Кристофер Пайк - Последний вампир. Черная кровь. Красные кости
— Осторожно, — говорит он. Ему не хочется, чтобы остались следы и чтобы Пэт увидела их.
— До утра все пройдет.
Я высасываю из его ранки несколько капель крови. Какой приятный способ провести ночь. Кровь эликсиром стекает по моему горлу, и мне хочется еще. Но я сдерживаю себя. Я прикусываю кончик языка, и капля крови стекает на ранку от укуса на плече Рея. Ранка тут же исчезает. Я продолжаю массаж.
— Рей? — говорю я.
Он стонет от удовольствия:
— Да.
— Если хочешь, можем заняться любовью.
Он стонет опять:
— Сита, ты поразительная девушка.
Я разворачиваю его, медленно, легко, приятно. Он пытается не смотреть на мое тело, но ему не удается. Я тянусь и крепко целую его в губы. Я чувствую, что чувствует он. Его первое удивление: целовать вампира — это совсем не то же самое, что целовать смертного. Многие мужчины и женщины заходились просто от прикосновения моих губ. Такое удовольствие я могу доставить. Но есть и болезненная сторона — мой поцелуй часто оставляет человека без дыхания, даже если я не делаю это намеренно. Я чувствую, как начинает колотиться сердце Рея. Я отпускаю его, пока не возникла опасность. Чем дальше это заходит, тем больше я стараюсь не причинить ему вред и тем неизбежнее это становится. Он обнимает меня, весь скользкий и мокрый, и пытается восстановить дыхание, положив подбородок мне на плечо.
— Ты чем–то поперхнулся? — спрашиваю я.
— Да, — он кашляет, — думаю, тобой.
Я тихо смеюсь и продолжаю гладить его спину.
— Могло быть хуже.
— Ты не похожа ни на одну девушку, которую я знаю.
— Ты просто не хочешь любую девушку, Рей.
Он садится прямо, мои ноги все еще обнимают его, он не боится смотреть мне в глаза.
— Я не хочу обманывать Пэт.
— Скажи, чего ты хочешь.
— Я хочу провести эту ночь с тобой.
— Парадокс. Кто же из нас выиграет? — Я делаю паузу и добавляю: — Я мастер в хранении секретов. Мы обе можем выиграть.
— Что тебе от меня надо?
Его вопрос меня удивляет, он такой проницательный.
— Ничего, — лгу я.
— Думаю, тебе что–то нужно.
Я улыбаюсь:
— Твое тело.
Хорошо сказано, и он вынужден улыбнуться. Но это не разубеждает его.
— А еще?
— Я одинока.
— Ты не выглядишь одинокой.
— Нет, если я рядом с тобой.
— Ты едва знаешь меня.
— Ты едва знаешь меня. Почему тогда ты хочешь провести со мной ночь?
— Из–за твоего тела. — Но его улыбка исчезает, и он опускает голову. — Есть что–то еще. Когда ты смотришь на меня, я чувствую, что ты видишь что–то, чего не видит больше никто. У тебя изумительные глаза.
Я снова притягиваю его. Я целую его.
— Это правда. — Я снова целую его. — Я вижу тебя насквозь. — Еще один поцелуй. — И знаю, почему ты нервничаешь.
Четвертый сильный поцелуй. Он тяжело дышит, когда я отпускаю его.
— Почему? — спрашивает он, втягивая воздух.
— Ты любишь Пэт, но тебе не хватает таинственности. Тайна может быть такой же сильной, как любовь, согласен? Ты видишь во мне загадку и боишься, что если упустишь меня, потом будешь сожалеть.
Он впечатлен:
— Так и есть. Как ты догадалась?
Я смеюсь:
— Это часть моей загадки.
Он смеется вместе со мной:
— Ты мне нравишься, Сита.
Я больше не смеюсь. Его слова — такие простые, такие невинные — пронзают меня, словно кинжал. Уже много лет никто не говорил мне ничего столь очаровательного, как «Ты мне нравишься». Это очень по–детски, я знаю, но тем не менее. Я наклоняюсь к нему, чтобы поцеловать, и собираюсь обнять его так сильно, что он уже не сможет не заняться со мной любовью. Но что–то останавливает меня.
«Смотри не на лицо, и ты увидишь меня».
Слова Кришны, которые Радха пересказала мне. Что–то в глазах Рея, свет, таящийся за ними, не дает мне запятнать их своим прикосновением. В этот момент я чувствую, что я — порождение зла. Про себя я проклинаю Кришну. Ведь только воспоминание о нем заставило меня почувствовать это. Если бы мы не встретились, мне было бы все равно.
— Ты мне дорог, Рей. — Я отворачиваюсь. — Пойдем одеваться. Я хочу с тобой поговорить.
Рей шокирован внезапной переменой моего настроения и разочарован.
Но чувствую, что он испытывает и облегчение.
Потом мы сидим в гостиной на полу у камина и допиваем бутылку вина. Алкоголь почти не действует на меня; я могу перепить дюжину дальнобойщиков. Мы о многом разговариваем, и я больше узнаю о жизни Рея. Следующей осенью он хочет поступать в Стэнфордский университет, чтобы изучать физику и искусство — странное сочетание, с готовностью признает он. Он беспокоится из–за платы за обучение в Стэнфорде; он не знает, сможет ли его отец себе это позволить. Ему стоит беспокоиться, думаю я. Он увлечен современной квантовой механикой и абстрактным искусством. После школы он работает в супермаркете. Он ничего не рассказывает о Пэт, и я не затрагиваю эту тему. Я возвращаю разговор к его отцу.
— Уже поздно, — говорю я. — Ты уверен, что не хочешь позвонить отцу и сказать, что сидишь голый в джакузи с красивой блондинкой?
— Честно говоря, не уверен, что папа дома.
— У него тоже есть подружка?
— Нет, несколько дней назад он уехал из города, по делу.
— Какого рода дело?
— Не знаю. Он мне ничего не говорил, только то, что оно большое и он надеется получить много денег, он довольно давно работает над ним. Но я начинаю волноваться, — добавляет Рей. — Он иногда уезжает на несколько дней, но никогда так надолго не пропадал, не позвонив мне.
— У вас дома есть автоответчик?
— Да.
— И он даже не оставлял тебе сообщения?
— Нет.
— Когда он последний раз звонил тебе?
— Три дня назад, знаю, это не так долго, но клянусь, раньше он звонил каждый день.
Я сочувственно киваю:
— Я бы тоже волновалась на твоем месте. У него в городе есть офис?
— Да, на улице Тюдор, недалеко от океана.
— Ты был там?
— Я звонил его секретарше, но она тоже ничего не знает.
— Рей, это смешно. Надо позвонить в полицию и заявить о его исчезновении.
Рей машет рукой.
— Я никогда не сделаю этого. Ты не знаешь моего отца, он будет в ярости. Нет, уверен, он с головой ушел в работу и позвонит, как только найдет время. — Он делает паузу. — Надеюсь.
— У меня идея, — говорю я, будто это только пришло мне в голову. — Поезжай в его офис, посмотри его досье и выясни, что это за большое дело. Тогда, может быть, ты поймешь, где он.
— Он будет недоволен, что я копался в его досье.
Я пожимаю плечами:
— Твое дело. Но если бы это был мой отец, я бы хотела знать, где он.
