Алексей Атеев - Солнце мертвых
Впрочем, по утрам Володе иногда бывало грустно. Он лежал на мягкой перине, уставившись в потолок, и чувствовал страшную опустошенность, словно невидимый паук высасывал из него жизненные соки. Правда, это состояние бесследно исчезало, стоило ему умыться и напиться воды из замечательного колодца. И снова делалось легко и бездумно. Со Стасом он почти не общался, вернее, общался, но не словами и жестами, а как-то иначе.
На улице было уже совсем темно, когда Стас позвал Володю в главную комнату. Так про себя привык Еремин ее называть. Позвал не мысленно, а именно словами. Володя в этот момент предавался своему любимому занятию: сидел перед зеркалом, возле которого горела свеча. Отраженный язычок пламени превращался в зеркале во множество разноцветных огоньков, которые роем носились в сумраке, словно играли друг с другом в пятнашки. Володя задул свечу и опрометью побежал на зов.
– Садись, – сказал Стас, указывая на простой отполированный временем табурет. Он мельком взглянул на краеведа, и грустная усмешка скользнула по его губам. – Совсем ты в забвение впал, – произнес Недоспас, – себя не помнишь. А мне надо серьезно с тобой поговорить. Морок снять недолго, пойдет ли на пользу?
Стас быстро и мягко провел ладонью по лицу Володи, и того словно пронзил удар электрического тока. Пелена спала. Чувство тревоги, растерянности овладело им. Что он здесь делает? Почему он не дома? Внезапно вспомнился шабаш. Хрипящий козел с перерезанным горлом. Извивающаяся на земле в крови животного визжащая нечисть. Его передернуло от отвращения. Да как же это!..
– Успокойся! – повелительно произнес Стас. – Чему быть, того не миновать. Теперь ты наш, и назад пути нет. Ведь я тебя предупреждал!
– Но я… Я вовсе не хотел… Я никогда не думал…
– Не хотел, не думал!.. – насмешливо передразнил Стас. – А кто думал? Впрочем, я могу тебя отпустить, как говорится, с миром. Иди, ты свободен!
– Но ведь… Нельзя, наверное, просто так?
– А как?
– Ну, должно быть, есть какая-то церемония выхода?
– Еще одна церемония? – усмехнулся Стас. – Да нет… Церемоний не будет. Я просто тебя отпускаю. Иди домой или в свой музей.
Володя неуверенно поднялся и смущенно посмотрел на хозяина дома.
– И ничего мне не будет? – осторожно спросил он.
– То есть?
– Последствий или там кар…
Стас весело засмеялся.
– Так ты боишься, вот что тебе мешает уйти?! Не бойся. Я тебя преследовать не собираюсь. Ты сам себя покараешь.
– Не понял?
– Поймешь очень скоро.
– И все же нельзя ли разъяснить?
– Все очень просто. Вот ты сейчас вернешься домой. Что тебя там ждет? Голые стены, пустой холодильник и тараканы. Семьи у тебя нет, друзей тоже нет. Остается музей. А что там хорошего? Ты сам мне совсем недавно говорил: убожество и галиматья. Конечно, и так можно жить, вернее, существовать… Отправляйся существовать и ты. Скатертью дорога.
Володя нерешительно топтался на месте.
– Чего же медлишь? Иди! – Стас демонстративно отвернулся к окну.
Володя никак не мог решиться и сделать шаг к выходу. Что-то мешало. Но не колдовские чары. «А ведь он прав, – подумал директор музея, – никто меня не ждет». Он грустно вздохнул.
– Ты еще здесь?
– Я… А можно мне остаться?
Стах захихикал и по-стариковски закряхтел:
– Оставайся. Всегда рады. Все-таки свой. А коли ушел бы, все равно через пару дней прибежал – ну самое большое через неделю. Только здесь настоящая жизнь для вкусивших от древа познания.
– Но меня могут искать?
– Кто это?
– Например, Мухоедов.
– Артур, что ли? Да он только что ушел отсюда!
– Как, и он среди приобщенных?
– Отчасти. В качестве козла.
– Козла?
– Именно. Сие древнее животное суть его воплощения. Он мечтает обрести рога и копыта.
Стас рассказал любознательному директору музея о похождениях Мухоедова.
– Неужели он мечтает быть козлом? – отсмеявшись, спросил он.
– О чем же еще мечтать шпиону и доносчику?
– Не может быть?!
– Уверяю тебя. Твой дружок всегда был стукачом.
– А тебе от него какой прок?
– Пускай работает по своей основной специальности.
– За кем же он шпионит на этот раз?
– Вот об этом я и хотел поговорить с тобой. Не посоветоваться, а просто поделиться. Интересные дела назревают. В городе появились люди, которые настойчиво ищут встречи со мной.
– Кто такие?
– Выдают себя за американцев.
– А на самом деле?
– Трудно сказать. Пока еще я их не видел. Посмотрю, возможно, скажу более точно. Ясно только одно, люди эти из наших…
– Что значит: «из наших»?
Стас замялся:
– Последователи древних учений, – наконец нашел он определение.
– Колдуны, что ли?
– Я их не видел! – раздраженно произнес юноша. – Наверняка сказать не могу. Может, и колдуны, может, ученые, интересующиеся древними знаниями. Но в одном уверен: приехали они сюда не с добрыми намерениями. Много лет назад, меня еще тогда на свете не было, появились здесь одни. Тоже ученые. Изучать нас хотели, – Стас хмыкнул, – однако тайн своих мы им не открыли. В отместку они попытались уничтожить Лиходеевку и почти уничтожили. Все кругом заасфальтировали, сволочи. Городишко этот убогий возвели на заповедных местах. Однако уничтожить нас не так-то просто. В чужую жизнь мы не лезем, но и в свою лезть не позволяем. Через десяток лет сделали еще одну попытку. Взялись более серьезно, основательно, надо прямо сказать, взялись. Пришлось полностью затаиться, изобразить, что нас не существует. Поверили или не поверили, но в покое оставили. Теперь вот эти. Чую, они-то хуже всех. Те хоть свои были. И денег, судя по всему, у них много. А деньга, она что хочешь переломит, особенно сегодня. Что им нужно, я догадываюсь.
– Что же?
– Пока наверняка не удостоверюсь, говорить не буду. Впрочем, что бы они не потребовали, навстречу идти им я не намерен. Пусть хоть горсточку праха попросят. Но они просить не привыкли. Норовят без спроса взять. Получится ли? – Стас хищно усмехнулся. – Пришлось сделать кое-какие приготовления. И тебе при встрече поприсутствовать нелишне. Возможно, они будут говорить по-французски между собой. Так что ты слушай и запоминай, а потом расскажешь.
– А если они не захотят, чтобы я присутствовал при встрече?
– Захотят! Никуда не денутся. Хотя они, конечно, ребята серьезные. Но и мы не лыком шиты. Твоя задача во время встречи сидеть тихо, помалкивать и побольше слушать и запоминать.
– Когда же они появятся?
– Очевидно, вскоре. Ждут, наверное, чтобы ночь погуще была. А пока давай хоть чайку попьем, и время быстрее пролетит, ожидание, оно, брат, хуже неволи.
Время приблизилось к полуночи, когда в ворота дома кто-то осторожно стукнул. Стас не шелохнулся…
