Игорь Колосов - Лилипут
— Но понять, как это мы ехали от пересечения с Бингем до Уотер больше тридцати минут, да так и не доехали, ты никак не можешь…
— Да, да! — поспешно подтвердил Монро. Он был рад, что его оплошность вроде бы прошла незамеченной. — Именно это никак не укладывается у меня в голове. Дорога что? Растягивалась?
Лоулесс молчал не меньше минуты. Растягивалась! Звучит, конечно, нелепо. Пространство — это не просто расстояние от одного пункта до другого. Кто знает, какие оно имеет свойства? Может, оно способно растягиваться, как жевательная резинка. Вот только КАК это происходит? Чарли понимал, что на этот вопрос он ответить не сможет. Однако факт был налицо. Они так и не добрались до Уотер. Причем имелась одна странность. Чарли всматривался в каждый дом, все оставалось на своих местах, он узнавал каждую деталь, ничего не пропускал, а Уотер-стрит и не думала приближаться. ГДЕ пространство растягивалось? К сожалению, а может быть, к счастью, об этом некогда было раздумывать. Впереди показалась Бингем-стрит, упирающаяся в Фелл. И Чарли снова почувствовал огромное облегчение. В который раз за этот бесконечный день? Он не мог сказать, он сбился со счета.
— Бингем! — крикнул Монро. Лоулесс сам едва удержался от радостного вскрика.
— Да, Бингем, — подтвердил он.
Что-то могучее и неизвестное играло ими, как пешками, передвигая их по своему усмотрению. Это «нечто» было сильнее всех людей, вместе взятых и каждого в отдельности, а они были лишь марионетками в чужих руках. Чарли внезапно вспомнил про мальчика, Дэнни Шилдса. Где он теперь? Казалось, прошли годы с тех пор, как он видел ребенка в последний раз. Чарли вспомнил его слова: «Это я во всем виноват! Я не должен был этого делать! Я не должен был его убивать! От этого станет только хуже!»
Убийство никогда не приносит добра? Наверное, нет, потому что убийство всегда остается убийством, против кого бы оно ни было направлено. И еще Чарли вспомнил, как Дэнни повторял слова… Лилипута: «Я не то, что ты думаешь. Я не то, что ты видишь». Тогда что же ты? Теперь Чарли был уверен в существовании того странного неведомого существа, которое паренек окрестил Лилипутом. Это не было плодом больного воображения ребенка. Или его выдумками. Лоулесс знал, что Лилипут СУЩЕСТВОВАЛ, а раз так, то больше всего пугали слова этого малюсенького создания о том, что его нельзя убить. И вновь слезы Дэнни и его самобичевание. Мальчик говорил, что сделал хуже, и… шериф уже начинал думать, что он был прав. Стало действительно хуже. Чарли очень хотелось поговорить с мальчиком, побольше узнать обо всем, что с ним было с самого переезда. Сейчас бы шериф сумел успокоить Дэнни и уговорить его рассказать все, абсолютно ВСЕ, что тот знал. Мог бы Чарли изменить что-то, если бы поверил Дэнни Шилдсу еще тогда, когда тот пришел к нему, протопав через весь город? Возможно. Но Чарли не винил себя; он понимал, что на его месте любой человек вел бы себя так же. Даже если бы на месте девятилетнего мальчишки был взрослый человек, которого он знал почти всю жизнь. Чарли ужасно хотелось повидать Дэнни. Не то чтобы он чувствовал себя виноватым перед ним, хотя было и это. Лоулесс надеялся (правда, все равно не верил) найти какой-то ключ к пониманию происходящего. Нужно было попытаться. Чарли не знал, поможет ли это, но ничего другого не оставалось. К несчастью, он практически не поговорил с мальчиком. И сейчас до встречи с ним было по-прежнему далеко, несмотря на то что впереди показался Бингем.
5— Я вижу скобяную лавку Макнайта, — сказал Монро. Лоулесс тоже заметил ее. Угол Бингем и Фелл. Они ехали в противоположную сторону не менее получаса, а назад вернулись как положено — за две-три минуты.
— Не знаю, не знаю, — пробормотал Лоулесс — Если эта чертова дорога каким-то образом и растягивается, то… только в одну сторону. — Чарли невольно хмыкнул.
— Пусть уж лучше так, шериф, чем наоборот, — заметил Джек.
— Да. Лучше. — Лоулесс начал притормаживать, остановившись в пятидесяти футах от лавки Макнайта.
— Зачем вы остановились, шериф? — спросил Монро. Двигатель «форда» умолк, и воцарилась тревожная тишина. Она была словно затишье перед грозой, когда природа вдруг замирает, томимая предчувствием.
— Лучше не торопиться и все обдумать. К тому же… не забывай, что впереди эти мухи!
— О черт! Они там. Но… может, их можно проскочить, если не останавливаться и не опускать стекла?
— Я думаю, что можно, ведь они ничего не могут нам сделать, пока мы в машине.
— Тогда…
— Все-таки не хочется рисковать, Джеки. Во-первых, кто знает, какой еще сюрприз выкарабкается из трупов на лужайке Мориссонов. А. во-вторых, я… боюсь, что мухи уцепятся за нами и мы приведем их к людям в центре.
— Шериф, но ведь их мы больше не видели. Одну вы подстрелили, одна в теле Джонса, и еще одна разбилась о стекло. Их было всего три.
— Да. Три. Это то, что мы успели увидеть, пока находились там. Но я не уверен, что их было всего три. Может, там сейчас целый рой и они облепят нас так, что мы не сможем двигаться? Нет, лучше не рисковать. Мы могли бы, конечно, промчаться на скорости до Южной, затем свернуть на Солс-стрит. Но надежнее объехать другой стороной. По Бингем до Чест-стрит, а по ней до Уотер и даже до Канзас… будет ненамного дальше.
— Значит, сворачиваем на Бингем? — спросил Монро.
— Да, попробуем этот путь.
— Надеюсь, что расстояние от Бингем до Уотер, если ехать по Уэст-стрит, будет нормальное, — нервно сказал Монро.
— Мне тоже этого бы хотелось, Джеки, — мягко сказал Лоулесс. На душе у него скребли кошки.
— Тогда — в путь?
— Да, да. Конечно. — Но Лоулесс не поворачивал ключ зажигания. Он что-то услышал. Какой-то далекий звук. Нехороший.
— Шериф, вы чего-то ждете? — В голосе Джека чувствовалась тревога. Лоб его блестел от пота.
— Нет, нет. Я только… — Лоулесс замолчал… потому что его прервали.
Секунду назад Чарли почуял что-то неладное в мертвой тишине. На миг у него возникло странное чувство, скорее предчувствие чего-то, что вот-вот должно было произойти. Он вдруг подумал, что сейчас увидит того, кто, несомненно, был виновником смерти владельца похоронной конторы и его работника и соорудил пирамиду из человеческих останков перед домом Мориссонов. И он… не ошибся. Но прежде чем он увидел его, до его слуха донесся вопль ужаса, а затем из-за угла Бингем показался бежавший что было сил человек с белым как мел лицом, который от кого-то убегал.
Глава двадцать пятая
Крик Бетани оборвался, как будто его обрезали ножом. Литтл держал в вытянутой руке клок ее волос, словно индеец — скальп своего врага. Эдди Стронгбоу не мог видеть Бетани, но он ясно представлял, какие, наверное, удивленные у нее глаза. Она снова хотела закричать, но издала только какой-то булькающий звук. «Пропали!» — стучало в голове у Эдди. Все, конец! Он был в таком положении, что увернуться от кашеобразных лап мистера Литтла было просто невозможно — для этого нужно было отползти назад. Однако черные глазницы мистера Литтла, из которых по-прежнему лилась кровь, словно пригвоздили Эдди к месту. Он не в силах был двинуть ни рукой, ни ногой; внутренний голос твердил ему, что он покойник. Бетани не могла быстро выбраться из-под него, к тому же она была ошарашена не меньше самого Эдди. Белые волосы развевались в руке мистера Литтла, хотя ветра не было. Казалось, беззубый, окровавленный рот застыл в кривой ухмылке. «Он не может нас видеть, — твердил про себя Эдди, — он не видит нас, не…» Рука старика, с которой ручьем лилась кровь, снова поднялась вверх, точно он кого-то приветствовал. «Нам конец, нам ко…» — пронеслось в голове Эдди, но тут кто-то схватил его за ногу и резко дернул. Бетани двигалась вместе с ним. ШМЯК! Рука мистера Литтла опустилась на то место, где только что находилась голова Бетани. Женщину словно прорвало, и душераздирающий вопль всколыхнул все вокруг. Тони Стронгбоу одним резким мощным рывком стащил Эдди с миссис Гилинг. Рука мистера Литтла снова поднялась, оставив часть своего полужидкого содержимого в виде отпечатка пятерни на асфальте. Тони сделал один шаг вперед и… схватил Бетани за волосы, поднимая ее, как упавшую огромную куклу. ШМЯК! Тони успел вовремя; рука мистера Литтла вновь опоздала на долю секунды. Эдди понял, что у него появился отличный шанс спастись; он мог теперь подняться и отползти, по крайней мере, на безопасное расстояние. И тут прогремел возмущенный голос Даррена Гилинга:
