Вера Головачёва - Кровавая книга
– Ты добрая, просто ты, как бы выразиться, околдованная. Ты ведь не хочешь, чтобы людям плохо было? Тебя толкает кто-то на это. Или что-то.
– Ты правда думаешь, что я не плохая? – вытирая глаза спросила девочка.
– Правда.
– Гена. Я постараюсь больше никого не ранить. Только как с тобой быть? Сегодня во сне я почти подошла к тебе, но потом сорвалась в пропасть. А тебе не снилось ничего?
– Нет.
– Мне хочется умереть, – тихо сказала Настя. – Я не смогу все это вынести.
– Мы вместе справимся с этим. Я уверен, – Гена взял руку девочки в свою и крепко сжал ее. – Ты тоже должна верить в это. Только так мы одолеем напасть. Веришь?
Настя посмотрела на Гену и в знак согласия утвердительно покачала головой. «Но одной веры мало», – тем не менее подумала она.
ГЛАВА 7
ДЕВУШКА С ДОБРЫМ СЕРДЦЕМ
Гена ушел, а Настя долго еще сидела и думала о том, что натворила. Она не зажигала свет, а так как на улице уже сгущались сумерки, то в комнате тоже стало темно. Мамы еще не было, сегодня она должна вернуться поздно.
Настя очнулась, когда уже совсем ничего видно не было. Она вдруг почувствовала непреодолимое желание пойти к кому-нибудь из друзей и показать свою красную книгу. Девочка даже вскочила и стала одеваться. Но потом что-то щелкнуло в ее голове, она как бы пришла в себя и поняла, то собирается натворить. Этого никак нельзя было допустить.
Однако Настя понимала, что иногда сама себе не хозяйка. Прорывается сознание, а потом снова как в трансе. Именно сейчас девочка четко осознала это.
«Надо что-то делать, – быстро рассуждала она. – Надо закрыться в квартире. А ключи... А ключи выбросить в окно, чтобы я сама не могла открыться. Только так я смогу задержать себя дома».
Настя быстро побежала в коридор, закрыла два замка железной двери, которые, впрочем, мама своими ключами могла открыть, потом кинулась к окну. В этот момент девочка спохватилась.
«Да что же я делаю? Я же совсем не смогу выйти. Нет. Надо собраться с мыслями, решить к кому в гости можно еще наведаться и прогуляться заодно. С Геной встречусь. Ведь именно для него я все это и делаю. Только для него. Ему так нужна моя помощь, хоть он и не говорит об этом. И только я в состоянии ему помочь. Только я. Только я.»
– Я? – вскрикнула Настя вслух. – Я или не я? Что происходит?
Девочка снова подбежала к окну и открыла форточку. В комнату ворвался поток холодного воздуха вместе с белыми колючими снежинками. Он еще больше отрезвил Настю. Не раздумывая больше, она кинула ключи.
Потом девочка бросилась на раму и высунулась в проем форточки. «Что я натворила? Как же мне быть? – чуть не рычала от злости Настя. – Вот дура, кого я жалею? Мне себя пожалеть надо. Теперь вот думай, как провернуть дело».
Девочка нервно заходила по комнате. Она металась, как зверек в клетке, пытаясь придумать, как ей выбраться из дома. Потом она решила, что подождет прихода мамы, а потом придумала слезть с балкона. Если связать простынки, то можно попасть на нижний балкон, а там выйти через соседей. И эта идея не показалась Насте безумной.
Девочка побежала накинуть куртку и сильно стукнулась головой о шкаф в прихожей. Она села на стул, обхватила голову руками и застонала от чувства борьбы. Настя понимала, что должна следить за тем, чтобы не думать плохо.
«И почему эта книга попалась именно мне? – думала девочка. – Разве кто другой не мог ее взять. Теперь вот я страдаю. Будто проверяет меня кто на что я способна. Хороший я человек или все же не очень. Добрый или нет».
– Кажется я догадалась, – крикнула Настя. – Это же я! Я! Девушка с добрым сердцем. Теперь только доказать это надо. Что там? Кровь? Значит будет кровь. Лишь бы не пропасть. Лишь бы не поддаться на злые умыслы. Нет. Этого не будет. Я верю. И Гена верит в меня.
Настя встала со стула, схватила книгу с полки и стала ощупывать ее со всех сторон.
– Ну давай же. Возьми мою кровь. Я сама тебе ее отдаю. Бери.
Но книга не хотела принимать жертву от девочки. Наоборот, она переливалась своим красным цветом, завораживая смотревшую на нее Настю.
«Это я всегда сумею сделать, – подумала девочка. – Сначала надо показать книгу другим, а потом можно будет и порезаться. Если получиться, конечно. Книга она же знает, что ей надо. И причем тут моя кровь? Если не берет ее, значит, это не моя доля. Надо искать другую девушку. А моя доброта только в том, что я вообще этим занимаюсь. Приходится думать к кому пойти. И вообще, переживаю.»
И тут послышался шум открываемой двери.
– Мама, – бросилась Настя в коридор. – Как хорошо, что ты пришла. Я ключи потеряла где-то в квартире, найти не могу. А мне на прогулку. Я потом приду, поищу. Как хорошо, что ты вернулась.
– А зачем ты на все замки закрылась? – Зоя Петровна не могла понять, то такое с дочерью. Такой она ее первый раз видела.
– Мне страшно было. Но теперь все прошло. Ведь ты рядом.
Мама крепко обняла девочку. Настя безумно смотрела ей в глаза, одновременно прося не отпускать ее. Зоя Петровна чувствовала, что надо именно сейчас сказать дочке, как она любит ее, как гордится ею, как хочет ей добра и счастья. И мама сказала.
– Ты самая лучшая мама на свете, – улыбнулась девочка. – Знай это. Но мне надо на несколько минут в комнату. Я потом все объясню.
Настя поцеловала маму в щеку, забежала в ванну, порыскала на полочке, а потом вернулась к себе в комнату и плотно закрыла дверь.
«Теперь все получится», – думала девочка. Она склонилась над книгой и взяла лезвие. – А если это не я – с добрым сердцем, то пусть меня постигнет та же участь, что и моих бедных друзей. Я все равно не смогу спокойно жить, зная, что погубила их. Я перед ними прежде всего должна искупить вину. А если это и Гене поможет, то буду только рада."
Чувствуя, как на сознание находит пелена, девочка быстрее порезала себе палец и стала давить с него кровь на обложку книги. Та задрожала и вздыхала теперь резко, будто не желая принимать эту кровь.
Девочке стало жарко. Она прямо-таки заливалась теплом, которое просто распирало ее всю. Еще мгновение и она, казалось, лопнет или взорвется от этой энергии, бьющей через край. Тут Настя потеряла сознание.
* * *И снова та дорога через пропасть. Но теперь девочка уверена в себе и чувствует необыкновенную легкость. Даже странно как-то. Она идет, осторожно ступая на узкую дорожку. Падать сейчас ей никак нельзя. Во что бы то ни стало надо добраться до конца и попытаться освободить ту знакомую тень. А может она и так свободна?
Настя чувствовала, что чего-то не хватает. Потом она догадалась, что нет голоса, который просил о помощи. И сверху ничего не капает.
