Мария Бережная - Дом без номера
– Тебя не было много лет, – раздался голос за моей спиной.
Обернувшись, я столкнулась взглядом со смутно знакомым человеком.
– Ты – Раиса. Из-за тебя тогда дом закрыли.
Вот так и сказал. Не «ты тогда чуть не погибла в старом доме» или «давно не виделись, как ты?», а вот так – просто и немного обвиняюще: «Из-за тебя тогда дом закрыли». Вежливость явно не его основная добродетель.
– Угу. Ну, здравствуй, голый барабанщик! Я тебя тоже помню – ты, кажется, стоял и наблюдал, как я чуть не погибла.
– А почему – голый барабанщик? – удивился человек из детства.
– Да так, просто дурацкая присказка.
Вся прелесть этой фразы – в ее недосказанности и непонятности окружающим. Это что-то вроде тайного приветствия у нас с моей лучшей подругой. «Ну, здравствуй, голый барабанщик!» – говорим мы всегда, когда встречаем нечто неожиданное. Как сейчас, например.
– Ты надолго в город, Раиса?
– На пару дней. Только на кладбище сходить да по окрестностям прогуляться.
– И купить дом.
Он не спрашивал – утверждал. Я из вредности попыталась спорить, но бесполезно: он не слышал.
– Тебе холодно? Тут неподалеку есть хорошее кафе. Я помогу тебе оформить покупку, это быстро. Нынешнему владельцу дом не нужен.
– А ты невежлив, – еще сопротивлялась я. – Ты знаешь мое имя, а я твое – нет!
Мой спутник предложил руку, я обреченно вздохнула, и мы пошли по направлению к кафе. Я вспомнила это заведение и даже вкус земляничного поп-корна, который там продавали. В этом городе ничего не меняется. Но это ненадолго. Кое-что я все-таки поменяю – когда куплю дом.
– Меня зовут Дин. Прости мою невежливость.
Мы добрались до кафе, где оказались единственными посетителями. Дин рассказал мне о том, как пытались ремонтировать дом и сколько раз его уже продавали – всякий раз дешевле.
Он говорил ровным, спокойным голосом, излагал факты, но по коже от его слов бегали мурашки. Уже тогда я почувствовала – это мое! Весь этот старый, заброшенный, никому не нужный дом со скрипящими дверями.
– Где ты остановилась?
Решив меня проводить, Дин галантно подал мне плащ и подхватил сумку, в которой у меня лежали некоторые необходимые мелочи.
– Нигде. Ты сказал, что дом ремонтировали… В него уже провели электричество?
– Да. Ты хочешь там переночевать сегодня?
– Конечно.
Мы в молчании дошли до калитки, и Дин протянул мне ключ. В его глазах плескалась странная тоска.
– Хочешь, пошли вместе? – предложила я.
– Нет. Ты ведь уже заметила, что я не постарел?
– Ага. Значит, ты не можешь туда войти?
Дин грустно кивнул, а я, погладив его по плечу, открыла калитку и пошла к дому. Моему дому.
Историю Дина я узнала потом. Он – первый владелец этого дома. Правильнее будет сказать – этой территории, потому что раньше здесь располагалось большое поместье с галереями, колоннадой, двумя флигелями и главным особняком. Нынешний дом – это перестроенный флигель для прислуги; всё остальное, к сожалению, не сохранилось. А Дин с тех пор оставался его добрым хранителем. Пусть он действительно не мог туда заходить, зато всегда был рядом. А иногда и оставлял какой-нибудь сувенир для смельчака, дошедшего до крыльца, – музыкальную шкатулку или старинную открытку.
Внутри дом оказался именно таким, как я его представляла: старым и бесконечно красивым. Пусть здесь когда-то жила прислуга, но явно с господским шиком. В гостиной я зажгла свечи, решив всё же не пользоваться электричеством, пока оно мне не нужно, и открыла окна. Поставила канделябр на старое пианино, посмотрела на дыру в полу (видимо, кому-то приглянулся наборный паркет), села в старое бордовое кресло – облако пыли окутало меня с головой.
Когда я прочихалась, то смогла разглядеть еще и остатки люстры. Прекрасно! Люстра – это прекрасно. И всё остальное тоже. А главное, дом был просторным – места хватит всем.
Больше десяти лет я собирала их. Впитывала, подчиняла себе, а иногда советовалась и просила помощи. Все самые жуткие, самые отвратительные страхи я забирала у детей, у взрослых, выпрашивала, выведывала, преследовала и коллекционировала.
Теперь пора нам обустраиваться – во мне им уже становится тесно.
Так! С чего начать?
Часы в моем доме всегда будут бить только тринадцать раз.
В гостиной я поселю призрачную пару – Ромео и Джульетту одного подмосковного городка. Он убил ее и себя – из ревности, понятное дело. Думаю, им здесь понравится. И пианино есть. Ее зовут Анна, если я не ошибаюсь. Или Алёна? Неважно, побренчать она вроде любила.
Для библиотеки я приглядела Баньши. О, как я долго за ней охотилась! Ее крики до сих пор звенят у меня в ушах, а когти впиваются холодом в сердце. Это очень больно, но больно им всем, и я согласна потерпеть.
А на чердаке будет жить Пряха – она доставляет мне больше всего хлопот. Сто́ит на минуту задуматься, как она тут же вырывается на волю: путает волосы спящим или разбросанные нитки. Сколько раз я обнаруживала себя во сне в чужих домах, старательно спутывающей чьи-то длинные локоны! Люди-то никогда не просыпались, а вот я, когда видела себя в зеркале после таких пробуждений, потом несколько дней не могла уснуть. Да, сплю я днем – по паре часов, не больше. Ночью нельзя – самое время, когда страхи рвутся наружу.
В одной из комнат я оставила безумную Старушку, которая пела колыбельные на немецком, усыпляя до бесчувствия, а потом душила подушкой. Злобная бабуля, но она здорово помогла мне с языком, когда я подрабатывала переводами. Чужие страхи умеют делиться знаниями.
Само собой, у меня есть и призрачный Дворецкий. Когда-то он напугал одну девочку до смерти – в прямом смысле этого слова. Я прихватила его машинально, и, сказать по правде, это мой самый тихий страх. Иногда он выручает меня безукоризненными манерами.
Высокая фигура в старинной ливрее с достоинством поклонилась и скрылась в коридоре, а я пошла на кухню.
Так, кто следующий?
Кровавая Повариха? Надо же придумать такую пошлость, но детская фантазия иногда столь банальна! Полная огненно-рыжая женщина в залитом кровью фартуке, вооруженная большим ножом и разделочной доской, – как же еще ее назвать? Она неплохо готовила – ее мужу нравилось. А потом она его отравила, воспользовавшись тем, что я отвлеклась на Плачущую Девочку.
Девочка – самый капризный призрак, из-за нее мне всё время холодно. Порой, даже надев на себя три свитера и закутавшись в плед, я не могу согреться. Кстати, это один из первых встреченных мною страхов. Самое лучшее место для нее – то самое крыльцо, где я впервые познакомилась с этим домом.
Я чувствую, как они выходят из меня, бродят по дому, выбирают понравившиеся места.
