Юлия Басова - Ловушки памяти
– Хорошо, – коротко ответил Филипп, к моему величайшему удивлению, – лично я пойду. Остальные, наверное, тоже. На перемене спрошу их об этом.
Я стала мысленно ругать себя за импульсивность. В конце концов, это была всего лишь шутка, которую почему-то приняли за чистую монету.
Мне оставалось только растерянно кивнуть в знак согласия, и пробубнить упавшим голосом:
– Вот и славно. Пообщаемся. Девчонки будут рады.
– Я – француз! – гордо объявил Филипп. – И знаю толк в застольях!
– А у тебя отличный русский, – невпопад заметила я. Филипп действительно прекрасно владел русской грамматикой, хотя и говорил с явным акцентом. – Ты ведь из Парижа?
– Из Парижа, – спокойно ответил парень. – Или по мне не видно?
Я неопределённо кивнула:
– Видно, наверное. Только мне проще судить по произношению, чем по внешнему виду. По тому, как ты говоришь, становится ясно, что ты – не немец, не поляк и не китаец.
Молодой француз снова засмеялся:
– Ты права! Китайцем я никогда не был! Ладно, так что насчёт нашего сегодняшнего свидания?
Я удивлённо взглянула на парня – зря только записала его поначалу в скромники! Вот, оказывается, как обманчиво может быть первое впечатление! Я только к нему подсела, и вот мы уже вместе идём в ресторан. Правда, я тоже хороша! Практически набилась ему в компанию. И что только на меня нашло? Наверное, захотелось мужского общества, иначе моё поведение не объяснишь!
– Ты во сколько заканчиваешь сегодня? – поинтересовался мой собеседник.
– В четыре или около того. У нас ещё факультатив, но все пойдут, – неуверенно ответила я, всё ещё не веря, что мою дурацкую идею с рестораном так быстро одобрили и с охотой поддержали!
– Наша группа заканчивает пораньше, – серьёзно сказал Филипп, – но мы вас подождём.
– А может, не стоит? – с надеждой в голосе сказала я. – Давайте в другой раз?
Какой же у меня странный характер! Сначала делаю что-то, а потом сожалею об этом и пытаюсь взять свои слова обратно! Правда, в данном случае это, похоже, невозможно. Юный француз был полон решимости и не хотел отступать.
– Мы подождём, – непреклонно повторил он, – и знаешь, хорошо, что ты предложила нам познакомиться поближе. Я думал, тебе это неинтересно.
– Вот как? – удивилась я. – Из-за моего соседа по парте? Ты считаешь, у нас с ним роман?
Парень прыснул:
– Разве твой друг – натурал?
Я не нашла ничего, чтобы ответить. Француз был на сто процентов прав. Он, один из немногих, видел истину.
– Тогда почему ты решил, что мне неинтересны новые знакомства? – после непродолжительной паузы спросила я.
– Когда я впервые увидел тебя, мне показалось, что у тебя уже кто-то есть, – понизив голос, признался Филипп, – и этот кто-то занимает все твои мысли.
Я вздрогнула и поспешно поинтересовалась:
– И с чего ты это взял?
– Не знаю. – Парень немного напрягся. Затем подумал и быстро добавил:
– Я рядом с тобой никого не видел, кроме вот его.
Он покосился на Антошку, который старательно объяснял что-то белобрысому поляку Мачику, работавшему с ним в паре. Видно, паренёк наделал множество ошибок, а Рейер теперь отдувается за двоих.
– Тогда почему ты решил, что я несвободна? – настаивала я. Все эти намёки относительно моего тайного романа уже порядком надоели! Да чего уж там – даже мама нечто подобное припоминает! Может, по Подмосковью пронеслась эпидемия, заставляющая всех людей вокруг нести чушь?!
– Богданова, вы уже готовы нам рассказать о результатах вашей совместной работы с месье Моруа? – Голос Семипалатовой прозвучал так резко, что я вздрогнула от неожиданности.
Задание! Действительно, мы с французом должны были подготовить выступление, а сами заболтались. Зная «особое» отношение ко мне нашего преподавателя, можно легко угадать, как будут развиваться дальнейшие события. Конечно же Нина (так мы за глаза звали Семипалатову) наблюдала за нами и догадалась, что мы с Филиппом не готовы. Уверена: дама предвкушает мой позор и поэтому именно нашу пару решила спросить первой.
– Не волнуйся, – вдруг задорно подмигнул мне Филипп, – тебе и делать ничего не надо.
Я удивлённо уставилась на парня: что это за новости? Неужели он сможет выступить, не допустив ни одной речевой ошибки? Если он позволит себе хотя бы один промах, Нина запишет неудачу на мой счёт и буквально уничтожит меня критикой. Скажет, что я не смогла нормально объяснить материал иностранному студенту, что я ленива, и всё в этом духе. Б-рр… Я поёжилась.
– Итак, Богданова, Моруа, выходите к доске! – безжалостно приказала Семипалатова.
Филипп энергично вскочил со своего места, словно того и ждал. Я последовала его примеру. Мы предстали перед другими студентами во всей, так сказать, красе: я – с пылающими от стыда щеками, растерянная, и француз, широко улыбающийся, словно только что выиграл в лотерею миллион.
Тем не менее, почувствовав внутреннюю уверенность своего напарника, которая быстро передалась и мне, я набралась наглости и громко объявила:
– В ходе совместной работы мною не было обнаружено ни одного промаха. Господин Моруа прекрасно освоил заданную тему и не заслуживает ни единого замечания.
– Тема? Богданова, какая тема досталась вашему напарнику? – желчно поинтересовалась Семипалатова, прекрасно понимая, что мне неизвестен ответ на этот вопрос. Я слишком увлеклась обсуждением вещей, далёких от предмета данного семинара.
– Положение русского языка в мире, популяризация русского языка и литературы, – бодро отчеканил Филипп, не давая мне даже рта раскрыть.
Я постаралась запрятать удивление под маской полного спокойствия, слушая идеально построенное выступление француза на заданную тему. Действительно, ни одной ошибки (по крайней мере речевой). На отсутствие фактических и смысловых неточностей мне указал весь вид Семипалатовой, ни разу не перебившей моего компаньона. Её молчание говорило о том, что доклад Моруа хорош в плане содержания. Должно быть, парень отлично подготовился. Он выступал минут десять, по истечении которых я с облегчением поняла, что мне повезло – Нине абсолютно не к чему привязаться.
– Вы делаете успехи, – томно обратилась она к Филиппу. – Очень заметно, что вами ежедневно совершается огромная работа над ошибками. А благодаря желанию и упорству можно очень многого достичь. Не правда ли?
Последняя фраза предназначалась мне. С готовностью кивнув, я посмотрела на Филиппа. Лишь благодаря ему мне удалось избежать усиленной критики со стороны Нины, и это не могло не радовать.
Семипалатова вызвала следующую пару, а мы торопливо направились к своим местам.
– Определённо, это надо отметить! – весело шепнул Моруа мне на ухо, когда мы уселись за парту.
