Елена Усачева - Проклятие из рук в руки
— Рыбак! — донеслось из-за дома.
Мишка перестал изображать из себя убийцу, подобрал брошенный пузырек и побежал на зов.
За углом дома Севка топтался в довольно глубокой луже. Брызги летели во все стороны, Тараканов был мокрый по пояс, но занятия своего не прекращал.
— Эй, ты чего? — Мишка благоразумно встал в сторонке.
— Прекрати! — Измайлова вылетела из-за угла и сразу же полезла в лужу. — Выходи отсюда! Ты простудишься!
— Он здесь. — Севка, не подпуская Ленку к себе, держал ее на расстоянии вытянутой руки. — Не подходи! Я его сейчас поймаю.
Измайлова выбралась из лужи.
— Что ты стоишь? — набросилась она на Мишку. — Разве не видишь, что он с ума сошел? Сделай что-нибудь!
— Нашла скорую помощь, — отмахнулся от Ленки Рыбак. — Истерит он, сейчас пройдет.
— Помогите ему, — в голос зарыдала Измайлова.
И Кефаль сдался. Он с грустью посмотрел на свои ботинки, потом на свои руки, вздохнул и пошел к Севке. Чуть не доходя до него, он коротко размахнулся и ударил Тараканова по лицу. Севка плюхнулся в лужу и затих.
— Успокоился? — Мишка убедился, что приятель его цел и вышел из воды. — Верное средство, — пояснил он Ленке, которая от удивления застыла с открытым ртом. — Батя так всегда делает, чтобы мать успокоить.
Все повернулись к Севке. Горе-гений сидел в мутной воде, пытаясь что-то в ней разглядеть.
— Рыбу ловишь? — Серега незаметно подошел сзади.
— Тараканов, — пошутил Мишка и сам же своей шутке рассмеялся.
— Я его здесь видел, — прошептал Севка, с удивлением оглядываясь вокруг, словно только сейчас заметил, что сидит в луже. — Мое проклятие. Оно рядом стояло. Я в лужу смотрел на свое отражение, хотел определить, при какой силе волны отражение пропадает окончательно. И тут оно появилось. Рядом стало отражаться. Постояло, постояло и под ноги мне кинулось. Я думал затоптать, а оно, видно, сбежало.
Тараканов выбрался на сушу.
— Значит, оно теперь отдельно живет? — Ленка с жалостью смотрела на одноклассников. — Да что же ты стоишь? Снимай с себя все!
Мишка многозначительно хохотнул.
— Пойдем ко мне, — скомандовала Измайлова. — Если ты помрешь от переохлаждения, твое проклятие без тебя сильно грустить будет.
Севка покорно дал себя увести, но прошел всего два шага и споткнулся.
— Ноги выше поднимай! — Ленка обращалась к Севке, как к маленькому.
— Ты его еще на руки возьми, — недовольно фыркнул Серега.
Тараканов прошел еще несколько шагов и снова споткнулся. На ровном месте.
— Ходить разучился, что ли? — Менее терпеливый Мишка подхватил приятеля под руку и поволок к подъезду. По дороге Тараканов два раза пытался упасть. — Да что с тобой?
Севка сам озадаченно смотрел на свои ноги. Они вполне обычно совершали два шага, а на третий правая нога сама собой подворачивалась или задевала мыском за невидимое препятствие. Даже когда Рыбак чуть ли не на себя взвалил Тараканова, его нога все равно на третьем шаге дергалась. Серега попытался помочь, но тащить довольно тяжелого одноклассника ему было неудобно. Он бросил все и недовольно засунул руки в карманы.
— Сколько можно с ним возиться? — буркнул Шейкин. — За последнюю неделю только и слышно — Тараканчик то, Тараканчик сё. Как будто других людей вокруг не существует. У меня, между прочим, тоже не все хорошо. Я вон математику не понимаю, а у нас завтра самостоятельная.
— Да ты что! — возмущенно всплеснула руками Ленка. — Тут человек погибает, а ты с такой глупостью.
— У меня, значит, глупость? — еще больше разозлился Шейкин. — А у этого Таракашки с дохлой рыбой, — он кивнул на Кефаль с Севкой, — большие проблемы?
— Что ты говоришь? — Измайлова, как курица, взмахивала руками, не понимая, что происходит. — Как ты можешь?
— Могу, — бросил Серега, поворачиваясь к одноклассникам спиной. — С вами еще простудиться не хватало.
Ребята долго смотрели Шейкину вслед.
— Спекся, — Мишка сплюнул и поудобней перехватил приятеля. — Пошли. У меня есть верное средство от проклятий.
Втроем они поднялись на последний, девятый этаж и вошли в страшно захламленную однокомнатную квартиру, где жила Ленка с родителями и двумя младшими братьями.
— Если что-то упадет, не волнуйтесь, — сразу предупредила Измайлова. — Здесь всегда что-то падает. Зато потом интересно искать, куда что делось.
— Я теперь понял, почему ты быстро бегаешь. — Тараканов с удивлением изучал квартиру, где даже стоять было особенно негде. — Чтобы тут жить, нужно уметь высоко прыгать. А это хорошо тренирует ноги.
— Дурак, — фыркнула Ленка, вручая Севке большой мужской банный халат. — Переодевайся, сейчас сушить тебя будем. Завтра расскажу, что ты у меня был, все девчонки обзавидуются. Особенно Валька.
— Я и сам тебе завидую, — Севка два раза обернулся в халат и с ногами залез на кровать. — Живешь спокойной жизнью, а я вот по лужам прыгаю…
Севка вдруг вскочил, собираясь озвучить пришедшую в голову мысль. Но не успел. Ноги запутались в халате, он споткнулся, свалился с кровати, задел стол, со стола упала стопка книг, опрокинув пристроившийся около ножки стола цветочный горшок. Из-за сдвинувшегося стола, как фишки домино, друг за другом повалилось три стула. Последний спинкой упал на стекло серванта. Осколки дождем осыпались вниз. Вместе со стеклом на пол полетел чайный сервиз, стоявший в серванте.
Когда звон и грохот прекратились, Мишка открыл зажмуренные глаза.
— Ну ни фига себе, — только и смог произнести он.
В дверях стояла Ленка с заварочным чайником в руках. На разрушение она посмотрела равнодушно.
— Здесь всегда что-нибудь падает, — пожала она плечами. — Садитесь чай пить. Эй, Кефаль, какое у тебя там было средство от проклятий?
Ребята сторонкой обошли ставшую непроходимой часть комнаты, подняли упавшие стулья и тихо сели к столу.
— Давай, давай, не жмись, — Ленка приготовилась слушать, — а то еще один шаг, и Севка мне всю квартиру разнесет. Что там для противоядия нужно?
— Соль, перец. — Мишка покопался в кармане и достал мятый листок.
Тараканов опасливо покосился на Рыбака.
— Может, не надо? — прошептал он.
— Спокойно, — Ленка взяла инициативу в свои руки. — Тут все безопасно. Соль, перец, вода, таракан.
— Что? — подпрыгнул Тараканов.
— А таракана я где возьму? — нахмурилась Ленка. Состав снадобья ее совершенно не смутил.
— Вот! — Все из того же кармана Кефаль достал спичечный коробок. — Я дома поймал, самый большой.
Измайлова хладнокровно заглянула в коробок, довольно кивнула и пошла на кухню. Оттуда она вернулась со стаканом воды.
