Ричард Сенфорд - Зов
Дана рассказала им о конкурсе и об Альпенхерсте. Уит заметил, что хорошо знает это место и что четыре года назад они отдыхали там с женой и еще одной парой по фамилии Роуз. Роузы хотели вернуться туда и на следующее лето и даже заплатили свою долю, и они строили совместные планы, но что-то помешало им, и они не поехали, а вместо них появились три веселых молодых человека. Письмо, отправленное по адресу Роузов в Лос-Анджелес, вернулось, из чего Уит заключил, что они переехали, или кто-то из них умер. Последовала пауза, и каждый ожидал, что кто-то предложит новую тему.
— Вы до сих пор рисуете? — спросил Луис.
— Нет, я на пенсии.
— Да рисует он, — сказала Кизмет. — Он рисует комиксы в местную газету. Обхохочешься. Мне так нравятся.
— Р-р-р, — зарычал Уит, — пойдем со мной и станешь ты моей.
Киззи чмокнула его в подбородок.
— Позже, крокодильчик, — проворковала она и поплыла дальше с подносом. К ней присоединились восточного типа девица в коротком черном платье, черных колготках и красных туфлях.
— Ну и как вам тут, вдали от Голливуда? — спросила Дана.
— Боже мой, если вы любите природу, то вам здесь хорошо всегда. Потом, Лапис рядом. Были там? Знаете, как в Лаписе узнают туристов? По ботинкам — только туристы их носят. И Элли здесь нравится. Она находит, чем себя занять, и с радостью поделится с вами всеми местными сплетнями.
Уит посмотрел в сторону гостиной, и Дане показалось, что он нервничает. Она попыталась проследить за его взглядом и увидела блондинку с высокой прической, которая небрежно махнула им рукой. Она выглядела лет на пятнадцать моложе Уита. Потом Дана поняла, что объясняется это обилием косметики и пьянством Уита. Она обернулась и увидела, как он посылает жене воздушный поцелуй. Но из-за чего-то он нервничал? Может быть, из-за темноволосого парня, с которым она разговаривала?
— Пойдемте, я вас представлю, — предложил Кенджи.
— Приятно было познакомиться, — сказал Уит, зажигая сигарету и глубоко затягиваясь, — а я пойду за выпивкой. — Он поднял бокал. — В честь уходящего дня, хотя и в черно-белом исполнении. — Он выпустил дым тоненькой струйкой через нос.
Луис и Дана пошли за Кенджи туда, где стояла жена Уита.
На ней было вечернее платье кораллового цвета, длинное и отрезное по груди. Как пародия на пятидесятые годы. Они обменялись веселыми любезностями с Элли Норвуд и ее спутником. Любопытство Даны было удовлетворено — это был шериф Лаписа Ллойд Баррис.
— Уит вам, наверное, всякие глупости рассказывал? — спросила Элли.
— У вас очаровательный муж, — ответила Дана. — Дома он вас так же развлекает?
— Время от времени. Мы все-таки вместе двадцать три года. Это что-нибудь да значит, хотя я не знаю, что именно. А вы давно женаты?
Дане сразу стало легко с ней. У нее были крупные черты лица и непринужденная дружелюбная манера общения, за которой, однако, чувствовалась твердость.
Дане показалось, что в жизни ей не раз приходилось страдать. Элли было чуть больше пятидесяти, значит, она была моложе Уита лет на десять. Она сохранила хорошую фигуру, прекрасно держалась, и Дана представила себе, какой красавицей она была, когда встретила Уита в Голливуде.
Луису тоже понравилась Элли. Что-то в ней было трогательное и печальное, как смесь запаха ее духов и коньяка. Возможно, ей тоже было приятно с ними, как с детьми. Только бы Дана удержалась в руках. Она во всех искала замену матери, хотя и не признавалась в этом. Впрочем, если бы у него мать была как у Даны, он поступал бы аналогично.
— Ну, а какие у вас тут проблемы? Трудно представить себе, что здесь могут совершаться преступления. — Луис повернулся к Ллойду Баррису, пока Элли и Дана болтали.
— Взломы, воровство. — Ллойд был высокий и поджарый, с фигурой Дениса Вивера. Ему было тридцать с небольшим. — Здесь много богатых вилл, которые владельцы надолго оставляют без присмотра. А это зачастую расценивается как приглашение. Есть и немного деловых парней, выращивающих травку. Вы понимаете, о чем я?
Луис кивнул и представил, как происходят налеты на этих «деловых парней». На таких же машинах, которые он видел перед домом, с приводом на четыре колеса, или на вертолете, как в округе Мендочино. Шериф был молод, но глаза у него были холодного, серо-стального цвета. Луис почувствовал, что шериф изучает его, и этоn взгляд его неприятно поразил.
— Почему вы решили, что это именно он? — услышал Луис у себя за спиной.
— Только он всегда смеется невпопад, — ответил молодой утомленный голос.
Луис обернулся. Голос принадлежал восточной подруге Кизмет. Поверх черного платья она накинула жилетку, напоминающую кольчугу. Девушка затянулась сигаретой, и в воздухе запахло гвоздикой.
Она разговаривала с какой-то женщиной средних лет в замшевом костюме в стиле «кантри» и в модных очках с огромными розовыми стеклами. От постоянного пребывания на солнце лицо ее было покрыто золотистым загаром. На пальце сверкал огромный бриллиант размером с Ритц, и Луис подумал, что она заехала в Тахо по дороге из Аспена в Пальм-Спрингс.
Он оглядел комнату. Странное сочетание людей, напоминающее обложки пластинок шестидесятых годов — Сержанта Пеппера или Зе Бенд, на которых звезды были окружены причудливой толпой родственников и друзей. Интересно, кто сегодня был звездой?
— Ну, как у нас идут дела?
Луис чуть не подскочил: Кенджи совершенно незаметно оказался у него за спиной. Луис был раздосадован, но постарался не показывать этого. Он терпеть не мог этого слащавого «мы» за скрытое в нем снисхождение и елейность.
Он вежливо кивнул, пытаясь подавить в себе неприязнь и злость. И вдруг понял, чем они вызваны. Даже когда Кенджи улыбался, глаза его оставались холодными и вокруг них собирались веселые морщинки. Такой же холодный взгляд был у Ллойда… У обоих глаза не участвовали в улыбке, оставаясь равнодушными и далекими даже при внешнем радушии… Кенджи прервал его раздумья.
— У вас, вероятно, хорошая работа, раз вы смогли взять летом месячный отпуск.
— Я занимаюсь недвижимостью. — Это прозвучало как признание, и ему показалось, что кто-то другой произнес эти слова за него.
— А! — воскликнул Кенджи с неподдельным интересом, что было Луису совершенно непонятно. — Бизнес, зависящий от колебаний барометра процентных ставок.
— Можно и так сказать.
— Пойдемте. — Кенджи повернулся и направился к двери. Его черные глаза гипнотизировали Луиса, и он пошел за ним следом. В конце холла, изгибаясь, уходила вверх и терялась в темноте лестница, затянутая ковром цвета красного вина.
