокойное дыхание в динамике телефонной трубки, так же спокойно попросил: — Постарайтесь объяснить, что у вас там происходит на самом деле. Это для вводных данных для спецназа, который уже сидит в автомобилях и ждет моего приказа. Они должны знать, что делать еще до того, как прибудут на место. — Он говорил, а его палец уверенно нажал на красную кнопку тревоги, и на кнопку записи разговора. — Майор, можете говорить свободно: ваше сообщение не будет записано.
"К тому, что было сообщено, могу добавить, что жертв стало больше. "Скорые" забрали уже двадцать два человека из числа моих ребят… Там множество кошек! Тысячи, господин полковник!.. Они не подпускают ребят к женщинам — бросаются на лицо, рвут когтями, кусаются… Дрессированные, что ли, не знаю…"
— А женщины что?
"Они там, как мне стало известно, устроили настоящее представление!.. Вся гора в кострах и каких-то разноцветных огнях. Там такой фейерверк, что его видно даже с Левого берега! Они голяком — в чем мать родила! Прыгают, как заправские акробатки через костры и летают по воздуху!.."
— Что?.. Летают по воздуху?
"Да… Так мне сообщили. Я вызвал пожарных, чтобы они с помощью брандспойтов разогнали этих проклятых кошек".
