Бадашвили Георгий - Спасение Души. Возвращение
Задача Искателей с первого взгляда проста: найти, достать и спрятать от посторонних глаз ради общего блага. У заклинателей Гильдии задача несколько иная: найти любыми методами, наложить лапу любой ценой и использовать в собственных целях, независимо от их этичности. Но в сравнении с другими охотниками, порабощёнными алчностью и тщеславием, цели этих двух организаций можно даже назвать благородными. Даже самым опытным Связующим сложно обращаться с сильными артефактами, а на психику и тела простых смертных они неизменно действуют фатально. В неправильных руках такие артефакты могут стать опасным оружием или катализатором мистической силы, которая почти во всех случаях сыграла бы отрицательную роль для всего человечества. Таким образом, Смертный Легион и его Искатели защищают наш мир не только от демонов, но и от человеческого безрассудства и жадности.
Свойства артефактов могут быть самыми разными, да и выглядеть они могут как угодно. Артефакт может скрываться под личиной книги, кольца, браслета, скипетра, амулета, предмета одежды или, в моем случае, оружия. Я держал в руках принадлежавшие воплощению страдания и боли предметы всего несколько секунд, но для моих рук это кончилось крайне плачевно.
Пока я был занят осмотром своих ран, Алекс со вздохом облегчения вышел из-за угла и направился ко мне. Тут я вспомнил, что я не один. Обернувшись, я увидел, что трое инквизиторов еще не отошли от произошедшего – двое из них все еще выставляли перед собой свои щиты, а третий держал меня на мушке. На их лицах было замешательство: они явно не могли решить, воспринимать меня как угрозу или нет. Не успел я открыть рта, чтобы объясниться, как раздался уже знакомый жуткий вой. Предводитель истязателей, которым я проломил стену позади Алекса, наконец смог выбраться из-под груды бетонных обломков. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что он был в полном исступлении. Волосы на моём затылке зашевелились.
Набирая скорость, словно паровой локомотив, он понёсся прямо на Алекса, раскидывая оставшимися руками все преграды на своём пути. Он казался огромной, поросшей тёмно-оранжевым мхом каменной глыбой, которую, как мне казалось, не сможет остановить ничто. Побелевший от страха Алекс побежал, что у него получалось неважно из-за сломанной ноги.
Я знал, что Алекс не успеет добежать до нас, но в голову ничего не приходило: я с трудом мог чувствовать свои руки, а о том, чтобы снова прикоснуться к демоническому оружию, не могло быть и речи. «Огонь по готовности!» – крикнул я инквизиторам и рванулся вперёд, к Алексу. Оставалось надеяться, что у этих вояк не совсем отшибло мозги сражением.
Добежав до Алекса, я грубо сбил его с ног и навалился сверху. И не было в тот момент для меня слаще звука, чем нестройная канонада инквизиторских пистолетов. На демона обрушился такой шквал огня, что он едва не упал. Ему оставалось всего несколько метров до меня с Алексом, как чей-то невероятно меткий выстрел угодил точно в прорезь его шлема. Демон завертелся волчком, врезался стену и рухнул всего в нескольких шагах от меня.
– Мы, что ещё живы? Ух ты! Мы живы! – с какой-то нездоровой радостью пискнул прижатый мной к грязному полу Алекс.
– Уж явно не благодаря тебе, тупица, – буркнул я, помогая ему встать.
Добежавший до нас первым инквизитор сделал контрольный выстрел, пнул труп демона и, взглянув на мои окровавленные руки, как ни в чем ни бывало спросил: «Ты в порядке?» Его одежда немного отличалась от одежды двух других инквизиторов, поэтому я предположил, что он старший по званию.
– Благодарю. Вы спасли мне и моему другу жизнь, – немного опасливо сказал я. Никогда не знаешь, чего ожидать от инквизитора.
– Благодарите? Это мы вам обязаны жизнью. Это я благодарю тебя, мальчик, кем бы ты ни был. Николас Кауфман. Капитан этого подразделения, – он сделал недовольный кивок в сторону лежавших в коридоре трупов, – точнее, того что от него осталось. Вон того, с пистолетами, зовут лейтенант Джексон Кэш, а того, что с щитом – сержант Рико Деваскес, – Джексон молча кивнул мне головой, перезаряжая все свои пистолеты, а Рико отдал беглый салют. – Кстати, жизнью вам обязаны не только мы, но и те милые барышни, – он ткнул пальцем в двух девушек в углу, одна из которых была без сознания. – Если честно, я не знаю, кто ты такой или что ты такое, но способности у тебя исключительные. Времени на любезности у меня нет – хоть на верхних этажах ещё полно выживших, продлится это недолго. Для начала назови-ка себя.
– Льюис Феникс. А это мой друг, Александр Райан.
– Александр? Александр?! Да ни за какие коврижки! Алекс, просто Алекс!
– У Алекса есть кое-какие сенсорные способности и он полагает, что есть два эпицентра прорыва и, возможно, ещё не закрывшийся портал, – сухо сказал я.
Капитан Николас удивленно и подозрительно посмотрел на Алекса.
– Ты прав, Александр Райан. Эпицентров двое.
По жесту Николаса инквизиторы закончили возиться со своими подопечными и встали у него за спиной, готовые к очередному бою.
– Так что вы забыли в некогда самом охраняемом здании этого города? – нетерпеливо спросил меня Николас.
Я быстро перевязал руки платком, который протянул мне Алекс, после чего с некоторым опозданием ответил капитану:
– Мы здесь не случайно, а по личному делу.
– По личному, говоришь? В этом здании у всех личные дела, личные интересы и личные обиды на огненных или, чёрт побери, даже нас.
– Мы ищем нашего друга по имени Мэт, – Капитан пожал плечами. – Ахмет Вар Луаф – уточнил я.
– Вар Луаф? Капитан оперативного отряда Видящих? Вы его друзья, что ли? – Николас фыркнул.
Это было неожиданно. Я оглянулся на Алекса, но он покачал головой. Я знал Мэта ещё с юных лет. Он всегда был самым дисциплинированным из нас. Но «капитан оперативного отряда видящих»? Я почти позавидовал.
Помню, когда мне было десять, а Мэту двенадцать, мы были не разлей вода. Мы постоянно играли вместе, как и полагается друзьям детства. Но однажды Мэт начал твердить своим родителям, что он постоянно видит монстров и больших птиц. Юнец был в замешательстве, ведь все взрослые вокруг него и понятия не имели, что он имеет в виду. И как десятилетний малец должен был объяснить своим родителям, что иногда они перестают двигаться и превращаются в облака голубого сияния? Естественно, родители думали, что у их единственного сына богатое воображение, и хвалили его – поначалу.
Я тоже не поверил Мэту. В то время его рассказы были для меня лишь рассказами – сказочными и нереальными, ведь мой собственный дар пробудился намного позже, чем у Мэта. Думаю, что Мэт так и не смог до конца простить меня за это.
