Дино Динаев - Собака Кантерсельфа
Группа антитеррора "Алгинская Альфа" была переименована в "Ужас ГАИ".
Сосредоточив в единых руках все карательные функции, Крутохвостов начал делать неплохие деньги. Многие нувориши, сбежавшиеся на последние слоновьи вздохи крупнейшего порта страны, предпочли перейти под "крышу" ГАИ. У кого не хватило благоразумия, отправились купаться в бетонных ластах. В диспетчерской службе, отдрессированной до совершенства, состояли опытные офицеры, сразу отсортировывающие поступающую информацию по степени получения возможных материальных благ.
В ночь на 21 октября дежурил лейтенант Ларьков, и тревожный звонок из Москвы поступил к нему. Говорили из центрального управления ГАИ.
– ДТП на Атлетической. Срочно вышлите экипаж ППС.
– Так вы своим звоните. При чем тут мы и Москва?
– ДТП в Алге, идиот! Немедленно опергруппу на выезд! Запишите фамилию пострадавшего – Перилов. Повторяю.
– Да понял я, понял. Перилов. Так и запишем, – лейтенант осекся. – Уж не тот ли это Перилов?
– Не тот. Тот сейчас в Австралии на подписании контракта по строительству крупнейшего завода по переработке кенгуриного молока. Это сын. Быстрее шевелись, лейтенант.
Звонок поднял следователя Неволина в три часа ночи.
– Срочно выезжайте на Атлетическую. Криминальный труп. Подробностей нет, но один из фигурантов сын Председателя правительства страны.
Следователь жил в некогда запретной для проживания приморской зоне-заповеднике.
Он выбрался из коттеджа, вывел машину из гаража и выехал на шоссе, не забыв соблюсти обязательный ритуал и плюнуть в сторону светящегося огнями турбазы "Фарт".
Дорога, пропетляв по заповеднику, вывела его мимо заброшенной автобусной станции, где бродяги жарили на кострах кошек, прямиком на Атлетическую. Проехав мимо недостроенной покосившейся башни гостиницы, он вскоре оказался перед спуском на пляж, где был остановлен инспектором в светящейся накидке. Оставив машину на обочине и предъявив удостоверение, дальше пошел пешком.
Было свежо. С моря, невидимого в ночи и шумно ворочавшегося, словно колоссальных размеров корова, дул пронизывающий бриз. Когда следователь закурил, дым сдуло далеко назад. Он связался по сотовому с майором Шороховым и спросил, где тот находится.
– Что так долго? – возмутился тот. – Я уже давно приехал. Здесь есть спуск к пляжу. Я на самом верху.
Неволин и Шорохов были напарниками. Согласно новому штатному расписанию ГАИ Неволин числился следователем, а Шорохов оперативным сотрудником. Хотя вместе они работали не первый год, но притереться друг к другу им мешала антагонистическая противоположность характеров. Майор Шорохов – красавец ростом метр девяносто, могучий как Арнольд, роскошный чуб, сводивший женщин с ума, и не только чуб, рубаха парень, весельчак, балагур и законченный оптимист.
Следователь Неволин небольшого росточка, узкоплечий, говоривший тихо и едва приоткрывая рот, при ходьбе руками не размахивающий, напоминающий конторского служащего, двадцать лет проработавшего в кабинете площадью в 1 квадратный метр.
Но как специалисты это были профессионалы, которые стоили друг друга. Неволин мог раскрутить первого встречного так, что он взял бы под протокол кражу семечек в далеком детстве, у Шорохова на личном счету было более десятка задержаний особо опасных преступников.
О его силе ходили легенды. Самые отъявленные отморозки становились шелковыми при одном упоминании фамилии Шорохова.
Вскоре по свету фонариков и вспышкам блицев Неволин увидел работавшую группу. Он бы узрел их раньше, если бы не мешал обширный кузов иномарки, стоявшей с выключенными огнями. Приблизившись, он опознал и марку автомобиля. "Бош-Грацис".
– Роторный, – недовольно заметил Неволин.
С другой стороны, на чем должен был ездить единственный сынок Председателя правительства, как не на роторном автомобиле стоимостью в миллион евро.
– Машина целая, – взял на заметку Неволин.
– Ни царапины, чего нельзя сказать о хозяине, – из-за машины показался Шорохов. – Пошли, покажу, только не запачкайся.
Майор провел его мимо расступившихся криминалистов. Вытянувшись на асфальте, в свете софита лежал мужчина. Был он совершенно гол, если не считать сережек в обоих ушах. Собственно сразу за сережками голова его заканчивалась. Часть черепа отсутствовала, даже уши были оторваны. Прямо за сколами на асфальте чернела обширная лужа с комками мозгового вещества.
– Из чего убили Перилова? – спросил Неволин.
– С чего ты взял, что Перилова убили? Он жив – здоров.
– Слава богу! – вырвалось у Неволина. – Можно обратно ехать досыпать.
– Не торопись. Фамилия убитого Георгадзе. Перилов его кореш, они вместе катались.
– Господи, что за невезуха. Георгадзе это министр, который по бензину.
– Точно так. Так что мы тут надолго, отсюда никто не уедет до личного разрешения генерала Крутохвостова, а уж он такого не даст, уж поверь мне, оперу с двенадцатилетним стажем.
Перилов – младший, одетый в линялые джинсы и в распахнутый кожаный плащ, внутри которого просматривались три надетые друг на друга майки, сидел на бордюре, далеко выставив ноги в новеньких лэнсах. На вид ему было не больше двадцати пяти, хотя обильная косметика на лице могла дать погрешность. Как и у убитого у него были две сережки в ушах. Вид обалделый.
– Давно он так сидит? – поинтересовался следователь.
– Как кореша увидел без головы, так и сидит. Единственно, сказал, чтобы позвонили папе. По указанному сотовому номеру ответила женщина, сказала, что хозяин в командировке. Мы ей сообщили про сынка, а уж потом пошли звонок за звонком, и все завертелось.
Неволин потряс парня за плечо и спросил:
– Имя. Фамилия.
– Арик, – невнятно сказал парень. – А что с Жоржиком?
– Башку ему отстрелили вместе с ушами. Арик – это как?
– Аристарх. Аристарх Перилов.
– Мы уже в курсе как ваша фамилия. Что вы тут делали в такое позднее время?
– У нас была охота.
Откровенно говоря, Неволин был уверен, что Перилов ответит, что они катались.
– На кого вы охотились?
– На сусликов.
– Не понял. Тут море, пляж. Где они ваши суслики?
– Ушли. Это они Жоржика завалили и на его тачке уехали.
– Суслики? – уточнил Неволин.
Он повернулся к Шорохову.
– Вменяем, адекватен, – ответил тот на невысказанный вопрос. – Его врач осматривал.
– Но что он несет? У него суслики на машинах разъезжают.
– Это сленг. Надо его заставить все написать.
– Напишешь? – спросил Неволин у Перилова.
Тот кивнул. Следователь велел отвести его в оперативную машину, включить свет и дать все необходимое.
