Вера Головачёва - Фантом является ночью
– Наивные людишки! – вновь засмеялся черт. У него сегодня было отличное настроение. – Как уморительна порой бывает ваша суета. Неужели ты серьезно думал меня этим удержать?
Он, высоко подпрыгнув на своих копытах, долго смеялся, вертясь в воздухе, словно воздушный шарик, попавший в цунами. Казалось, в своем бешенном восторге Афанасий Викторович совершенно забыл о двух подростках, находящихся в его пещере. Родион попробовал сесть, и ему это удалось. Он это сумел сделать! Тогда почему бы...
– Алиса, – совершенно неправдоподобная мысль мелькнула в голове. – Ты должна бежать. Не на коляске, понимаешь?
Алиса смотрела на него широко распахнутыми глазами. От сознания собственного бессилия по щеке скатилась слеза.
– Но ты же знаешь, я не могу, – сказала она в ответ.
– Можешь, – Родион вспомнил эти фильмы, в которых все как в сказке получалось. Стоило только сильно захотеть. – Ты только попробуй подняться.
Черт, кружась в воздухе, смеялся все громче, отчего совершенно невозможно было разобрать, что говорит Алисе мальчик. Только по губам еще возможно было что-то прочитать.
– У меня не получится, – с сожалением возразила она. – Да, кстати, как и у тебя.
– Получится, – упрямо ответил мальчик и попытался доказать это.
Он уперся руками в каменный пол и всем телом навалился на них. Ему показалось, его руки касаются раскаленной сковородки. Вот сейчас они зажарятся до хрустящей корочки и Афанасий Викторович, спустившись вниз, отведает бифштекса с кровью.
– Получится, – сквозь сжатые зубы цедил уже больше для себя Родион.
Ноги все еще ничего не чувствовали. Он перенес тяжесть тела на них. Нос ощутил запах гари: джинсы тлели на покрасневших камнях. А ногам хоть бы что.
– Повторяй за мной, – не сдаваясь, крикнул он.
Алиса не верила своим глазам. Родион поднялся на колени и уже почти стоял на них. Потрескавшиеся от жары губы приказали повторять, и она повиновалась. Коляска оказалась шаткой, если на ней пробуешь учиться вставать. Алиса не удержалась на ней и тоже упала на камни. Прямо на колени. Нужно только удержаться на них.
У Родиона все внутри замерло от радости: он почувствовал невыносимую боль ожога на коленях. Крик сам собой вырвался из горла, а глаза стали влажными, не в силах терпеть жжение. Но он был счастлив от того, что ноги его возвращались к жизни. Они уже чувствовали боль. Он нервно засмеялся, вторя Афанасию Викторовичу, и попробовал встать с коленей.
Ноги ходили ходуном под ним. И все-таки держали. Алиса, опершись на коляску, старалась повторить то же. Черт им не мешал. И смех его перестал так пугать Родиона. Вроде как нормальный смех, заразительный даже.
Родион на неверных ногах подошел к девочке и взял ее за руку.
– У тебя получится. Это просто. Нужно только сильно захотеть.
И Алиса захотела.
Они стояли совсем рядом, держа друг друга за руки. Сердца ликовали, чувствуя победу и что-то большее. Уже не так мучил смоляной дым, не напрягала жара. Вроде как они даже исчезли.
– А теперь бежим, – скомандовал он Алисе, – пока не сварились здесь заживо.
Ребята повернули к выходу.
– Но где вы собрались вариться, позвольте мне узнать? – услышали они за спиной голос Афанасия Викторовича.
Они удивленно обернулись: и он еще спрашивает?
За спиной, в пещере, не осталось и следа от страшного пламени. В закопченном котле утихла смола, застыв безупречной гладью. Даже не верилось, что несколько секунд назад она бешено бурлила и выливалась наружу, заставляя языки пламени ярче вспыхивать. Дышать стало свободней, а все потому, что дым рассеялся, а из тоннеля потянуло приятным, прохладным ветерком.
Афанасий Викторович принял свое прежнее обличье: черный плащ, белые кашне и перчатки, начищенные до блеска ботинки, идеально ровные усики... Серьга пропала.
«Новое что-то затеял», – подумал Родион.
– Отнюдь, – возразил мужчина. – Затея моя, как изволили вы выразиться, – обратился он непосредственно к мальчику, – уже удалась. Таким образом, что-либо новое придумывать мне смысла нет, – он помолчал несколько секунд. – Я вижу, вы ждете объяснений. Извольте.
Для начала вам интересно было бы знать, кем я являюсь. Как бы вам это понятнее объяснить. Я не человек, как вы успели заметить. Кто? Не могу сказать. Меня приставили к этой коляске с миссией. В чем она заключается, вы видите в данный момент. Я помогаю безнадежно больным вернуться к полноценной жизни.
Вы скажете, мой метод слишком жесток? Возможно. Но не забывайте, я имею дело с больными, от которых отказались даже врачи. Чтобы их вылечить, нужно чудо, которого я и добиваюсь.
– Я не видел никаких чудес, – буркнул в ответ Родион, а про себя подумал, вспоминая угри: «только неприятные». Он машинально провел рукою по щеке. Кожа была гладкой, словно новую натянули. И на руке ожогов не осталось.
– Вы правы: то, о чем вы подумали, не является чудом. Настоящая дружба и преданное сердце – вот самые большие чудеса на свете, против которых штучки Коперфильда просто детский лепет. Они помогли Алисе встать на ноги.
Дети стояли ошарашенные, совершенно не готовые к такому повороту событий. Родион не мог понять: возненавидеть ли этого мужчину, или благодарить за Алису, ставшую – он это теперь точно знал – ему подругой. Девочка его опередила и сама сказала спасибо Афанасию Викторовичу. Родиону ничего не оставалось, как тоже пробурчать слова признательности, на всякий случай очень невнятно: вдруг мужчина не заслуживает этого.
– Не стоит благодарности, – изящно отмахнулся от слов Афанасий Викторович, словно разгоняя мух. – Вы меня больше обяжете, если исполните одну мою просьбу.
– Какую? – спросила Алиса.
– Если увидите человека, который нуждался бы во мне, отдайте коляску ему.
Алиса и Родион переглянулись.
– Во всяком случае, он мне помог, – сказала девочка.
Родион кивнул в ответ, и они хором, поворачиваясь, выпалили:
– Конечно.
Афанасия Викторовича больше не было в пещере. Только коляска одиноко стояла в центре, а на ней две куртки и теплые ботинки (осень все-таки на улице). Родион подошел к коляске и, взяв за ручку, спросил подругу:
– Подвезти?
– Нет уж, спасибо. Я накаталась. Теперь хочу только ходить долго-долго. Чтобы весь мир обойти, – она хитро прищурилась и спросила:
– Если я совершу кругосветное путешествие, я попаду обратно в ваш город?
– Нет, ты попадешь в «Книгу Гиннеса».
Ребята рассмеялись и пошли к выходу. Пещера оказалась не пещерой, а комнатой в каком-то старом особняке города, совсем недалеко от той улицы, где живет Родион. Они шли и болтали. Болтали без умолку, с каждым шагом замедляя ходьбу. Не хотелось возвращаться домой.
