Дин Кунц - Покровитель
– Это мерзкая жаба! – сказала Тельма.
Из дальнего угла комнаты Тамми тихо сказала:
– Он не такой плохой, как вы говорите. Девочка со светлыми волосами вела себя так тихо, она была такой хрупкой и бесцветной, что Лаура даже забыла о ней. Теперь она увидела, что Тамми отложила книжку, согнула колени к груди и обхватила их руками. Ей было десять лет, на два года меньше остальных, и она была очень маленькой для своего возраста. В белой сорочке и носках Тамми выглядела скорее призраком, чем реальным человеком.
– Он никому не причинит вреда, – сказала Тамми колеблясь и неуверенно, как будто она не выражала свое мнение о Шинере, а шла по натянутому канату, под которым не было сетки.
– Он причинит кому-нибудь вред, если это сойдет ему с рук, – сказала Рут.
– Он просто… – Тамми поджала губы.– Он… одинок.
– Нет, милая, – сказала Тельма, – он не одинок. Он так ведь себя любит, что никогда не будет одиноким.
Тамми отвернулась от них. Она встала, сунула ноги в шлепанцы и пробормотала:
– Пора спать.
Она взяла свои туалетные принадлежности с тумбочки и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь и направляясь к ванной в конце коридора.
– Она берет конфеты, – объяснила Рут. Ледяная волна отвращения охватила Лауру.
– О, нет!
– Да, – сказала Тельма, – не потому, что она хочет конфет. У нее… не все в порядке. Она нуждается в одобрении, которое получает от Угря.
– Но почему? – спросила Лаура.
Рут и Тельма снова обменялись взглядом, принимая без слов обоюдное решение. Вздохнув, Рут сказала:
– Ну, понимаешь, Тамми нуждается в этом одобрении потому… что ее научил этому собственный отец.
Лаура была потрясена.
– Ее собственный отец?
– Не все дети из Маклярой сироты, – сказала Тельма, – некоторые из них здесь потому, что их родители совершили преступления и отправились в тюрьму. Других оскорбили их родственники физически… или сексуально.
Свежий воздух, влетавший в открытые окна, стал, возможно, только на градус или два холоднее, когда они сидели кружком на полу, но Лауре показалось, что осенний ветер таинственно обогнал месяц и ворвался в августовскую ночь.
Лаура сказала:
– Но Тамми ведь это не доставляет настоящего удовольствия?
– Нет, не думаю, – сказала Рут.– Но она…
– … Вынуждена это делать, – сказала Тельма.– Она не может справиться с этим. Погрязла по уши.
Они замолчали, размышляя, и наконец Лаура сказала:
– Странно и… так печально. Мы не можем прекратить это? Разве мы не можем рассказать миссис Боумайн или кому-нибудь другому о Шинере?
– Из этого не получится ничего хорошего, – сказала Тельма.– Угорь будет отрицать это и Тамми тоже, у нас не будет доказательств.
– Но если она не единственный ребенок, над которым он надругается, кто-нибудь другой…
Рут покачала головой.
– Большинство из них находятся уже в других приютах, у приемных родителей или в своих семьях. Здесь осталось двое или трое… Но они либо похожи на Тамми, либо до смерти боятся Угря.
– Кроме того, – сказала Тельма, – взрослые ничего не хотят знать, они не хотят связываться с этим. Плохая репутация для приюта. Они выглядят очень глупо, когда стараются не замечать того, что творится под их носами. Кроме того, кто поверит детям?
Тельма изобразила миссис Боумайн, уловив так хорошо нотки ее голоса, что Лаура тут же узнала его.
– О, моя дорогая, они ужасные маленькие лжецы. Шумные, вредные и беспокойные маленькие скоты, способные уничтожить прекрасную репутацию мистера Шинера лишь для того, чтобы посмеяться. Для них нужна более жесткая система воспитания, для них это было бы лучше.
– Угорь будет оправдан, – сказала Рут, – он вернется к работе и найдет способ заставить нас заплатить за разговоры против него. Так случилось с одним парнем, который работал здесь. Мы звали его Хорьком. Бедный Денни Дженкинс…
– Денни донес на Хорька, он сказал Боумайн, что Хорек приставал к нему и еще двоим мальчикам. Хорек был уволен. Но двое других мальчиков не подтвердили историю Денни. Они боялись Хорька… Но они тоже нуждались в его добрении. Когда Боумайн и ее служащие допросили Денни…
– Они набросились на него, – зло сказала Рут, – с коварными вопросами, пытаясь подловить. Он запутался и они объявили его лжецом.
– И Хорек вернулся к работе, – сказала Тельма.
– Он воспользовался этим, – сказала Рут, – и нашел способ сделать Денни несчастным. Он безжалостно мучил мальчика до одного дня… Денни начал кричать и не мог остановиться. Доктор выстрелил в него и исчез.
Окончательно расстроенные, они сказали:
– Мы никогда его больше не видели.
Тельма положила руку на плечо сестры. Лауре она сказала:
– Денни нравился Рут. Он был приятный мальчик. Маленький, застенчивый, добрый… У него никогда не было шанса. Вот почему ты должна быть осторожна с Белым Угрем. Ты не должна показывать ему, что боишься. Если он попытается что-то сделать, кричи и бей ногой в промежность.
Тамми вернулась из ванной. Не глядя на них, она скинула шлепанцы и забралась под одеяло.
Хотя Лаура была поражена тем, что Тамми подчинялась Шинеру, она смотрела на хрупкую блондинку больше с симпатией, чем с отвращением. Никакое зрелище не могло быть жалостнее, чем эта маленькая, одинокая, беззащитная девочка, лежащая на узкой скрипучей кровати.
Ночью Лауре снился Шинер. У него была его собственная человеческая голова, но тело было белого угря. Куда бы Лаура ни бежала, Шинер скользил за ней, проползал под закрытыми дверями и другими препятствиями.
ГЛАВА 2
Почувствовав тошноту от того, что только что видел, Стефан вернулся из главной лаборатории института в свой кабинет на третьем этаже. Он сидел за столом, обхватив голову руками и качая ею с ужасом, гневом и страхом.
Этот рыжеголовый ублюдок Вилли Шинер хотел изнасиловать Лауру, избить ее до полусмерти, нанести ей такую травму, от который ей никогда не отойти. Это была не просто вероятность, это произойдет, если Стефан не предотвратит это. Он видел последствия: лицо Лауры с кровоподтеками, разбитый рот. Но хуже всего были ее глаза, такие спокойные и полумертвые, глаза ребенка, который никогда больше не будет веселым, у которого не осталось больше надежды.
Холодный дождь барабанил по окнам кабинета, и этот пустой звук, казалось, отдавался внутри него, как будто тот ужас, который он видел, выжег все внутри, оставив лишь пустоту.
Он спас Лауру от грабителя в бакалейной лавке ее отца, но вот появилась новая опасность. Одна из вещей, которую он узнал из экспериментов в институте, это та, что судьба всегда была нелегка. Может быть, оскорбления и психологическое уничтожение были неизменной частью судьбы Лауры, и Стефан не мог предотвратить то, что должно было случиться раньше или позднее. Возможно, он не мог спасти ее от Вилли Шинера или вполне вероятно, что, после того как он помешает Шинеру, другой ублюдок войдет в ее жизнь. Но он должен был попытаться.
