Лорел Гамильтон - Смеющийся труп
— Я оживляю мертвых, Сеньора. Это всего лишь работа.
— Ты веришь в это не больше, чем я.
— Но стараюсь изо всех сил, — сказала я.
— Тебя кто-то уже проверял. — Это был не вопрос, а утверждение.
— Моя бабушка со стороны матери проверяла меня, но не этим. — Я показала на все еще шевелящуюся лапку. Она была похожа на те фальшивые руки, которые можно купить у Спенсера. Сейчас, когда я уже не держала ее, я могла попытаться уговорить себя, что у нее внутри крошечные батарейки. Хорошо.
— Она была вудуисткой?
Я кивнула.
— Почему ты не училась у нее?
— У меня врожденный дар оживлять мертвых. Религиозные предпочтения от этого не зависят.
— Ты христианка. — В ее устах это прозвучало упреком.
— Вот именно. — Я встала. — Хотелось бы сказать, что мне было приятно провести с вами время, но это будет неправда.
— Задавай свои вопросы.
— Что? — Смена темы оказалась для меня слишком стремительной.
— Спрашивай, что ты там хотела спросить, — сказала Доминга.
Я поглядела на Мэнни.
— Если она говорит, что ответит, значит, ответит. — Казалось, он не особенно этому рад.
Я снова села. Еще одно оскорбление — и я уйду. Но если она действительно может помочь… О дьявол, в ее руках была тонкая нить надежды. И после того, что я видела в доме Рейнольдсов, я за нее уцепилась.
Я намеревалась сформулировать свои вопросы как можно вежливее, и теперь мне нельзя было ошибаться.
— Случалось ли вам в последнее время оживлять зомби?
— Допустим, — сказала она.
Ладно. Я помедлила, прежде чем задать следующий вопрос. Мне снова показалось, что в руке у меня шевелится эта чертова штука. Я потерла ладонь о коленку, словно это ощущение можно было стереть. Что меня ждет в худшем случае, если она обидится? Лучше не спрашивать.
— Вы не давали зомби задание… отомстить? — спросила. И вроде бы даже вежливо. Поразительно.
— Нет.
— Вы уверены?
Она улыбнулась.
— Я запомнила бы, если бы выпустила из могилы убийцу.
— Зомби-убийцы не обязательно были убийцами при жизни, — сказала я.
— О? — Ее седые брови взметнулись вверх. — Неужели ты так хорошо знакома с оживлением «зомби-убийц»?
Я боролась с желанием уклониться от ответа, как школьница, которую уличили во лжи.
— Только с одним случаем.
— Расскажи мне.
— Нет. — Мой голос был твердым. — Это мое личное дело. — Личный кошмар, которым я не собиралась делиться с леди вуду.
Я решила слегка изменить предмет разговора:
— Мне приходилось раньше оживлять убийц. Они были не более агрессивны, чем обычные зомби.
— Сколько мертвых ты вызвала из могилы? — спросила Доминга.
Я пожала плечами:
— Понятия не имею.
— Дай мне… — она, казалось, ищет нужное слово, — хотя бы приблизительную оценку.
— Не могу. Должно быть, несколько сотен.
— Тысяча? — спросила она.
— Может быть, я не считала.
— А твой босс в «Аниматор Инкорпорейтед» ведет счет?
— Я полагаю, что все мои клиенты занесены в компьютер, — сказала я.
Она улыбнулась.
— Мне очень любопытно узнать точную цифру.
Чем это может нам повредить?
— Я выясню, если получится.
— Какая послушная девочка. — Доминга встала. — Я не оживляла этого вашего «зомби-убийцу». Если, конечно, именно он ест честных граждан. — Она улыбнулась, почти засмеялась, как будто это было очень забавно. — Но я знаю людей, которые не стали бы с тобой разговаривать. Людей, которые могли бы совершить это злодеяние. Я спрошу их, и они мне ответят. Я узнаю правду от них, а ты узнаешь ее от меня, Анита.
Она произнесла мое имя так, как оно должно звучать — «Ани-и-та». Это было весьма непривычно.
— Большое спасибо, сеньора Сальвадор.
— Но взамен я попрошу тебя об услуге, — сказала она.
Я готова была поспорить, что сейчас она скажет какую-нибудь гадость.
— Что это за услуга, Сеньора?
— Я хочу, чтобы ты прошла еще один тест.
Я смотрела на нее, ожидая, что она продолжит, но Доминга молчала.
— Какой тест? — наконец спросила я.
— Пойдем со мной вниз, и я тебе покажу. — Голос ее был слаще меда. — Нет, Доминга, — сказал Мэнни. Он снова встал. — Анита, все, что Сеньора может тебе рассказать, не стоит того, чего она хочет взамен.
— Я могу поговорить с людьми и не людьми, которые не станут разговаривать с вами, ни с кем из вас, добрые христиане.
— Пошли, Анита, нам не нужна ее помощь. — Мэнни двинулся к двери. Но я не пошла за ним. Он не видел останков. Ему не снились покрытые кровью плюшевые медвежата. В отличие от меня. Я не имею права уйти, если Доминга может мне хоть чем-то помочь. И тут не важно, жив Бенджамин Рейнольдс или мертв. Эта тварь, чем бы она ни была, будет убивать снова и снова. И голову даю на отсечение, что это как-то связано с вуду. В этой области я не сильна. Мне нужна помощь, и притом срочно.
— Анита, пойдем. — Мэнни взял меня за руку и потянул к двери.
— Скажите мне, что это за тест.
Доминга торжествующе улыбнулась. Она знала, что я в ее руках. Она знала, что я не уйду, пока не получу обещанную помощь. Проклятие.
— Давай спустимся в подвал. Там я тебе все объясню.
Мэнни сильнее сжал мою руку.
— Анита, ты сама не знаешь, что делаешь.
Он был прав, но…
— Ты, главное, не уходи, Мэнни, поддержи меня. И постарайся не допустить, чтобы я сделала что-то действительно опасное. Ладно?
— Анита, все, что она от тебя потребует, будет опасно. Может быть, не физически, но это нанесет тебе вред.
— Я вынуждена, Мэнни. — Я потрепала его по руке и улыбнулась. — Все будет хорошо.
— Нет, — сказал он. — Не будет.
Я не знала, что на это сказать, кроме того, что, вероятно, он прав. Но это не имело значения. Отступать я не собиралась. Я сделаю все, что она попросит — в рамках разумного, — если это остановит убийцу. Если поможет сделать так, чтобы я больше никогда не видела полусъеденных трупов.
Доминга улыбнулась:
— Давайте спустимся вниз.
— Могу я поговорить с Анитой наедине, Сеньора, por favor? — спросил Мэнни. Он по-прежнему держал меня за руку. Я чувствовала, как напряжены его пальцы.
— У тебя будет весь остаток дня, чтобы с ней говорить, Мануэль. Но мое время ограничено. Если она согласится на этот тест, я обещаю помочь ей поймать этого убийцу всеми способами, что есть в моем распоряжении.
Это было щедрое предложение. Многие из людей расскажут ей все из одного только страха. Полиции этого не добиться. Все, что они могут сделать, — это арестовать. А этим мало кого запугаешь. Зато немертвый, вползающий в ваше окно… Это уже кое-что.
